Пусть и так…

..так нужно.

А чужое восприятие..что же, теперь он знает о том наверняка, по собственной шкуре. Невероятно. Тяжело, но…невероятно. Остро. И одновременно абсолютно мягко. Вокруг и внутри.

О, еще хуже?

Он вот даже не переспросил куда бы хуже. Не уверен, что сможет сейчас говорить. Пусть уж демон сам разбирается. Ему виднее на момент. А самому мальчику..ему тоже видно.

Слишком уж видно. Только не то, что снаружи.

Последняя мысль затерялась уже спустя пару секунд.

Абсолютное и не ясное что-то. Не ясное, потому как в голове укладываться оно не хотело, бросаясь то в одни крайности, то в другие, а ощущения добавляли. Почти жару. Не мешали, но все же сбивали. Мыслей, как таковых, не было. Все так просто. Сложно. Понятно. Не понятно. Больно. Не за себя. Страшно. Почти что за все вокруг, откуда этот страх взялся граф сам не понял, но все же, самым страшным было другое.

Этот страх в нем был всегда, но пробуждался лишь в крайне неприятные моменты.

Как сейчас. И он не понимает даже этого, куда бы до чужого существования, к тому же столь запутанного и долгого. Простого, если бы не краски вокруг. И чистого, если бы не…

Выдох вырвался слегка болезненным, как только мальчик понял, что чувствует лишь эхо чужого присутствия. И еще один точечный удар боли из-за принятия столь простого факта.

На Мойру мальчик взглянул мимолетно, понимая, что это, может быть, и не столь уважительно, но сейчас то, совсем как та встреча со жнецом, больше не имеет никакого значения.

Окрикивать он не стал. Это словно неправильно – называть его сейчас по имени. Это ведь не Себастьян. И в то же время – он. И это чертово ощущение, что что-то не так, что он просто исчезает, несмотря на то, что видим.

И ощутим.

Ощутим?

Темнота вокруг.

Темнота внутри. Даже после ее ухода. Он всегда любил темноту и она никогда его не пугала.

- Теперь я вспомнил.

Руки скользят вокруг, словно в попытке дотронуться, словно бы он видит не просто мрак, но что-то в нем. Да ему и не обязательно видеть.

- Я звал именно тебя, даже о том не подозревая. Потому что даже самая темная ночь – светла, по сравнению с настоящей тьмой, но я хотел исчезнуть и укрыться там, где никто не смог бы меня найти, где я набрался бы сил и..у меня получилось, потому что вместо вечной тьмы пришел демон и я принял его так, как он назвался. Я всегда знал кто ты. Теперь – вижу. Увидел еще чуть раньше. Ты тьма. Самая теплая, понимающая и живая, честная. И, учитывая последний факт, ты никогда меня не сможешь оставить, потому что обещал. Ты – обещал. А еще..ты должен напомнить и остальным.

Голос звучал почти беззвучно. Зачем кричать, если тот, к кому ты обращаешься – вокруг и внутри? Он чувствует. И он не просто говорит. Он старается донести это до чужих ощущений.

- Но не так.

А это уже к опасениям. К опасениям того, что его все же, как и Мойру, не слышат.

Скоро он вообще говорить не сможет, потому что тело после таких вот фокусов немного расслабилось. Или наоборот напряглось. Но он не может этого ведь показать. Но и не обманывает. Голос все одно является отражением нутра.

Себастьян

Как же много он потерял. Нет, не так. Не потерял – забыл. Забыл, но сейчас вспомнил и имеет возможность все изменить. То, что вечно и безгранично – нельзя навсегда запереть в рамках.

И все же, как несказанно мало от него осталось. Песчинка, не более. Но песчинка, способная заполонить собой все. Вновь обрести свое всеобъемлющее состояние.

Голос..

Не так?

Не так..

А это было почти болезненно. Столкновение двух противоположных начал в собственном существе, каждое из которых не желает остаться ни с чем.

Он должен положить конец тому, что сам однажды создал. Он ведь может. Может прямо сейчас, когда он полон сил, когда он владеет несколькими источниками. Просто заполнять собственным существом все больше и больше, устраняя то, чего быть не должно и.. и таким образом он лишиться той части себя, что существовала в телесной оболочке. Сотрется, забудется, исчезнет, оставив лишь безграничный покой и прохладу мрака.

