====== ГЛАВА 42 И воздастся каждому по делам его ======

В то время когда Гарри Поттер, возвращенный в магический мир, обретал новых родственников и терял имущество, лечился от болезней и терзался от противоречивых мыслей и чувств к Драко Малфою, в мире магглов происходили громкие и скандальные события, непосредственно связанные с ним. Казалось, что в очередной раз сама карающая богиня Немезида неизбежно настигала всех тех, кто причинил боль и страдания Избранному, и беспощадно наказывала его врагов, воздавая им заслуженное возмездие за содеянные ими преступления… Новость о том, что серийным убийцей было совершено новое нападение на уличного подростка, который после покушения чудом выжил при весьма странных обстоятельствах, стала громкой сенсацией. Но не меньший резонанс вызвало известие о последующей террористической атаке на Окружную больницу, где и находился пострадавший парень. Однако после дерзкого, кровавого нападения загадочных людей в масках, в результате которого погибли несколько полицейских и репортеров, юный хастлер бесследно исчез. Вся полиция Лондона была приведена в полную боевую готовность, был объявлен критический уровень угрозы на случай повторных террористических атак. Агенты Скотланд–Ярда и МИ–5 сбились с ног, разыскивая загадочного подростка и не менее таинственных террористов, сумевших после атаки исчезнуть бесследно. Имелись многочисленные свидетельства того, что люди в масках просто растворились в воздухе, скрывшись с места кровавой трагедии. Однако эти показания были весьма противоречивы и неправдоподобны, многие очевидцы путались, а у некоторых даже произошли провалы в памяти, вызванные посттравматическим синдромом, поэтому эти свидетельства в расчет не брались, а списывались на шоковое состояние пострадавших. После нападения на Гарри серийного убийцы, во всех средствах массовой информации, по всем каналам были показаны его фотографии и сообщено о том, что он единственный уличный хастлер, кому удалось выжить после покушения маньяка–психопата. Вся Британия читала об этом в газетах и смотрела во всех выпусках новостей, и жители Литтл Уингинга не стали исключением. Весь маленький городок в один миг узнал о том, что племянник Дурслей в Лондоне занимался проституцией. Шокирующая новость всколыхнула провинциальный Литтл Уингинг, и об этом сразу же заговорили на каждом углу, в каждом пабе. А вскоре к Дурслям нагрянули агенты Скотланд–Ярда, пытаясь выяснить личность их племянника, его круг общения и его возможную причастность к деятельности террористических организаций. Родственники Гарри Поттера заявили, что ничего не знают о своем племяннике и о том, чем он занимался в столице. Дядя Вернон клялся и божился, что хотел отправить Поттера в школу святого Брутуса для малолетних преступников, но мальчишка, который с детства имел криминальные наклонности, сбежал из дома еще прошлым летом, и о нем ничего не было известно продолжительное время. Дурсли даже показали решетку на окне в комнате племянника, в качестве веского аргумента, что мальчишка является криминальным элементом, по которому с детства «плачет тюрьма». Несмотря на то, что агентам Скотланд–Ярда так и не удалось узнать ничего существенного от родственников Гарри Поттера, однако по репутации Дурслей был нанесен колоссальный урон и привычная, размеренная жизнь рухнула в одночасье. Дядя Вернон сразу же лишился всех своих клиентов и работы в Лондоне, семейству пришлось поспешно за бесценок продавать дом и машину. После такого позора Дурслям не оставалось ничего, как покинуть Литтл Уингинг и переехать в другое место, где их никто не знал. Дядя Вернон сел на пособие по безработице, а Дадлик вынужден был пойти работать вышибалой в местный ночной клуб, где очень пригодились его навыки в боксе. Теперь Дурсли перебивались, как могли, обвиняя в своем разорении и проклиная во всех своих несчастьях племянника, искренне сожалея о том, что серийный убийца не прирезал этого маленького неблагодарного ублюдка, который к тому же еще оказался педиком и извращенцем. Общество находилось под впечатлением от шокирующих сенсаций, в результате которых как по цепочке потянулись судьбоносные события, непосредственно связанные с Гарри и людьми, которые так или иначе были повинны в его страданиях. Многие хастлеры–одиночки, ранее работающие на панели самостоятельно, на свой страх и риск, после нападений «Джека–Потрошителя» готовы были отдавать Джо Мабуто львиную долю своего ночного заработка, веря, что сутенер может обеспечить им безопасность. В связи с этим в последнее время у «Железного Джо» значительно расширился штат проституток и существенно возрос доход, однако после нападения на Гарри Блэка ситуация резко изменилась. Мальчишки в один миг осознали, что босс на самом деле не обеспечивает им защиту, ибо не смог обезопасить одного из них от психопата–убийцы. Тут же все вспомнили и про погибшего Брента О’Коннера, в смерти которого косвенно был повинен Мабуто. Те «свободные» хастлеры, которые до этого работали самостоятельно, в ту же ночь, после известия о нападении на Гарри Блэка, собрали свое барахло и свалили с квартир, предоставленных им Мабуто. «Джек Потрошитель» сам погиб при весьма странных и загадочных обстоятельствах, угроза миновала, и теперь не было необходимости отдавать значительную долю ночного заработка сутенеру, который на самом деле не мог обеспечить безопасность, а просто обирал их. Следом за «свободными» хастлерами от Джо свалили несколько парней, которые работали с ним постоянно и довольно продолжительное время. В рядах уличных шлюх начался разброд и шатание, и за два дня от Мабуто ушли еще несколько парней, решивших или работать самостоятельно, или податься к другим сутенерам. Более того, полиция усиленно искала пропавшего Гарри Блэка, который, как вскоре выяснилось, на самом деле был Гарри Поттером. Агенты и детективы готовы была перевернуть вверх дном весь Лондон, чтобы найти этого мальчишку, каким–то образом связанного с террористами, поэтому на допросы в Департамент полиции привозили всех хастлеров, работающих с ним, и пытались получить от парней хоть какие–то сведения о самом Гарри и его круге общения. Проститутки, имеющие печальный опыт общения с блюстителями порядка, особо не стремились попасть на допрос в криминальный отдел, поэтому многие парни решили свалить от Мабуто и залечь на дно, пока вся эта шумиха не уляжется. В результате этого сутенер еще за несколько дней лишился почти всех своих «подопечных», о чем и вынужден был доложить хозяину, когда приехал в загородный особняк босса. Роберт Веймар от известия, что сутенер растерял всех уличных хастлеров, приносящих солидный доход, пришел в бешенство. Более того, Веймар отлично понимал, к каким последствиям может привести вся эта шумиха, связанная с нападением на Блэка, которая ни нужна была ни ему самому, ни его высокопоставленным клиентам, поэтому поспешно решил отделаться от уже бесполезного сутенера и вышвырнул его на улицу, лишив работы. Джо Мабуто в один миг снова потерял все, и его неприятности произошли из–за ненавистного Гарри Блэка, ибо по роковой случайности именно этому наглому ублюдку посчастливилось выжить под ножом серийного убийцы, и именно из–за этого подлеца началась вся эта шумиха. Потеря доходного места и солидного заработка стали сильным ударом для бывшей звезды ринга и теперь уже бывшего сутенера. Мабуто отлично понимал, что после этого провала его уже никто и никуда не возьмет, даже вышибалой в самый дешевый паб. Однако, как известно, беда не приходит одна, и потеря работы стала не единственной неприятностью. Если раньше у Джо были доверительные и даже дружеские отношения с Отделом нравов местного Управления полиции, и в частности с Мэттью Беннетом, то сейчас нападением на Гарри Блэка занимался Скотланд–Ярд, а после террористической атаки подключились и агенты МИ–5. Бывшего сутенера задержали и доставили в полицейский департамент для дачи показаний по этому делу, но вскоре он был арестован. При подтверждении факта, что большинству «подопечных» Мабуто не исполнилось и шестнадцати лет, над Джо нависла угроза привлечения к уголовной ответственности за растление малолетних и вовлечение их в секс–индустрию. Более того, после обысков, произведенных на квартирах хастлеров, были обнаружены наркотики, в большинстве своем крэк, амфетамины и различные стимуляторы, и все мальчишки дружно заявили, что «дурью» их снабжал именно сутенер. На основании этих показаний в тот же день Джо Мабуто выдвинули несколько серьезных обвинений, и теперь бывшему сутенеру грозил пожизненный тюремный срок. Прикинув подобную перспективу, Джо решил пойти на сотрудничество с властями, и в свою очередь из мстительных соображений решил слить бывшего босса, Роберта Веймара. И «Железный Джо», спасая свою задницу, начал обвинять всех и выдавать информацию обо всем, что ему было известно, а известно ему было многое. Для начала бывший сутенер рассказал о системе поставок наркотиков и о том, как подростков во многих случаях подсаживали на «дурь». Мабуто слил канал поставок – итальянский наркопритон, в котором однажды побывали Гарри и Брент. Властям стало известно, что именно оттуда кокс поступал не только к Джо, который снабжал им своих «подопечных», но и в загородный особняк, принадлежащий бизнесмену Роберту Вермару, который на самом деле являлся содержателем элитного закрытого борделя для высокопоставленных клиентов. Наркодилером являлся итальянец Джек Карелли, который в свое время получил диплом врача и был талантливым медиком, однако из–за пристрастия к кокаину лишился лицензии на практику, но продолжал работать врачом в элитном борделе у Веймара, являясь очень ценным специалистом. После Джека Карелли Мабуто слил китайца Ли, который был правой рукой Веймара во всех его делах, а так же по совместительству экзекутором, применяя телесные наказания к несовершеннолетним подросткам, пытками и побоями принуждая их к занятию проституцией. Джо подробно и основательно рассказал о подпольной порно–студии, находящейся в загородном особняке, так же были названы имена всех, кто привлекал в секс–индустрию подростков, попавших в трудные жизненные ситуации. Полиции стали известны факты похищения несовершеннолетних, при этом Джо преднамеренно умолчал о своей роли, которую он сыграл в судьбе Гарри Блэка, сделав из мальчишки уличную шлюху. Мабуто, чтобы получить послабление и извлечь максимальную выгоду от сотрудничества с властями и снизить себе срок, обвинял и сдавал всех, кто хоть как–то был замешан в порно–индустрии и был связан с детской проституцией. Он не знал всех высокопоставленных клиентов, но и предоставленной им информации было достаточно, чтобы власти получили ордер на обыск в загородном особняке Роберта Веймара, и в тот же вечер агенты Скотланд–Ярда нагрянули в элитный бордель, где на месте подтвердились все показания Джо Мабуто. Была найдена и секретная порно–студия, откуда выходили фильмы для взрослых с несовершеннолетними, задействованными в сексуальных сценах, и множество шокирующего материала, отснятого по специальному заказу клиентов–извращенцев. Одного этого уже было достаточно, чтобы все причастные получили серьезные сроки и загремели за решетку. Но кроме порнографического материала сотрудники Скотланд-Ярда обнаружили крупную партию кокаина, а после обыска в кабинете Роберта Веймара была изъята клиентская база тех, кто посещал его заведение. Более того, агенты нашли тот самый подвал, в котором подростков подвергали телесным наказаниям и где извращенцы–садисты удовлетворяли свою похоть, истязая малолеток. После обыска в загородном особняке были арестованы все сотрудники заведения, а подростки размещены в реабилитационном центре, где с ними принялись работать не только детективы, выясняя их личности и подробности работы, но и психологи. Раскрытие элитного притона, где эксплуатировался труд несовершеннолетних, произвело в обществе очередной эффект разорвавшейся бомбы, и имело широкий резонанс. Многие общественные деятели, правозащитники и политики жаждали крови, и требовали для организаторов закрытого борделя самого сурового наказания. Несмотря на штат адвокатов, работающих на Роберта Веймара, содержатель притона был арестован, и, вопреки всем усилиям его защитников, не был выпущен на свободу под залог. Более того, началась череда громких арестов тех, кто являлся клиентами борделя, а это были в большинстве своем люди известные, публичные, среди которых было не мало бизнесменов, банкиров, звезд шоу–бизнеса и политиков, некоторые из которых даже являлись членами палаты лордов. Подростки, работающие на Веймара, активно давали показания против своего хозяина и раскрывали шокирующие подробности своей работы в закрытом борделе. За многими мальчишками, личности которых были установлены, приехали родители, чтобы забрать своих детей домой, те же, которые оказались без родственников, оставались в реабилитационном центре, где получали всю необходимую медицинскую и психологическую помощь, а социальными службами активно велась работа по опекунству над ними или усыновлению. Каждый день в Лондоне проходили громкие аресты тех, кто являлся клиентом элитного борделя. Свидетельств и доказательств их вины было более чем достаточно, у Роберта Веймара хранился огромный видео архив, теперь ставший основным компроматом как против него самого, так и против его клиентов. Один видный политический деятель, являющийся членом палаты лордов, понимая, что огласка и арест неизбежны, пустил себе пулю в лоб. Еще двое завсегдатаев притона так же были найдены мертвыми. Шокирующие события будоражили общественность, каждый день появлялись сенсационные подробности и новые фигуранты этого дела. Газеты пестрели от статей, в которых известные политики и бизнесмены представали в качестве извращенцев и педофилов, насилующих несовершеннолетних подростков. Одно громкое разоблачение следовало за другим. Тот снежный ком, который запустил уличный сутенер Джо Мабуто, превратился в горную лавину, которая стремительно неслась, подминая под себя всех, сметая на пути любого, кто причинял боль и страдания Мальчику–Который–Выжил. Сейчас будто сама судьба вершила правосудие и мстила всем, кто был в списке Гарри Поттера. Спустя две недели после ареста Роберта Веймара, сутенера обнаружили в одиночной камере повешенным. Существовало две версии произошедшего – или владелец притона покончил жизнь самоубийством, понимая, что ему грозит пожизненное тюремное заключение, или же к его смерти причастны те, кто пытался помешать дальнейшей огласки этого дела, в котором были замешаны очень влиятельные люди, для которых подобная огласка грозила не только провалом карьеры. Поэтому самоубийство Веймара вполне могло оказаться убийством сутенера, ибо в интересах многих было, чтобы содержатель борделя замолчал навсегда. Расследование смерти Веймара не принесло никаких результатов, и была принята официальная версия о самоубийстве. Но со смертью главного фигуранта дело не закончилось, аресты и разоблачения продолжались, и на фоне этого уже сгладилась и гибель серийного убийцы «Джека Потрошителя», и таинственное исчезновение подростка–хастлера, и даже террористическая атака на Окружную больницу. Слишком громкие скандалы сотрясали общество, открывая истинную сущность некоторых сильных мира сего, оказавшихся педофилами или садистами. Страсти кипели еще долго, все причастные к этому громкому делу, состоящие на службе у Веймара, были осуждены и отправлены за решетку. Джо Мабуто, надеявшийся на некоторое послабление за свои показания, был осужден на двадцатилетний срок. После оглашения приговора «Железный Джо» был шокирован, не ожидая такого сурового вердикта, но процесс был показательный, общество желало сурово наказать растлителей малолетних, обыватели жаждали крови, а главный злодей – Роберт Веймар, сумел уйти от ответственности, поэтому вся кара правосудия пала на его исполнителей. Блистательный плейбой доктор Джек Карелли был осужден на тридцать лет, обвиненный в противозаконной врачебной деятельности, в растлении несовершеннолетних и незаконном хранении и распространении наркотических веществ. Китаец Ли, являющийся правой рукой владельца притона, и прославившийся своими садистскими наклонностями по отношению к юным хастлерам, был осужден на такой же срок, что и «сицилийский мафиози». Все члены преступной группировки получили значительные сроки заключения, а после этого громкого процесса начались не менее громкие и скандальные судебные заседания, где зачитывались обвинительные приговоры бывшим клиентам, которым вменялось растление и педофилия. Во время следствия произошло еще несколько случаев самоубийств, а два подозреваемых так и не дожили до оглашения приговора, скончавшись от острой сердечной недостаточности. Мабуто, оказавшись в тюрьме, очень быстро там освоился. Многие знали и помнили бывшую звезду ринга, и Джо приобрел среди заключенных заслуженный авторитет, а вскоре стал востребован, и начал участвовать в закрытых боях без правил, которые любил проводить начальник тюрьмы, но в одном из спаррингов получил мощнейший удар и был отправлен в нокаут, после чего, не приходя в сознание, скончался от кровоизлияния в мозг. Джо Мабуто закончил свою жизнь так же, как один из боксеров, которого он когда–то сам убил во время раунда. Судьба настигла и покарала и бывшего менеджера по персоналу Ли – не прошло и месяца с момента его заключения в тюрьму, как китаец в одной из заварушек, устроенной осужденными якобы на почве рассовой неприязни, получил ножевое ранение и от большой кровопотери скончался. Существовала версия, что китайца заказал кто–то из бывших высокопоставленных клиентов, которым удалось избежать правосудия, но которые опасались, что азиат может снова начать давать показания по этому скандальному делу, называя новые имена. Более удачливым фигурантом этого дела стал «сицилийский мафиози» доктор Джек. Оказавшись за решеткой, манерный, стильный красавчик сразу занял свою нишу, став подружкой для многих заключенных. Карающая рука судьбы коснулась не только содержателя борделя, всех его подручных и клиентов, не оставила она без внимания и тех, кто стоял на страже закона, но неоднократно преступал его. По многочисленным показаниям юных хастлеров было проведено внутреннее служебное расследование в отношении сотрудников Отдела нравов, которые прикрывали деятельность местных сутенеров. Вопиющие нарушения, совершенные блюстителями порядка, также стали известны широкой общественности, а пагубная страсть сержанта Энтони Хилла делать снимки на свой смартфон, стала причиной крушения карьеры многих сотрудников полицейского департамента. Большинство агентов Отдела нравов были уволены и привлечены к ответственности за совершение развратных действий в отношении несовершеннолетних. Капитан Беннет, кроме тюремного срока, получил развод от жены, которую успел заразить сифилисом, будучи инфицированным уличным хастлером Гарри Блэком. Рушились карьеры, репутации, трагически обрывались жизни – и все это было справедливым возмездием, которое сама судьба насылала на тех, кто каким–либо образом был повинен в жестокой участи мальчика–сироты. Уборка никогда не входила в число любимых занятий Гарри Поттера. Грязные носки подолгу валялись в его комнате под кроватью или на дне чемодана, вещи зачастую не лежали в нужных им местах, а просто сваливались в шкаф до тех пор, пока не начинали сыпаться из него обратно. Однако тетя Петунья, помешанная на чистоте и порядке в доме, постоянно гоняла племянника своими визгливыми окриками и подзатыльниками, и Гарри целыми днями был нагружен не только тяжелой домашней работой, но и пахал в саду, мыл машину дяди Вернона и готовил еду. Родственники относились к нему, как к прислуге, не забывая попрекать тем, что он бездельник и дармоед, хотя племянник выполнял по дому всю грязную и тяжелую работу, и летнее пребывание у Дурслей превращалось для Гарри в беспросветную рутину. В первый же день каникул Поттер уже мечтал вернуться в школу. Живя в Хогвартсе, парни время от времени совместными усилиями наводили относительный порядок в спальне в Гриффиндорской башне, хотя на следующий день уже мало что напоминало о том, что здесь производилась уборка. Сейчас, находясь в доме Блэков, за чистотой и порядком в котором уже давно не следил старый полоумный эльф Кикимер, Гарри впервые серьезно задумался о том, что настал тот критический момент, когда необходимо предпринимать оперативные меры, чтобы привести свою комнату в относительный порядок, иначе после разбора чемодана складывалось впечатление, что здесь организовалась несанкционированная свалка, состоящая из его вещей, накопленных за все шесть лет обучения. Кикимер, и раньше недолюбливавший своего нового хозяина и не упускавший случая сделать Поттеру какую–нибудь мелкую гадость, после дележа дома, став слугой двух господ, вообще перестал должным образом выполнять поручения Гарри, а самоотверженно, преданно и беззаветно теперь служил Драко Малфою, в котором в последнее время души не чаял. После того, как слизеринец обзавелся целым штатом домовых эльфов, Кикимер пошел на повышение и стал кем–то вроде начальника над младшим обслуживающим персоналом. Проведя экскурсию по дому, показав новым эльфам галерею из отрубленных высушенных голов своих предков и нагнав ужаса, Кикимер теперь гонял своих подчиненных нещадно, в результате чего они круглыми сутками начищали и вымывали весь третий этаж Малфоя, но при этом Поттер, владелец второго этажа, очень часто обнаруживал кучки мусора у себя в коридоре. Взывать к совести Кикимера было бесполезно, угрожать – безрезультатно, а применять физическую расправу к зловредному домовику Гарри не успевал – эльф всегда трансгрессировал раньше, чем Поттер выпускал в него какое–нибудь проклятие. Однажды, отдав Кикимеру распоряжение привести в порядок носки, Гарри обнаружил в них кучу пиявок. Видимо, это была месть домовика за прожженный Поттером гобелен с семейным древом Блэков. Проклиная эльфа и всю его родню самыми изысканными выражениями, снимая с пятки присосавшуюся пиявку, несостоявшийся секретарь Г. А. В. Н. Э. пригрозил оторвать домовику башку и прибить ее в холле большими ржавыми гвоздями за уши, рядом с головами его ублюдочных родственничков, если тот только попадется ему на глаза. После этого инцидента Поттер больше не пытался привлекать Кикимера к его служебным обязанностям. Но, тем не менее, угрозы Гарри возымели свое действие – кучки «слизеринского» мусора больше не появлялись на «гриффиндорской» территории. Судя по всему, эльф решил не связываться с «полукровкой мерзопакостным, уродом очкастым», который уже несколько раз пытался запустить в домовика проклятием. Бывший гриффиндорец смирился с тем, что все ведение хозяйства на его половине дома теперь легло на его плечи. Тоскливо глядя на жуткий беспорядок – разбросанные вещи, кое–где валяющиеся на полу окурки, свисающие со стен обои, пыльные портьеры и паутину на потолке, парень с полной решимостью взмахнул палочкой, пытаясь вспомнить какое–нибудь очень эффективное бытовое заклинание, но вдруг в дверь постучали, и не успел он что–то произнести, как увидел Гермиону Грейнджер. Ее появление было настолько неожиданным, что Гарри на несколько мгновений замер, с удивлением глядя на свою подругу детства, а затем, стремительно преодолев разделяющее их расстояние, схватил ее в объятия, крепко прижал к себе и прошептал: – Гермиона, милая, как же я рад тебя видеть. Но девушка отстранилась и, внимательно глядя на него, произнесла: – Мы искали вас, Гарри… – дрожащей рукой она дотронулась до его волос с крашеными прядями, пристально глядя ему в глаза. – Герми, что с тобой? – взволнованно спросил Поттер, в свою очередь осторожно касаясь ее волос. Он сразу обратил внимание, что в облике его подруги что–то изменилось, что–то было не так, и только сейчас, касаясь серебристых прядей, Гарри почувствовал, как у него похолодело внутри – пряди роскошных волос Гермионы не были модно осветлены или покрашены, как у него самого, волосы семнадцатилетней девушки были седыми, и Поттер почувствовал, как с каждой секундой им начал овладевать ужас от предчувствия того, о чем он сейчас узнает. – Мы искали вас, тебя и Рона, – повторила девушка. – Но мы опоздали… – Что произошло? – хриплым, осевшим голосом спросил Поттер. – Что с Роном? – приходя в ужас от страшной догадки, спросил он. Девушка молча смотрела на него, а в ее глазах уже стояли слезы. – Он жив? – понимая, каким будет ответ Гермионы, с последней надеждой прошептал Поттер, чувствуя, как у него больно сдавило грудь. – Его останки нашли авроры в казематах Малфой–Мэнор. Он умер от нечеловеческих пыток, Гарри… они расчленяли его заживо. Гермиона говорила что–то еще, но он уже не слышал. Перед глазами Гарри все поплыло, очертания стали расплывчатыми, неясными, и лицо девушки превратилось в белое, нечеткое пятно. Сначала исчезли звуки, потом потемнело в глазах, а затем сознание стало покидать его. Наверное, в этот момент включилась защитная реакция организма, Поттер погрузился в спасительное забытье, и эта временная потеря сознания спасла его от помутнения рассудка, которое произошло с Малфоем после смерти Блейза Забини. Узнав об ужасной, мученической смерти своего друга, Гарри испытал огромное потрясение. Гермионе пришлось применить успокаивающее заклинание «Боно Сис Анимо», используемое при нервных срывах и истерических припадках, чтобы успокоить парня, которого она сейчас держала в своих объятиях, прижимая к себе, и успокаивала, как ребенка. Они оба плакали, не стесняясь своих слез, с которыми выходили боль утраты и отчаяние. Сквозь слезы Гермиона рассказывала Гарри историю, от которой в его жилах стыла кровь. – Я ничего не знал… ничего, – постоянно повторял Гарри сквозь рыдания. Совсем недавно он злился на Дамблдора за то, что старик что–то скрывает от него, но сейчас он больше всего на свете хотел бы ничего не знать о том, что после его бегства из волшебного мира Рона Уизли и Габриэль Делакур взяли в заложники с целью шантажа, что почти каждый день в лакированной шкатулке присылали отрезанную часть тела Рона, чтобы заставить Артура Уизли найти беглеца и обменять на своего сына. Гарри плакал навзрыд, когда узнал о сумасшествии Молли, получившей в подарок отрубленный палец. Бедная мать до сих пор находилась в психиатрическом отделении и по сей день ничего не знала о страшной смерти сына. Все колдомедики пришли к единодушному мнению не выводить женщину из состояния помешательства, иначе осознание ужасной действительности будет настолько сильно, что миссис Уизли не перенесет такого удара и умрет от горя. От мысли о том, что его лучшего друга подвергали нечеловеческим пыткам и истязали на протяжении долгих дней по его вине, Гарри выл, как раненый зверь, а его душа рыдала кровавыми слезами. Он уже пережил в своей жизни столько горя, боли и зла, что его искалеченная душа была вся покрыта глубокими шрамами от былых потерь, но сейчас, когда он получил такой жестокий удар, все зарубцевавшиеся раны снова открылись и кровоточили, как стигматы, подобно ранам на теле святого. – Я ничего не знал, – в очередной раз прошептал Гарри. – Мы искали вас, – тихо ответила Гермиона. – Грюм с самого начала подозревал Люциуса и предлагал провести обыск в его доме, хотя против Малфоя не было никаких улик. Директор сам отправился в Министерство, чтобы переговорить об этом со Скримджером, убедить его отправить туда авроров, но его никто не захотел слушать, его не пропустили дальше приемной министра. Но мы не сдавались и испробовали все варианты. Ради спасения Рона мы даже хотели использовать магию эльфов, ведь домовики могут трансгрессировать там, где это не могут делать маги. Мы все редко задумываемся об их уникальных способностях, но тогда мы хотели воспользоваться помощью Добби, который был домовым эльфом Малфоев и наверняка мог бы проникнуть в их дом и освободить Рона. После того, как Дамблдор вернулся из Министерства без разрешения на обыск, он вызвал Добби и дал ему распоряжение отправиться в Малфой–Мэнор и проверить там все закоулки, но ничего не получилось. Добби не смог туда трансгрессировать, он каждый раз будто бы натыкался на невидимое препятствие и даже покалечился от расщепления во время одной из попыток. Видимо, сами домовики по приказу Люциуса огородили фамильный замок защитными заклятиями, и ни один посторонний эльф уже не мог проникнуть туда. Все попытки Добби оказались напрасными, и директор вынужден был отправить раненого домовика обратно в Хогвартс на попечение других эльфов. – Я бы вернулся… Если бы я только знал, – с отчаянием прошептал Поттер, закрывая лицо ладонями. Дверь осторожно приоткрылась, и в комнату тихо вошел Альбус Дамблдор, с нескрываемой болью глядя на двух подростков – мальчика с покалеченной судьбой и девочку с седыми волосами – на этих двоих, оставшихся в живых, которых когда–то все называли гриффиндорским трио… – Сэр, простите меня за все, – произнес Гарри, отстраняясь от заплаканной Гермионы. – Я очень виноват перед всеми вами. – Ну что ты, мой мальчик, – тихо ответил Дамблдор, обнимая своего ученика за плечи. – Ты ни в чем не виноват. – Если бы я не сбежал из магического мира, ничего бы не произошло! – с отчаянием выкрикнул Поттер. – Они все были бы живы, понимаете? Это я виноват во всех этих смертях, только я один! – Успокойся, мой мальчик, – по–отцовски прижимая к себе подростка, произнес старый волшебник. – Вы не понимаете! – отстраняясь от него, крикнул Гарри. – Вы все говорите, что я Избранный, но это неправда. Я проклятый, потому что любой, кто оказывается рядом со мной, умирает. Я несу смерть! – с отчаянием закричал бывший гриффиндорец, закрывая лицо руками. – Я, как вампир, питаюсь жизнями других, чтобы жить самому. – Гарри, не говори так… – Послушайте меня, это правда! Мои родители погибли из–за меня, потому что Волдеморт так боится этого пророчества. Седрик Диггори стал случайной жертвой, потому что оказался не в том месте, не в то время. Сириус погиб, сражаясь за меня. И Рон умер по моей вине… Они все умерли ради того, чтобы я жил. Я, как паразит, высасываю жизни других, – выкрикнул Поттер. – Я чудовище, я хуже Волдеморта! – Гарри, тебе надо успокоиться, – произнес Дамблдор, поднимая палочку. – У тебя нервный срыв, мой мальчик. – Нет! – крикнул парень. – Подождите, не делайте этого. Выслушайте меня прежде, чем усыпите. Вы должны это знать, – с отчаянием попросил Гарри. – Если бы я не сбежал в ту ночь, ничего бы этого не случилось. Это я виноват в смерти Забини, а не Малфой. Я пролетал на Клювокрыле в тот момент над Астрономической башней, и мы так приблизились к стене, что я даже испугался, что мы разобьемся о камни, но потом гиппогриф резко поднялся ввысь, а я услышал за своей спиной дикий крик. Теперь я знаю, что в этот момент Забини упал с башни и разбился насмерть, а кричал Малфой. Я стал причиной смерти Блейза Забини, а Малфой взял всю вину на себя и был незаслуженно осужден и отправлен на каторгу. Это из–за меня он лишился ноги и стал калекой, из–за меня погибли невинные люди на свадьбе Флер и Билла, погибли Габриэль и Рон, умер Брент! Я чудовище, питающееся чужими жизнями, понимаете? – кричал Поттер, которого сейчас трясло, как в лихорадке. – Если бы я только знал, что они взяли Рона в заложники, я нашел бы способ вернуться в магический мир и сам бы пришел к Волдеморту, чтобы обменять свою жизнь на жизнь друга. Я поступил как эгоист, не подумав о других! Я сбежал, потому что мне было плохо, потому что меня избили и снова изнасиловали в ночь перед дисциплинарным слушанием, и я понял, что так будет происходить постоянно, на каждой перемене, после уроков, везде, где бы я ни спрятался, и я трусливо сбежал от всего этого, обрекая на смерть невинных людей. Я ненавидел всех, оболгавших меня на слушании, и всех, кто поверил, что я аморальный тип и гомосексуалист. Поэтому я не хотел больше оставаться в этом лживом и подлом мире, и я убежал, скрылся, как последний трус, не подумав о последствиях. Я убежал, потому что мне было хреново, и мне было плевать на всех! – Гарри, ты не должен винить себя одного в случившихся трагедиях, – мягко произнес старый волшебник, сильно помрачневший при новости об еще одном насилии, совершенном над его учеником в стенах Хогвартса. – Ты жертва, мой мальчик, и на твою долю выпали страшные испытания, покалечившие твою юную душу. – Сэр, я обвинял вас в том, что вы скрываете от меня правду… Простите меня, что усомнился в вас. Я был не прав! Мои родители погибли, спасая меня и дав мне возможность остановить Волдеморта, а я опять, как последний гад и эгоист, думал только о себе и нанесенных мне магическим миром обидах. Мне очень стыдно, сэр, что я вел себя так. Я хочу служить Ордену, я клянусь, что сделаю все, чтобы покарать убийц моего друга и покончить с Волдемортом и его приспешниками. Если потребуется отдать жизнь, я сделаю это не задумываясь, но я остановлю Темного Лорда и Пожирателей Смерти. Я готов искупить свою вину перед всеми погибшими по моей вине! – убежденно воскликнул бывший гриффиндорец, чувствуя, что в его груди разгорается, доставая до горла, жаркое пламя. – Гарри, конечно, ты сделаешь это, мой мальчик, – тихо сказал Альбус Дамблдор. – Не из–за пророчества, а потому, что ты сам волен выбирать свой путь, и сейчас ты выбрал именно то, что правильно. Этим ты и отличаешься от Волдеморта. Пророчество обладает силой только потому, что он сам наделил его ей, отметив тебя, как равного себе. Ты и сейчас можешь уйти в мир магглов, как собирался, но Волдеморт не способен делать собственный выбор, он будет, сообразуясь с пророчеством, продолжать охотиться на тебя, и отсюда следует, что… – Что одному из нас придется, в конце концов, убить другого, – продолжил Гарри, а помолчав, добавил: – Сэр, я благодарен вам, что дали мне понять ту разницу между тем, что тебя выволакивают на арену, где ты должен лицом к лицу сразиться со смертью, и тем, что ты сам, с высоко поднятой головой, выходишь на эту арену. Возможно, кто–то скажет, что выбор тут невелик, но теперь я понимаю, что в этой разнице вся суть и состоит, – Поттер почувствовал, как опять предательски защипало глаза, а горло болезненно сжалось. – Профессор Дамблдор, Гермиона, я клянусь вам, что не допущу, чтобы смерть моих родителей стала напрасной, – продолжил Гарри. – Когда я в первый раз продался клиенту за кусок хлеба, я просил прощения у мамы за то, что она напрасно отдала свою жизнь за грязную шлюху, в которую я превратился, но я сделаю все, чтобы снова стать достойным светлой памяти моих родителей. Я уничтожу Волдеморта и то зло, которое несут нашему миру Пожиратели Смерти, я покараю их всех за Седрика, Сириуса, Рона, Габриэль. – Гарри, в своем стремлении отомстить за погибших, ты можешь уподобиться их убийцам, – предупредил старый волшебник. – Месть может привести тебя на тот же путь, на который встал когда–то Том Риддл, и я уже говорил тебе об этом, когда ты пытался поквитаться с Драко Малфоем. – Вы правы, сэр, слепая месть и ненависть превратили Риддла в чудовище, но я таким не стану. Я буду бороться с ними и, если потребуется, отдам свою жизнь, как Рон, но я никогда не переступлю ту роковую черту, которая отделяет добро от зла. Я чуть не пересек ее, стремясь отомстить Малфою, но вы в очередной раз спасли меня, и я готов к тому, что мне предстоит. Я всегда хотел стать аврором, но я понимаю, что теперь моя мечта неосуществима… Но я могу и хочу сражаться и прошу вас дать мне эту возможность! – взволнованно воскликнул парень, стирая ладонью слезы. – Мой мальчик, – произнес Дамблдор, снова обнимая подростка. – Сейчас магический мир находится в серьезной опасности, мы на пороге войны и во многом судьба всего мира зависит от тебя. Я намерен поручить тебе смертельно опасное задание, и я знаю, что ты справишься. – Какое задание, сэр? – взволнованно спросил Гарри, чувствуя, как у него бешено забилось сердце. – Кольцо Марволо Мракса, семейная реликвия Темного Лорда и один из его крестражей, – задумчиво произнес Альбус Дамблдор. – Ты должен принести его мне. – Я сделаю это, сэр! – воскликнул Поттер. – Да, Гарри, конечно, – ответил глава Ордена. – И тебе в этом будет помогать человек, с которым связала тебя сама судьба. – Моим напарником будет кто–то из авроров? – взволнованно поинтересовался Поттер. – Нет, Гарри, это член Ордена, – ответил Дамблдор, не отрываясь от чтения только что полученного им пергамента. – Значит, я его знаю? – снова спросил парень, не в силах сдержать любопытство. – Вы хорошо знакомы, – продолжая сосредоточенно изучать документ, ответил старый волшебник. – Он скоро придет сюда, и мы обсудим дополнительные детали вашего совместного задания. Поттер уже несколько часов находился в кабинете Альбуса Дамблдора, узнав все подробности предстоящей миссии и получив инструкции к ее выполнению. Ему вместе с неизвестным пока напарником предстояло отправиться в Шотландию, где находился один из фамильных замков Лестрейнджей, в котором на данный момент, по достоверной, проверенной информации, был спрятан один из крестражей Волдеморта, кольцо Марволо Мракса, хранителем которого стал Рабастан Лестрейндж, получивший досрочное освобождение вместе с Драко Малфоем. Напарник должен был стать проводником бывшего гриффиндорца и обеспечивать его прикрытие, а основная задача по добыче артефакта возлагалась на Гарри. Он должен был найти кольцо Марволо Мракса, снять защитные заклятия, если таковые имелись, и доставить его в штаб–квартиру Ордена. Дамблдор категорически запретил Гарри самостоятельно пытаться уничтожить крестраж и заставил парня дать обещание не надевать кольцо на палец, видя в этом смертельную опасность. По возможности Поттер должен вообще не дотрагиваться до темного артефакта, а доставить его в специальном футляре, хранясь в котором, кольцо не будет представлять опасности. Глава Ордена долго и подробно объяснял сидящему перед ним взволнованному подростку, уже охваченному жаждой предстоящего приключения, что его основной задачей является доставка крестража в штаб–квартиру, но ни в коем случае не его ликвидация. Альбус Дамблдор опасался, что у Гарри, уже однажды уничтожившего крестраж Волдеморта, непременно возникнет искушение попытаться сделать то же самое и с другим артефактом, который мог нести в себе смертельную опасность. Поттер дал торжественное обещание не предпринимать никаких действий и даже попыток к ликвидации кольца, и Дамблдор немного успокоился, зная, что парень сдержит данное им обещание. Гарри очень сильно волновался – это было первое задание, которое он должен был выполнить для Ордена, и хотя раньше ему уже приходилось сражаться с Пожирателями Смерти, противостоять Волдеморту, убить василиска и уничтожить дневник–крестраж, сейчас он впервые почувствовал себя настоящим аврором и агентом тайной организации. Это была огромная ответственность, Поттер осознавал, какое доверие Дамблдор оказал ему, и он не имел права на ошибку, он должен был доказать всему миру и в первую очередь самому себе, что он не отброс общества и изгой, не жалкая продажная шлюха, а настоящий мракоборец, тот, кем всегда мечтал стать. Ему дали задание, от успешного выполнения которого зависит судьба всего магического общества, и пусть они не принимают его таким, каким он стал, он сделает все, чтобы остановить Волдеморта и его приспешников, чтобы отомстить за убитых родителей, погибших Седрика Диггори и Сириуса Блэка, за зверски замученного Рона Уизли и поседевшую в семнадцать лет Гермиону Грейнджер. Он выполнит свой долг в память о дорогих ему людях, а потом, вернувшись в мир магглов, приложит все силы, чтобы исполнить еще одно обязательство в память о погибшем друге. У него слишком много неоплаченных пока долгов перед дорогими ему людьми, и он приложит все свои силы, а если потребуется, отдаст жизнь, чтобы исполнить свою миссию. Гарри предстояло отправиться в Шотландию через портал, который находился в тайном месте на окраине магического Лондона. Он никогда раньше не был в других странах, но его напарник должен был проводить его к замку, в окружении которого были наложены антитрансгрессионные чары. По тем сведениям, что имелись у Дамблдора, Рабастан Лестрейндж, хранитель крестража, находился в замке один, и это облегчало миссию Гарри, хотя в обязанности его напарника, кроме функций проводника, входило и обеспечение его безопасности. Сейчас Поттера терзало любопытство, кто же станет его помощником в секретном задании, и он мысленно перебирал имена знакомых ему членов Ордена Феникса, как вероятных кандидатов. Раздался стук в дверь и Гарри вздрогнул, выходя из задумчивости в тот момент, когда мысленно отклонил кандидатуру Тонкс, которую явно не отправят на такое опасное задание, потому что в ближайшее время она должна стать мамой, хотя с ней было бы весело отправиться в Шотландию. – Войдите, – пригласил Дамблдор. Поттер застыл в напряжении, ожидая момента, когда он узнает своего напарника, с которым ему, как когда–то с Роном, возможно, предстоит рисковать жизнью. У бывшего гриффиндорца учащенно забилось сердце, а ладони взмокли от волнения. Дверь медленно распахнулась – на пороге стоял Драко Малфой… – Вы издеваетесь, сэр! – в очередной раз выкрикнул Поттер, нервно расхаживая по комнате из угла в угол, и с досадой швырнул на пол небольшой томик стихов, лежащий на столе Дамблдора. – Да из Малфоя прикрытие, как из дерьма квоффл! – Гарри, я попросил бы тебя впредь воздерживаться от подобных высказываний, – строго произнес глава Ордена. – К черту! Я не собираюсь разводить с ним политес. Вы же сами отлично знаете, что «хорек» – предатель и трусливая сволочь. Если вы считаете, что моя жизнь такая бесценная и меня необходимо охранять, дайте мне другого напарника, кого угодно, хоть Наземникуса Флетчера, только не Малфоя! Он же сдаст меня своим дружкам Пожирателям при первой же возможности и переметнется к ним снова. Да я не верю ни единому лживому слову этого подложопого змееныша! – бушевал Поттер, со злостью пнув ближайшее кресло. – Гарри, если ты не научишься сдерживать свои эмоции, выполнение операции будет стоять под вопросом, – пригрозил глава Ордена. – Сэр, я не пойду с Малфоем! – категорично заявил бывший гриффиндорец. – Я никогда раньше не нуждался в телохранителях, вам известно сколько раз я рисковал жизнью, и рядом со мной никого не было. Я дрался с Квирреллом, убил василиска, противостоял дементорам, сражался с Волдемортом – и всегда был один в самый критический момент. Так почему же сейчас вы даете мне этого предателя и подлеца? Неужели вы не понимаете, что после всего, что он сделал, мы не сможем работать вместе? Да я просто прибью его где–нибудь по дороге! – выпалил Поттер, испепеляя ненавидящим взглядом Драко Малфоя, сидящего в кресле – бледного, с красными пятнами на щеках, но до этого момента не проронившего ни единого слова, несмотря на все попытки Поттера его оскорбить и спровоцировать на драку. – Гарри, Драко будет не только твоим телохранителем, но и проводником, – повышая голос, произнес Дамблдор. – Этот проводник кратчайшей дорогой приведет меня к Волдеморту! – в очередной раз взорвался импульсивный гриффиндорец. – Дайте мне карты, компас, схемы, маршруты, глобус, телефон, интернет, навигатор! Блядь, да дайте мне что угодно, только избавьте от такого проводника! Я найду этот замок сам, обещаю, только не отправляйте со мной Малфоя. Дайте мне Гермиону, она с радостью согласится на это задание, у нее большие счета к Пожирателям, – в надежде взволнованно произнес Поттер. – Мисс Грейнджер не является членом Ордена Феникса, – ответил Дамблдор. – Я тоже не являюсь членом! – выпалил Гарри. – И я не пойду с этим ЧЛЕНОМ! – Более того, мисс Грейнджер изъявила желание продолжить обучение и в ближайшее время вернется в Хогвартс, – веско добавил глава Ордена. – Я не пойду с Малфоем! – категорично отрезал Поттер, сев в кресло напротив Драко, и наградил того еще одним убийственным взглядом василиска. – В таком случае я вынужден буду поручить это задание кому–то другому, Гарри, – помолчав, произнес Дамблдор. – Я предполагал, что ты уже взрослый человек, способный оценить ту ответственность, которую я возложил на тебя. От выполнения этого задания зависит будущая судьба нашего мира, но ты, Гарри, оказался всего лишь эгоистичным обиженным ребенком, который не в состоянии перебороть свои чувства и не в силах контролировать эмоции. Теперь я понимаю, что было неосмотрительно с моей стороны доверить такое задание тебе, и сейчас я уверен, что ты вряд ли сумеешь с ним справиться. В самое ближайшее время я подыщу более достойного волшебника для выполнения этой миссии, а тебя больше не задерживаю, можешь возвращаться в свою комнату, собирать вещи и отправляться в мир магглов. Я найду другого мага, который сумеет победить Волдеморта и положит конец убийствам невинных людей, который остановит безумных фанатиков, подобных Беллатрисе Лестрейндж, истязающих детей до смерти. Я ошибся в тебе, Гарри, – сурово подвел итог Дамблдор. Поттер почувствовал, как его сердце сделало один громкий, оглушающий удар, а затем замерло, будто бы заледенело. Вся кровь бросилась ему в лицо, затем отхлынула, парень сильно побледнел, с испугом и недоверием глядя в грозное лицо старого волшебника, впервые в жизни увидев его таким. А затем жгучее ощущение стыда от осознания того, что он разочаровал своего наставника, охватило Гарри. Дамблдор не кричал, он даже не повышал голос, а с твердой уверенностью заявил о том, что ошибся в нем, и холодное разочарование старого волшебника сейчас казалось Гарри хуже всего на свете, а в присутствии Малфоя это было просто невыносимо. – Сэр, я не… вы не правильно поняли… – пролепетал гриффиндорец. – Я не отказываюсь от задания, просто я… э…э...э… – Просто ты еще маленький мальчик, который не может наступить на горло своим детским обидам! – холодно констатировал Дамблдор. – Просто неприязнь к Драко Малфою оказалась сильнее, чем долг перед семьями Уизли, Диггори, Делакур, перед памятью о твоих родителях, перед сотнями, тысячами других волшебников, родные и близкие которых уже погибли и будут погибать от непростительных заклятий и пыток Пожирателей Смерти. Ты эгоистичный мальчишка, озлобленный на весь мир, хотя многим пришлось пережить гораздо больше горя и мучений, чем тебе. Однако никто из этих людей не выдвигал никаких требований, не просил компенсации за погибших близких и свои страдания, которые пережили отчасти из–за твоего поступка. Ты же, Гарри, едва вернувшись в магический мир, начал требовать возмещения за обиды, которые нанес тебе этот мир. Мне было понятно твое желание и стремление помочь тому молодому человеку, который стал твоим другом, и я выполнил бы любую твою просьбу, но ты, Гарри, ты скатился до банального шантажа, выдвигая условия и требуя плату за свои особые услуги. Я надеялся, что ты искренне, от всего сердца будешь стремиться спасти сотни и тысячи ни в чем не повинных людей от великого зла, которое несет нашему миру Темный Лорд, но ты оказался ни чем не лучше, чем Том Риддл. Ты начал торговаться и назначать цену, как наёмник! Если бы ты просто попросил помочь твоему другу, я бы сделал все, что в моих силах ради спасения этого мальчика, Джесси Монтгомери, который стал тебе дорог. Но ты выдвинул ультиматум всему магическому миру, требуя компенсацию за свои обиды. Как же это низко и недостойно тебя, Гарри Джеймс Поттер! – холодно отчеканил Дамблдор, и, достав из ящика стола несколько колдографий, бросил их перед бывшим гриффиндорцем, у которого от такой обвинительной речи уже дрожали руки, а в глазах стояли слезы. – Сэр, вы не правильно все поняли, – снова пролепетал Гарри, пытаясь оправдаться. – Все твои требования и условия выполнены, мальчишка, – холодно отчеканил глава Ордена Феникса, и Поттер вздрогнул, будто его ударили по лицу. На столе перед ним лежали волшебные снимки, и парень протянул дрожащую руку к одному из них. Драко Малфой скосил взгляд, стараясь разглядеть того, ради кого Поттер прижал Дамблдору яйца и выдвинул ультиматум. Гарри взглянул на первый снимок с изображением красивого загородного особняка, старинные стены которого были увиты плющом. Рядом с особняком были разбиты многочисленные клумбы – цветов было так много, что казалось, дом утопал в них. – Теперь он живет здесь? – дрогнувшим голосом поинтересовался Поттер, не отводя взгляда от снимка. – Ты же хотел, Гарри, чтобы этот мальчик был богат, – ответил Альбус Дамблдор, пристально глядя на своего ученика. – На те деньги, что ты пожелал передать ему, он до конца своей жизни ни в чем не будет нуждаться. – Круто… – произнес Поттер, продолжая рассматривать загородный особняк, где теперь жил Джесси Монтгомери – красивый, уютный дом, о котором можно было только мечтать. Гарри потянулся за другим колдоснимком, и увидел, как по одной из гравиевых дорожек шел сам Джесси и улыбался, а рядом с ним бежал маленький, смешной беспородный щенок–дворняжка. – Джесс… – прошептал Поттер, и сам невольно улыбнулся сквозь слезы, бережно проведя пальцами по снимку. – Он завел щенка, как и хотел… – рассматривая анимационное изображение своего друга, тихо произнес гриффиндорец, а подняв взгляд на своего наставника, поинтересовался: – Вы смогли излечить его от ВИЧ? – Твой друг полностью здоров, Гарри, – подтвердил старый волшебник. – И сейчас он даже не догадывается о том, что когда-то был инфицирован смертельным вирусом. – Спасибо, сэр, – поблагодарил Поттер, сморгнув слезы, и потянулся за последней колдографией, на которой Джесси весело играл со смешным лопоухим щенком, которого, наверняка, подобрал где-нибудь на улице или взял из приюта. Гарри смотрел на анимационное изображение своего друга и сам улыбался, но вдруг увидел, как к Джесси подошел какой–то темноволосый парень и, обняв блондина, поцеловал его. http://45.media.tumblr.com/91182d9a492097d1ca08df7ec9a0ea3d/tumblr_muyosjeSLs1s61q9wo5_250.gif http://49.media.tumblr.com/67d099e441b9bf6fef6a3fed854dc2db/tumblr_muyosjeSLs1s61q9wo6_250.gif – Он что, парня завел?! – невольно вскрикнул пораженный Поттер, и тут же густо покраснел, увидев пронзительный взгляд Малфоя, который пристально наблюдал за его реакцией. – Ты выдвинул ультиматум, чтобы этот молодой человек был богат, здоров и счастлив. Как видишь, Гарри, все требования выполнены. Ради твоих условий мне пришлось совершить не только незаконные действия, но и безнравственный поступок – этому молодому человеку модифицировали память, как ты потребовал, и сейчас он действительно счастлив, ибо из его памяти удалены все воспоминания о тебе и его прошлой жизни, – ответил Альбус Дамблдор. – Спасибо, сэр, – дрогнувшим голосом в очередной раз поблагодарил Поттер, снова взглянув на анимационное изображение, на котором Джесси Монтгомери счастливо улыбался и целовался с каким–то брюнетом. – Он его любит? – тихо произнес Гарри, положив колдографию на стол, и перевернул ее. – Судя по этим снимкам, да, он его любит, – жестко подтвердил Дамблдор. – Это хорошо, – прошептал гриффиндорец. – Джесс заслуживает любви. Я благодарен вам за все, что вы сделали для него, сэр. Простите меня, я поступил подло, начав шантажировать вас, но у меня не было выбора. Я не смог помочь Бренту, не успел спасти его, но я должен был вытащить со дна Джесси, вытащить его любой ценой. Я действовал так, как недостойно гриффиндорца, но я рад, что смог изменить жизнь этого парня, – взволнованно произнес Гарри. – Вы выполнили все мои требования, я получил полную компенсацию, как вы это назвали. Мне очень стыдно, что я торговался, назначал цену и выдвигал требования. Я вел себя, как продажная шлюха, которой и являюсь на самом деле. Просто мне очень хотелось помочь Джесси, спасти его, пока еще можно было. Я боялся потерять его, как Брента… – Да, Гарри, я выполнил все твои требования, выдвинутые тобой методом шантажа. И я надеялся, что ты сдержишь свое слово, свое обещание. Но ты продолжал упрекать в своих несчастьях в первую очередь меня, обвиняя, что я использую тебя, манипулирую, словно марионеткой, однако я всегда давал тебе полную свободу действий и право делать выбор самостоятельно. И я думал, что узнав о страшной смерти Рона Уизли, ты, наконец, понял, какое зло несет нашему миру Волдеморт, и как важно остановить его. И когда пришел этот судьбоносный момент, ты снова начал торговаться и ставить условия, отказываясь принять своего напарника, поставив свои личные, детские обиды превыше