Прошло почти три года. Летом 2000-го, после своей первой командировки на Балканы, Кёртис был направлен в Туэнтинайн-Палмс инструктором по общевойсковой подготовке: шесть месяцев скрипящего на зубах песка и раскаленных на солнце скал. С точки зрения Корпуса морской пехоты Кёртис являлся боевым ветераном, побывавшим в Персидском заливе в девяносто первом, выполнявшим миссии в Косово и Сомали; а посему они там решили, что ему следует передать свой опыт зеленым новичкам. Да только учитель из Кёртиса был никудышный: он не любил вспоминать об операциях, которые сам же считал проведенными бестолково, и не мог поделиться с учениками хоть чем-то действительно стоящим. Он пытался говорить с ними о том, что знал на практике, – об организации движения в боевой обстановке, о патрулировании тыловых районов или обращении с военнопленными, – однако все это звучало как текст из учебника, под стать стандартному поствьетнамскому трепу, над которым сам он насмехался на своих первых учениях в 1984-м. И он знал, что нынешние новобранцы точно так же пропускают все это мимо ушей. Никого на самом деле не интересовали рассказы о том, как держать под контролем полусотню иракских солдат, сдавшихся всего четырем разведчикам или водителям автоцистерн. Люди хотят готовиться к самым опасным ситуациям, но не к нелепым и анекдотическим. «Интересно, сколько сейчас этих свежеиспеченных морпехов месят песок в Кувейте или Саудии, дожидаясь свистка к началу второго тайма той же игры?» – думает Кёртис.

В Туэнтинайн-Палмс Кёртис встретил своих одногодков, с которыми некогда проходил подготовку в Форт-Леонард-Вуде, и все они дружной компанией по выходным ездили поразвлечься в Сан-Диего, Тихуану или Вегас. Поездки в Вегас всегда организовывал Деймон: караваны тачек с морпехами мчались через пустыню, а по прибытии на место они снимали целые этажи в отелях, с воплями «Всегда верны!» бросали кости на столы казино и пачками совали деньги налогоплательщиков за подвязки девиц в стриптиз-клубах. В каждой такой экскурсии участвовал кто-нибудь из молодых морпехов, и Деймон был у них главной темой для разговоров. «Офигеть! – говорили они. – Это самый чокнутый тип во всем Корпусе морской пехоты!» Но Деймон вовсе не был чокнутым. Он держал ситуацию под контролем, умел вовремя притормозить, подстраховать, а если что, и дернуть за нужные ниточки. Он оттягивался в охотку, но не слетал с катушек, когда все прочие тупо швырялись баблом или блевали на собственные ботинки.

Во время последней поездки они толпой бродили по одному из больших казино – «Сизарсу» или «Тропикане», – пугая гражданских и задирая летунов с базы Неллис, когда Кёртис ощутил хлопок по плечу и, обернувшись, увидел Стэнли. Тот похудел, даже отощал, но выказал прежние силу и ловкость, выбираясь из неуклюжих объятий Кёртиса. На вопрос, что привело его в город, Стэнли только ухмыльнулся, что могло означать: «Разве это не ясно?» или «Попробуй сам догадаться». Они поболтали с минуту об отце Кёртиса, о морской пехоте и общих знакомых с Восточного побережья, а затем разговор перешел на другие темы, и Кёртис, уже на три четверти выбравший свою предельную норму спиртного, оказался не в состоянии его поддерживать. Стэнли рассказывал что-то о блэкджеке в «Барбери-Коуст», о чем-то случившемся либо вспомнившемся ему во время той игры, потом упомянул английского фокусника по имени Флад с его знаменитым трюком, когда он заставлял разные предметы двигаться синхронно, как будто они были связаны невидимыми нитями. Кёртис думал, что Стэнли раскроет секрет фокуса или объяснит, какое отношение это имеет к той самой игре в блэкджек, но ничего такого не произошло, а Стэнли вдруг замолчал, внимательно глядя на Кёртиса и явно ожидая его реакции.

И вот сейчас, сидя в кабинке «Голд-спайка» и подбирая с тарелки остатки желтка кусочком тоста, Кёртис вздрагивает при этом воспоминании: оно холодит его кровь и лишает аппетита. И он не может понять почему. Отчасти его беспокоит факт собственной неспособности понять человека, которого он знал всю свою жизнь. Однако дело не в этом или не только в этом. Что-то еще отравляет это воспоминание: какое-то кошмарное, иррационально пугающее чувство. Ощущение угрозы, таящейся за чем-то с виду самым обыкновенным и привычным. Как встреча с человеком, выдающим себя за другого. Словно тем вечером в казино ему попался ненастоящий, поддельный Стэнли. Или, что еще хуже, сам Кёртис был тогда не настоящим собой.

В ту пору он, конечно, не испытывал подобных чувств: это был просто неловкий момент для обоих. Они стояли там со Стэнли, и Кёртис смотрел вниз, на свои шаркающие по полу ноги. Потом к ним приблизился Деймон, и Кёртис их познакомил.

Так она и случилась – встреча этих двух людей. Тогда это казалось пустяком. Ничего не значащей формальностью. А сейчас Кёртис уже не в силах проследить все ее последствия.

Остаток той ночи он провел в пьяном тумане, но один достаточно четкий образ все же сохранился в его памяти: Деймон сидит за игорным столом, на вид вполне трезвый, и с довольной ухмылкой смотрит в свои карты, а над ним нависает Стэнли, держа руку на его плече и что-то шепча ему в бритый затылок.

Так что в некотором роде все дальнейшее произошло по его вине, решает Кёртис.

В полдень приступает к работе дневная смена в казино, и Кёртис начинает свой поход по Фремонт-стрит, не пропуская ни одного игорного заведения. Он беседует с дилерами, официантками, барменами, охранниками и уборщиками, а также с распорядителями казино, если тех удается разговорить. В зависимости от ситуации он варьирует свою историю, каковая в большинстве случаев сводится к следующему: «Я разыскиваю друга, который сейчас должен быть где-то в Вегасе, хотелось бы с ним повидаться, тряхнуть стариной». Каждому собеседнику он оставляет свой телефонный номер и порой – когда считает это вложение полезным – дополняет его двадцаткой. Двое из опрашиваемых вроде бы видели Стэнли где-то с неделю назад. И все служители, которым перевалило за сорок, как будто припоминают это имя.

Сначала Кёртис нервничал по поводу того, что оставляет за собой столь заметный след, но постепенно эта нервозность проходит. Держась в тени, только наблюдая и вынюхивая, невозможно добиться успеха за то короткое время, что имеется в его распоряжении. Да он и не подряжался на всякую чушь в духе «плаща и кинжала», и Деймон должен это понимать. По мнению Кёртиса, действия украдкой обернутся лишь пустой тратой времени; гораздо лучше сразу начать поиски в открытую и посмотреть, что из этого выйдет. А если Деймону такой подход не по нраву, пусть ищет себе другого помощника. Здесь, в Вегасе, Кёртис не совершил ничего противоправного, и у него нет причин скрываться от кого бы то ни было. Пока что, во всяком случае.

В каждом казино он совершает уже традиционный обход зала по часовой стрелке в надежде заметить среди посетителей лысый череп, узкие плечи и крючковатый нос Стэнли. И всякий раз после безрезультатного осмотра у него возникает ощущение, будто он упустил нечто существенное. Он сейчас явно не в лучшей форме и не очень доверяет собственным глазам.

Покинув казино «Мейн-Стрит-Стейшн» с двумя нераспечатанными роллами четвертаков в кармане, он садится в автобус до «Стратосферы». Так начинается его долгое странствие через город в южном направлении. На сей раз он действует более расчетливо, фокусируя внимание на лицах, с наибольшей вероятностью способных предоставить нужную информацию: на распорядителях с самыми простецкими прическами, на барменах средних лет или на слугах, глядящих прямо в глаза собеседнику. Деньги Деймона быстро утекают, но теперь Кёртис верит, что хотя бы часть из них потрачена не зря.

Никто не задает ему неудобных вопросов, но он на всякий случай к ним готовится, репетируя возможные ответы в процессе перемещения по бульвару до очередного казино. Попутно ему вспоминается разговор, состоявшийся десять дней назад в кафе на юге Филли; вспоминается Деймон, беспрестанно вертящий в руках чашку с остатками третьей порции кофе, и темная парабола кофейной гущи, которая с каждым оборотом все ближе подбирается к белому фарфоровому краю.