Забыть все, что ощущал..

Нет. Не так. Правильно. Он не хочет забывать. Время уже давно не то, когда от него что-то зависит. Его существование необходимо, но его форма не имеет значения. Его не было слишком долго, чтобы возвращать все на круги своя. Механизм уже изменился.

Взять себя в руки, восстановить контроль.

Тьма не уходит, но становится чуть блеклее. А за спиной у мальчика на пару секунд отчетливо проявляются черные кожистые крылья. Пара секунд.

И словно по беззвучному хлопку – помещение возвращается в прежний вид, а за спиной у графа стоит Себастьян, склонив голову и что-то обдумывая.

- Мм.. Знаете, граф – у Вас осталось одно дело, прежде чем я смогу сказать, что выполнил условие контракта...

====== Долг. ======

Перед дверями королевской приемной демон остановился, не спеша те распахнуть, выжидательно глядя на мальчика.

Ну, он же самостоятельный.

Может, он тут и вовсе без Себастьяна обойтись решит. Это не то чтобы не его дело. Скорее – дело, не требующее его помощи.

Сиэль

Думается, граф изначально понимал, о каком деле идет речь. И, как оказалось, к этому нельзя было подготовиться. Просто потому что перечеркнутый смысл некогда поставленной цели из статуса «месть» перешел в статус «прощение».

Прощение, которое он, быть может, и не заслуживает.

Королеве ничего не мешало устранить его гораздо раньше. Она и пыталась. Значит, ей этого хотелось. И он не может ее в том винить. Не только чувства, но долг. Долг толкает на самые ужасные, порой безумные поступки. Это кажется глупым, слишком уж фальшивым, но это – правда.

И теперь, стоя у дверей, он ощущает себя практически тем самым маленьким мальчиком, которым он впервые сюда попал.

Без Себастьяна, он, вполне статься, давно бы уже был мертв.

Но ее Высочеству о том вряд ли известно. Не так, как ему. Впрочем, что он знает о настоящей королеве, кроме того, что она искренне желала ему смерти?

Короткое, наверное, самое короткое послание, что было получено не им, но отцом, хранило в себе лишь несколько строк, что врезались в память, но остались непонятыми:

«Не существует подходящего времени для нужных слов. Но порой бывает слишком поздно для того, что бы произнести хотя бы одно, Винсент».

Угроза?

Своеобразный приказ в стиле негодной тетки?

Совет?

Пришло время закрасить и этот пробел. Ясным остается лишь одно: правду о череде смертей королевской семьи знали все, кроме него, он же знает о том, что с титулом переходит не только власть и уважение с привилегиями, но еще и долги.

Переведя взгляд на Себастьяна, мальчик коротко кивнул, правда, тот едва заметный жест головой призывал, кажется, не спешить.

- Мне нужно это сделать самому, но это не значит, что ты должен остаться здесь. Я хочу, чтобы ты тоже присутствовал. Все же… – лишь легкая смешливость, что смешивается с сосредоточенностью. – …ради того я тебя когда-то и позвал – помочь. Вот и поможешь. Молча.

И не было там никакой иронии в последнем слове.

Замешкавшись еще на пару секунд, словно что-то его остановило, Сиэль снова бросил внимательный взгляд на Себастьяна, слабо нахмурившись и…

- Фикус?

Впрочем, времени на разборку пришедших на ум образов не было.

Нехорошо заставлять ждать саму королеву.

За открывающимися дверьми смотреть было практически интересно. Отличные двери. Ручная работа. Изящная рука мастера внесла свою весомую лепту.

Достаточно. Ведь и правда серьезное дело.

Отчего-то складывалось ощущение, что его ждали. Просто потому как пустующий приемный зал это все же почти честь. А может быть, все дело в другом. В том, что его не ждали.

За всем этим делом он и не успел опомниться, как прошел больше половины, не сводя взгляда со старой женщины, что смотрела на него отчего-то так, будто видела впервые. Пристальный, немного непривычный и словно бы испуганный взгляд, и что-то еще – там, на самом дне глаз. Был бы он ближе, может быть, сумел рассмотреть, но…