– Хочешь еще, Потти? – тихо произнес Малфой, продолжая массировать его анус.
Гарри снова густо покраснел, до кончиков ушей, но едва заметно кивнул головой.
– Кто бы мог подумать, что ты педик… – усмехнулся слизеринец, извлекая пальцы из очка любовника, затем провел рукой по его массивному члену, обхватив его ладонью, сильнее стягивая крайнюю плоть и залупляя бордовую головку, и принялся слегка мять ее пальцами, наблюдая, как из щели выделяется светлая капелька смазки. Обхватив ладонью влажный хуй и несильно сдавив его, как бы оценивая упругость и твердость этого органа, Малфой сделал несколько движений по стволу назад и вперед, словно стараясь откачать содержимое, скопившееся в округлившейся напряженной мошонке. Приятная истома от ласк слизеринца стала разливаться по всему телу Поттера. И вот уже где–то в глубине промежности начали нарастать волны оргазма и Гарри почувствовал, как на самой оконечности головки его возбужденного члена стало мокро от выделившихся оттуда нескольких капель жидкости. Драко вытер эти капли ладонью и слизал их языком, а затем вновь взялся за вздувшиеся плотные яички и резко их сжал, так, что Поттер вскрикнул от боли и удовольствия. Отпустив гриффиндорца, Малфой не спеша расстегнул свои брюки и приспустил их до колен, демонстрируя свой возбужденно торчащий ствол, гладкий лобок и чисто выбритую мошонку. Поттер громко засопел, глядя на выбритый пах слизеринца. Никто из парней, учащихся в Гриффиндоре, не сбривал волосы с лобков, груди или подмышками. Напротив, если бы кто–то это сделал, то навел бы на себя ненужные подозрения и разные кривотолки. Волосяной покров придавал мужественности его обладателю, а каждый из парней стремился выглядеть сексуальным и брутальным самцом, поэтому волосы на груди, в паху и на ногах только подчеркивали крутизну. Многие гриффиндорцы даже завидовали Гарри, что у него так рано начали расти волосы на груди. Но, видимо, у слизеринцев были совсем другие понятия о крутизне и сексапильности, и сейчас, глядя на гладко выбритый пах Малфоя, Поттер дурел от возбуждения. Хотелось прижаться к нему лицом, целовать и вылизывать, вдыхать запах промежности. Видимо, эти чувства отразились на лице гриффиндорца, и Малфой обо всем догадался. Он положил руки на плечи Гарри и слегка надавил, принуждая парня опуститься вниз. Поттер понял, чего хочет его любовник, смутился еще больше и слегка, на шаг, отступил назад:
– Я…э…э…э… не умею… я еще ни разу…– заикаясь и сгорая со стыда от того, что Малфой обо всем догадался, пролепетал гриффиндорец, глядя в нагло ухмыляющуюся физиономию.
– Но ты же хочешь взять в рот, Потти? – вопросительно изогнув бровь, поинтересовался ехидный «хорек». – Давай, попробуй, тебе понравится сосать хуй.
Поттер медленно опустился на колени перед своим уже бывшим школьным врагом и приблизился разгоряченным лицом почти вплотную к его паху. Помедлив несколько мгновений, Гарри потихоньку, боясь, что сделает что–то не так, все еще стесняясь своих сокровенных желаний, приблизился вплотную к торчащему члену Малфоя, а затем несколько раз провел его упругой головкой по своему лицу. Возбудившись еще больше от ударившего в нос тонкого запаха ставшей уже влажной плоти слизеринца, Поттер оттянул кожицу члена с налившейся блестящей головки, насколько это было возможно, и аккуратно дотронулся до щели уретры кончиком своего языка. Подождав немного реакции Драко и убедившись, что он все делает правильно и слизеринцу это нравится, Гарри, сжав рукой торчащий перед ним упругий ствол, облизал головку и обхватил губами малфоевский хуй. Осторожно посасывая, Поттер старался вбирать член все глубже и глубже, а затем вынул его и тут же опять взял в рот. Гарри впервые ощутил запах и вкус чужой мужской плоти. Свой собственный запах он хорошо знал во всем его разнообразии – и запах горячей дрочки, и запах только что излившейся спермы. Он нередко ощущал эти запахи от своих товарищей, особенно утром в спальне. Но вкус этой части мужского тела Поттер ощутил впервые. Видя, что слизеринец не мешает ему, Гарри, уже не стесняясь и не скрывая своего желания, начал жадно обсасывать этот великолепный член, то облизывая его, словно мороженое, то принимая в рот. Стремясь доставить партнеру наибольшее удовольствие, гриффиндорец, окончательно забыв про все на свете, бесповоротно забросив стыд и стеснение, увлеченно сосал залупу своего любовника, одновременно массируя не попавшую в рот часть возбужденного ствола Малфоя. Увлекшись, Поттер принялся лизать гладкую мошонку, пытаясь языком ощупать каждое яичко.
Сильная волна возбуждения охватила Драко неожиданно быстро в тот момент, когда головка его члена оказалась во рту Гарри, от блаженства у него на миг даже приостановилось дыхание. И пусть его застенчивый и милый любовник не шел ни в какое сравнение с опытным Забини, пусть делал это неумело и время от времени скреб по залупе зубами, но он сумел довести слизеринца, по ходу улучшая технику исполнения, до такого состояния, что Драко закусил губу, чтобы не закричать от удовольствия. Не давая гриффиндорцу отпрянуть, Малфой обхватил двумя руками голову сидящего перед ним на корточках Поттера и резко придвинул к своему паху, глубоко насаживая любовника ртом на свой торчащий член. Гарри поперхнулся, попытался вырваться, но понимая, что Драко его не отпустил, затих.