всего! Неужели я так жестоко ошибся в тебе, Гарри, и ты выбрал легкий путь, а не тот, который правильный? – Нет, сэр! – выкрикнул Поттер. – Пожалуйста, простите меня. Я сделаю все, что вы скажите, я выполню это задание, клянусь! Дамблдор долго и пристально смотрел на взволнованного парня, затем тяжело вздохнул и устало произнес: – Я отлично знаю, какие чувства ты испытываешь к этому молодому человеку, но я выбрал Драко Малфоя твоим проводником не только потому, что он был в замке и знает туда дорогу, Гарри. Я уверен, что на замок наложено одно из старинных охранных заклинаний, преодолеть которое может только чистокровный маг, родственник семьи Лестрейнджей. Драко сможет пройти через барьер, созданный этим заклятием и снять его, чтобы ты проник в замок. И он обязан будет вывести тебя обратно, поэтому он должен пойти с тобой. – Хорошо, – тихо согласился бывший гриффиндорец, глядя в пол. – Но держись от меня подальше, «хорек», иначе пожалеешь, что не засох на трусах у Люциуса семнадцать лет назад, – прошипел Поттер в сторону Малфоя, как только Дамблдор отвернулся в сторону. – Я категорически запрещаю вам применять непростительные заклятия, – сурово взглянув на парней, строго предупредил глава Ордена. – Но это не значит, что вы не можете оказывать сопротивление в случае нападения на вас Пожирателей Смерти. Задание очень опасное, боюсь, вам придется вступать в бой, и тогда вы должны стоять друг за друга, понимаешь меня, Гарри? Поэтому очень важно, чтобы ты уяснил, что вы теперь не враги, а союзники. – Я не привык наносить удары в спину! – вскрикнул Поттер. – Так что не бойтесь, сэр, что я шмальну «Авадой» в спину Малфоя во время заварушки. А вот от него можно ждать чего угодно, – стрельнув глазами в сторону Драко, процедил Поттер. – Вы лучше с него возьмите клятву, что он не предаст меня. – В этом нет необходимости, – ответил Дамблдор, в задумчивости глядя на слизеринца. – Я смотрю, «хорек» у вас в полном доверии, – колко заметил Поттер, но увидев, как мрачно сдвинул брови глава Ордена, быстро добавил: – Извините, сэр, – и снова опустил глаза. – Я думаю, на этом мы можем закончить, – приподнимаясь из–за стола, произнес Дамблдор. – Все устные инструкции вы уже получили. В течение некоторого времени вы будете заняты подготовкой к выполнению задания, а затем мне остается только надеяться на то, что вам будет сопутствовать успех в этом смертельно опасном деле, и верить, что вы оба вернетесь живыми. Парни невольно вздрогнули от таких слов своего наставника, и, молча поднявшись с кресел, направились на выход – оба бледные, взволнованные и внезапно повзрослевшие от осознания, какая ответственность с этого момента лежит на их плечах. Проходя мимо стола, на котором лежали колдоснимки, Драко молниеносным движением карточного шулера взял перевернутый снимок и поспешно спрятал его в карман. Альбус Дамблдор отвернулся в сторону, сделав вид, что не заметил этого. Оказавшись у себя в комнате и захлопнув за собой дверь, Малфой поспешно вытащил из кармана колдографию, чтобы, наконец, увидеть того чертова маггла, в которого Поттер был влюблен. Сердце Драко Малфоя бешено колотилось в груди, на мгновение даже дышать стало трудно, и он ослабил ворот рубашки. Он нервно облизнул пересохшие губы и взглянул на колдографию. На волшебном снимке симпатичный крашеный платиновый блондин целовался с брюнетом. – Твою ж мать, Потти! – пораженно прошептал слизеринец, уставившись на снимок. Глядя на белокурого парня с длинной челкой, Драко Малфою открылась истина, поразившая его до глубины души. С момента возвращения Гарри Поттера в магический мир, бывший слизеринский принц не спал ночами, мучаясь ревностью, узнав, что в том мире остался парень, которому гриффиндорец отдал свое сердце. Сейчас же, едва взглянув на этого маггла, Малфой понял все. – Знаешь, Джесси Монтгомери, это даже хорошо, что тебе стерли воспоминания о нем, иначе мне пришлось бы убить тебя. Поттер всегда был моим и любит только меня, – усмехнувшись и продолжая рассматривать волшебный снимок, с торжествующим злорадством произнес Малфой. – Ты всего лишь жалкое отражение, второсортная копия, иллюзия, ты даже хуже продажного метаморфа. Поттер никогда не любил тебя, а просто использовал, как шлюху, – добавил слизеринец и, скомкав колдографию, швырнул ее в пламя камина. – Вот дерьмо! – воскликнул Поттер, глядя на тыкву, которая только что развалилась на куски после применения к ней боевого заклинания «Лацеро», способного наносить рваные, глубокие раны. – Опять перестарался, – удрученно произнес парень и взмахнул палочкой: – Репаро! – тыква в тот же миг на его глазах снова срослась из кусков и стала целой. Гарри уже неделю изучал боевые заклятия и упражнялся, оттачивая силу удара. Он понимал, что в самое ближайшее время все эти режущие, секущие, колющие, удушающие, ломающие и дробящие заклинания, возможно, придется применять к людям, но пока он тренировался на тыквах. Боевую магию не изучали в Хогвартсе, даже на седьмом курсе, и сейчас бывший гриффиндорец с интересом листал страницы неизвестного учебника без обложки, данного ему Дамблдором, по которому, возможно, проходило обучение в Дурмстранге, хотя старик в очередной раз ушел от ответа, когда Гарри поинтересовался, в какой школе готовят боевых магов. А возможно, это был учебник по подготовке авроров, но это было всего лишь еще одно из предположений Поттера. «Вингардиум Левиоса», – подумал Гарри, и целая тыква плавно поднялась в воздух, зависнув высоко над полом. Поттер предельно сконцентрировался и мысленно представил огонь. «Кавеа», – сформировалось в его сознании новое заклинание, и тут же, возле левитирующей в воздухе тыквы, возникла клетка из языков пламени. Гарри тренировался силой мысли использовать два заклятия одновременно – удерживая тыкву в воздухе, создавать возле нее ореол пламени, но вдруг в дверь тихо, неуверенно постучали, Поттер обернулся на звук, отвлекшись от поддержания невербальных заклятий, тыква шмякнулась на пол и раскололась вдребезги, забрызгивая Гарри спелой мякотью и семечками, а языки пламени лизнули старый ковер на полу, который тут же вспыхнул. – Вот черт, – ругнулся парень. – Рестингерум! – направляя палочку на языки пламени, быстро вспыхнувшие и разрастающиеся на старом ковре, крикнул Гарри, и огонь вмиг погас, наполняя комнату едким, удушливым дымом. В дверь еще раз робко постучали, и Поттер, проклиная на чем свет стоит того, кто его отвлек в такой важный и ответственный момент, раздраженно крикнул: – Войдите! Дверь приоткрылась и Гарри вздрогнул от неожиданности, встретившись взглядом с Джинни Уизли… Поттер ожидал увидеть кого угодно, даже Малфоя, сумевшего преодолеть фекальные ступеньки лестницы, но только не ее – рыжеволосую девчонку, ради любви к которой он лишился чести и сломал себе жизнь. Они смотрели друг на друга, не в силах оторвать взгляд, Гарри – удивленно, Джинни – взволнованно. – Можно войти? – первой прервав молчание, неуверенно спросила девушка. – Да, конечно, – кивнул парень, быстрым движением руки стряхнув с футболки тыквенные семечки. – Ты занят? Я не помешала? – произнесла Джинни, переступив порог и плотно закрывая за собой дверь. – Нет, не занят, – соврал Поттер, быстро взглянув на прожженную дыру в ковре. – Я тут, собственно, ничем и не занимался… Опять наступило неловкое молчание. Джинни заметно нервничала, было видно, что девушка отчаянно подыскивает нужные, подходящие слова, а Гарри смотрел на нее, и непроизвольно мысленно возвращался к их последней встрече. Казалось, с того момента прошли годы. Они случайно столкнулись в одном из коридоров Хогвартса, и тогда, находясь на грани нервного срыва, презираемый и гонимый всеми, он так отчаянно нуждался в ее поддержке, но так и не получил ее. Девушка, ради которой он принес себя в жертву, жестоко отвергла его и с гордо поднятой головой ушла, не скрывая своего презрения. Сейчас же она пришла к нему сама – растерянная, взволнованная, с отчаянной надеждой смотрящая ему в глаза, подбирая правильные слова. Поттер смотрел на нее спокойно, без эмоций, удивляясь тому, что в его душе в этот момент не дрогнула ни одна струна, и задавал себе вопрос – за что же он так отчаянно и беззаветно любил ее? Почему его сердце начинало учащенно биться, стоило ему увидеть ее в коридоре, почему так хотелось порвать в клочья того счастливчика, который держал ее за руку, и самому занять его место, и смотреть в ее глаза, дотрагиваться до огненно–рыжих волос, набраться смелости и поцеловать ее? Сейчас он с удивлением и недоумением смотрел на девушку, проклиная Дамблдора за то, что старик, видимо, в очередной раз посчитав, что так будет лучше для него, решил устроить его личную жизнь. Поттер понимал, что должен что–то сказать, помочь ей выйти из этой тяжелой ситуации, но тоже не находил слов – ему просто не о чем было говорить с ней. – Я случайно узнала, что ты отправляешься на задание… – неуверенно произнесла Джинни, начиная разговор. – Да, – ответил парень, и, помолчав, добавил: – Я в неоплатном долгу перед вашей семьей. Рон погиб по моей вине, и если потребуется, я отдам жизнь, но покараю его убийц. – Гарри, не говори так! – воскликнула девушка и вдруг бросилась к нему, обнимая за шею и прижимаясь к его груди. – Рона уже не вернешь, а я не переживу еще одну смерть. Поттер смущенно стоял, не зная, что делать – оттолкнуть ее от себя было неловко, но ее объятия и слезы были ему почему–то неприятны. – Джинни, если бы я знал, что Рона взяли в заложники, я вернулся бы в магический мир, чтобы обменять его жизнь на свою, но я ничего не знал, и твой брат погиб по моей вине, – ответил Поттер. – Нет, Гарри! – через слезы произнесла Джинни. – Ты не должен винить себя. Я тоже виновата, ведь Габриэль Делакур погибла из–за меня, это я должна была оказаться на ее месте, они нас спутали из–за одинаковых нарядов. Габриэль – безвинная жертва, ее смерть на моей совести, – сквозь рыдания произнесла девушка. – Джинни, не надо, – тихо попросил Поттер, осторожно дотрагиваясь до ее волос, затем медленно, едва касаясь, погладил огненно–рыжие пряди. – Пожалуйста, не плачь. Ты ни в чем не виновата, я найду убийц Рона и Габриэль и отомщу им. – Гарри, обещай мне, что не будешь рисковать! – попросила девушка. – Обещай, что вернешься! Я буду ждать тебя… – снова зарыдала она. – Ждать? – удивленно спросил парень, отстраняя от себя плачущую девушку. – Зачем? – Потому что я люблю тебя, Гарри! – воскликнула Джинни Уизли. – И всегда любила, с того самого момента, как впервые увидела на платформе, клянусь. Поттер очень медленно, нежно провел рукой по ее щеке, вытирая слезы, и, грустно улыбнувшись, спросил: – Помнишь нашу последнюю встречу в Хогвартсе? – Гарри, прости меня, пожалуйста, – прошептала Джинни и вдруг медленно опустилась перед ним на колени. – Прости. Они смотрели друг другу в глаза, и Гарри видел страдание, боль и отчаяние во взгляде девушки. – Как же я любил тебя, Джинни, – задумчиво глядя на нее, произнес парень. – Если бы кто–то потребовал отдать за тебя жизнь, я сделал бы это… Но им не нужна была моя жизнь, они хотели всего лишь поразвлечься с капитаном Гриффиндора, таково было условие пари. Я ничего не сказал слизеринцам о том, что вы меня отстранили от должности и исключили из команды. Я решил, что пусть лучше они сделают это со мной, чем с тобой – я думал, что смогу справиться, потому что я сильный. Я не мог допустить надругательства подонков над любимой девушкой. Я думал, что смогу пережить позор и бесчестие, но я не знал, как мне будет плохо. Все отвернулись от меня, как от прокаженного, и даже лучший друг плюнул в лицо. Но я верил, что только ты одна сумеешь все понять и поверить мне, потому что ты не такая, как все, потому что я любил тебя. Если бы ты одна не оттолкнула меня, если бы протянула руку, дала надежду и уверенность в себе, я бы дрался со всем Хогвартсом, со всем магическим миром, я бы встал один против всех, если бы ты только поверила мне и была рядом. Как же я любил тебя, Джин! Я готов был отдать за тебя не только честь, но и жизнь… Помнишь, что ты сказала мне? – спросил Гарри, грустно глядя в заплаканное лицо девушки. – Прости... – прошептала она, опуская глаза и склоняя голову. – Значит, помнишь… Ты сказала, что у меня нет чести, а моя жизнь тебе не нужна – жизнь грязного педераста слишком ничтожна и презренна... Гарри замолчал и долго смотрел на стоящую перед ним на коленях девушку, содрогающуюся от рыданий. – Зачем ты пришла, Джиневра? – вдруг резко и жестко произнес он. – Я грязный педераст, я шлюха, которая подкладывается под любого, кто может заплатить. Меня пускали по кругу и кончали мне в рот, харкали в лицо. Разве теперь я тебе не отвратителен? Тогда ты сказала, что я ничтожная тварь, так зачем же ты пришла сейчас? Девушка, закрыв лицо ладонями, плакала, стоя на коленях. – Встань, Джинни, не унижайся. Перед шлюхами на коленях не стоят. Девушка заплакала еще громче, и Поттер, зло прищурив глаза, крикнул: – Встань! Джинни медленно приподнялась, всхлипывая, и сквозь слезы произнесла: – Гарри, я ничего не знала! Все думали, что это правда, а потом мы прочитали в газетах, что Малфой во всем сознался, рассказал на допросе, что все было подстроено, что тебя подставили. Гарри, видел бы ты, что происходило с Роном! – Предательство близких людей ранит вдвое больнее, – спокойно ответил Поттер. – Лучший друг и любимая девушка – вы были для меня самыми дорогими людьми, и вы должны были мне поверить. Пусть бы весь мир отвернулся от меня, но только не вы двое. «У меня нет друзей среди пидоров» – сказал Рон. «Я ненавижу тебя, презираю и проклинаю» – это твои слова, Джинни. Ты наносила их как хлесткие удары, била по самому больному. Так зачем ты пришла сейчас? Зачем плачешь? Я недостоин твоих слез, я ничтожество и грязный извращенец. Говоришь, что любишь? Я не знаю, о чем ты, шлюхам не дано любить. Больше нет Гарри Поттера, которого ты знала с детства, меня зовут Гарри Блэк, я проститутка с Оксфорд–стрит, и мы с вами не знакомы, мисс. – Зачем ты так, Гарри? – прошептала Джинни Уизли. – Неужели в твоем сердце не осталось даже капли жалости ко мне? Я очень виновата перед тобой, но неужели ты никогда не сможешь простить меня? – Не унижайся, Джин, – ответил Поттер, отворачиваясь от нее. – Через два дня я отправляюсь на задание. Ты права, Рона уже не вернешь, но я отомщу его убийцам, рано или поздно. Это единственное, что я могу сделать для вашей семьи. А сейчас уходи… уходи навсегда и не возвращайся больше. Гарри задумчиво смотрел в окно, не испытывая в этот момент никаких эмоций. Сейчас он жестоко прогонял девушку, ради которой когда–то так бездумно сломал свою жизнь, и в этот миг он не испытывал к ней ничего, даже жалости. Полное безразличие и пустота в душе. Он услышал, как открылась, а затем очень тихо закрылась дверь. Он даже не обернулся ей вслед. В его жизни больше не было Джинни Уизли. Поттер подошел к письменному столу, достал пергамент и написал: «Банк Гринготтс, главному гоблину». Он быстро черканул несколько строк, давая распоряжение перечислить сто тысяч галлеонов семье Уизли. Запечатав письмо, Гарри подошел к клетке, и, вложив послание в клюв Букле, выпустил сову в окно. Скорее всего, они не возьмут его денег, но Поттер считал, что так будет честно, так будет правильно. Он не откупался от них, он хорошо понимал, что может погибнуть, поэтому должен заранее подумать о тех, кто когда–то был дорог ему. Этих денег надолго хватит на лечение Молли и содержание Артура Уизли, который после смерти сына превратился в разбитого горем старика, лишился работы и теперь получал только мизерную министерскую пенсию. Гарри не знал, помогают ли семье близнецы, впрочем, про их судьбу он тоже ничего не знал. Чарли вернулся в Румынию, а Билл с Флер, после их трагической свадьбы и ужасной смерти младших брата и сестры покинули Англию и сейчас жили во Франции. Некогда большая и дружная семья после смерти Рона распалась на части, разбитая тяжелым горем, и Поттер чувствовал глубокую вину перед ними, а горечь утраты разъедала его душу. Он хотел сделать для этих людей хоть что–нибудь, и если он вдруг погибнет, то хотя бы семья Уизли, принявшая его когда–то, как родного сына, не будет больше испытывать нужду и прозябать в нищете, как сейчас, живя на мизерное министерское пособие. Гарри надеялся, что Джинни, вернувшись в Хогвартс, сумеет справиться с болью, которую он ей сейчас причинил. Он искренне хотел, чтобы у нее появился парень, возможно, она снова начнет встречаться с Дином Томасом, и со временем сумеет забыть его. Поттер не желал ей зла – досады, злости и ненависти больше не было в его душе, они перегорели, не оставив следа. Джинни Уизли ушла из его жизни, тихо закрыв за собой дверь, а у него сейчас начиналась новая жизнь. Гарри направил палочку на одну из тренировочных тыкв, лежащих на полу, и в следующий миг в его сознании четко сформировалось боевое заклятие «Глэдиус». Словно от одного точного, мощного удара меча, тыква развалилась на несколько частей, а Поттер, будто бы не заметив этого, уже наносил другие удары – «Виртус Виолатио», «Долор Вомикал», «Иктус», «Кадонецео», «Лацеро», «Сектумсемпра» – стремительно проносилось в его сознании одно боевое заклятие за другим, разрубая, рассекая, сжимая и круша вдребезги мягкую плоть, превращая ее в месиво. Он готовился к тому, чтобы встретиться со своими врагами лицом к лицу, и от этого зависела не только его жизнь, но и судьба всего магического мира.