– Все правильно делаешь, Потти, только глубже бери в рот, – произнес Малфой, схватив гриффиндорца за уши, и потянул его голову вперед так, чтобы можно было почувствовать, как залупа его члена вдавливается в горло любовника. Движение слизеринца было настолько сильным, что хуй с размаху практически до основания проник в глотку Гарри. Тот едва сдержался от рвотного спазма. Драко не стал настаивать на таком положении и отпустил голову гриффиндорца, позволяя любовнику поудобнее разместить член за щекой.
Первый раз в жизни рот Гарри оказался целиком заполненным возбужденной мужской плотью. Хуй Малфоя занял почти все пространство ротовой полости, и Поттер, чуть не задохнувшийся от этого, не сразу понял, что слизеринец был уже на пределе. А Малфой от одного только осознания того, что имеет в рот Гарри Поттера, перевозбудился так, что после всего нескольких сосательных движений начал обильно кончать. Судорожно вздрагивая всем телом в такт толчкам спермы, изливавшейся в рот гриффиндорца, Драко еле слышно застонал. Его семяизвержение стало для Поттера такой неожиданностью, что в первый момент ему в голову пришла дикая, абсурдная мысль, что слизеринец начал ссать ему в рот. Он испугался и попытался отстраниться, но Малфой сильнее схватил его за затылок, вжимая лицом в свой пах. В рот Гарри продолжала изливаться теплая, вязкая жидкость. Конвульсивно кончая, Малфой с трудом подавлял стоны, гладя гриффиндорца по голове. Когда Поттер почувствовал вкус заполняющей его рот жидкости, его ощущения стали более определенными. В рот все поступала и поступала теплая, слегка солоноватая на вкус и необычайно липкая сперма слизеринца. Семяизвержение Малфоя было очень сильным, и, несмотря на то, что Гарри старался вобрать всю сперму в рот, у него это не получилось. Он закашлялся, а из уголков рта потекла струйка белесой жидкости. Парень судорожно сглотнул и, услышав сладострастный стон Малфоя, снова всосался в его член так, что у Драко перед глазами поплыли золотые круги и засверкали звездочки.
Когда все кончилось, Поттер выпустил обмякший хуй Малфоя изо рта, вытирая с губ остатки спермы, которую он полностью проглотил, вернее, с силой отсосал, и приподнялся. Его собственный член готов был взорваться от возбуждения, а яички сначала немного, а потом все сильнее и сильнее стали припухать и побаливать. Очень быстро эта боль уже огнем жгла в паху и Гарри слегка поморщился от этих неприятных ощущений. Поняв, что в этот момент испытывает Поттер, Малфой сжал в ладони его здоровый член, покрытый вздувшимися венами, и принялся массировать его движениями снизу, от яиц, и вверх. Гарри начал толкаться в руку слизеринца и громко стонать с каждым движением Драко. Чувствовалось, что его охватило странное ощущение, что он уже где–то далеко–далеко, будто бы гриффиндорец уже не видит и не слышит окружающее, и только вскрикивает все громче и громче. Малфой, продолжая дрочить массивный хуй Поттера, с восхищением смотрел на своего любовника, находящегося в каком–то трансе на пике сексуального экстаза. Но это захватившее их обоих фантастически сладостное действо было очень недолгим. Гарри задрожал, по его телу прошли волны оргазма и в этот момент горячая, остро пахнущая сперма сильными толчками начала выстреливать из члена. Струи семени упруго и обильно брызгали вокруг, попадая на его ноги, на брюки слизеринца, на пол. Малфой, все еще продолжая держать в руке конвульсивно дергающийся хуй, внимательно смотрел, как порции поттеровской спермы разлетаются по сторонам. Это зрелище настолько завело слизеринца, что он тут же почувствовал повторную эрекцию. Драко с широко раскрытыми от возбуждения глазами, тяжело дыша приоткрытым ртом, наблюдал за оргазмом своего партнера. В тот момент, когда на залупе осталась последняя капля спермы, слизеринец ухватил хуй Поттера и сделал несколько движений, стараясь выжать из ствола гриффиндорца еще несколько капель мужского сока. Гарри, бурно кончив, сразу обмяк и попытался уже освободиться из рук Драко, но слизеринец не собирался так быстро отпускать любовника и намеревался трахнуть его. Проведя руками по бедрам гриффиндорца, Малфой сам медленно присел перед ним, и вдруг, прижавшись лицом к паху Поттера, обхватил губами уже начавший опадать член и возобновил ласки. Ошарашенный таким порывом слизеринца, Гарри застонал от удовольствия и подался вперед, когда губы блондина сомкнулись на головке его хуя. Продолжая сосать, Драко свободной рукой принялся гладить яички любовника, а затем стал вводить кончик пальца в сжатый анус, легко и ритмично нажимая в его центр. Гарри привстал на цыпочки, рефлекторно стараясь уйти от ощущения чужого проникновения в его нутро, но потом, когда палец слизеринца, раздвинув упругое мышечное кольцо, все же проник вглубь, Поттер сам немного присел, раскрываясь навстречу этим ласкам, стараясь обострить необычайно сладостное ощущение. Гарри, стоящий с закрытыми глазами, с наслаждением чувствовал на самом конце возбужденной головки тепло губ и языка Драко. Много раз, в сладких грезах онанизма, он представлял, что кто–нибудь из парней возьмет у него в рот, будет облизывать его хуй, высосет содержимое яичек - и вот это свершилось. Самая запретная мечта и самая несбыточная фантазия исполнялась. Драко Малфой стоял перед ним на коленях и делал ему минет, а он слегка приседал и насаживался очком на палец слизеринца. Поттер уже почувствовал, как сладкая волна оргазма снова начала подкатываться все ближе и ближе, но в этот момент Драко отстранился и прошептал:
