— День рождения? — Винсент вздохнул. Он ведь и правда забыл, что его день сегодня, смотрел на дату, а в голове контракт. — И это повод устраивать этот чертов спектакль? — голос Фантомхайва стал уставшим. Хороший день рождения, ничего не скажешь.

— А ты бы приехал сюда сам? — спросил Дитрих, присаживаясь на корточки рядом. — Давай смотреть на вещи здраво, ты не согласился бы. И плевать тебе было бы на свой праздник, несмотря на приглашенных родственников. Не после недельной встряски, мы тебя знаем.

— Ты хоть понимаешь, что я потерял пару лет своей жизни из-за вашего гребанного розыгрыша?! — Винсент подорвался с места и схватил Марка за грудки, неожиданного для самого себя поднимая второго того над полом. Вот что делает с людьми адреналин в крови.

— Ты чокнулся? — глаза блондина расширились в ужасе. И на этот спектакль все смотрят. Просто класс!

— Винсент, отпусти его немедленно! — вмешался Дэнис, готовый за своего альфу горой встать. И плевать, что препятствие — взбешенный именинник.

— Ты хоть понимаешь, что с таким, черт возьми, не шутят?! — Винсент встряхнул друга пару раз, а затем отпустил, из-за чего Марк хорошо приложился пятой точкой о пол.

Дэнис присел рядом, помогая ему подняться.

— Поверь, шутят и жестче, — ответил Дитрих и внезапно обернулся, впрочем, как и все другие, когда послышался грохот разбитого стекла.

Бедствием оказался официант с подносом. Все бокалы с шампанским полетели на пол, вместе с самим парнем, когда тот запнулся о чьи-то ноги. О чьи именно позже узнали все. Это Габриэль, что боялся вылезти на свет и спустился по стеночке на пол, попивая вино из бокала. И как-то само собой получилось, что вытянул ноги. А вот как проходил официант его не заметив, вопрос уже другой.

Все бокалы разлетелись с омегой рядом. Тот только и успел лицо прикрыть. Но благо официант не упал на битое стекло. Максимум отделался ушибом и испугом.

Винсент, не обращая внимания ни на что, подлетел к Габриэлю и, помогая ему встать, достал из кармана платок, чтобы можно было вытереть руки заодно проверить наличие повреждений. Чуть выше кисти откуда-то взялся синяк и одна небольшая царапина все-таки появилась на ладони.

Винсент ласково поцеловал ладошку омеги и приложил платок к небольшой ранке. Однако наличие синяка его совсем не устраивало. И альфа даже смутно представлял, кто его мог оставить.

— Прости меня. Я не хотел этого делать, клянусь. Я знаю, что это не оправдание, но иного выбора не было. Я не желал причинить тебе боль и не хотел, чтобы ты волновался. Прости, — омегу как прорвало.

Его трясло от страха увидеть в глазах альфы осуждение и нежелание даже прикасаться. Но видя, как он заботится о нем, несмотря на мерзкий, со стороны Габриэля, поступок, он больше не мог все в себе держать. Глаза стали предательски щипать. Омега уткнулся лбом в грудь мужчины, зажмуриваясь.

— Дома поговорим.

Винсент обнял любимого, сам невольно успокаиваясь. Он ехал с одной лишь мыслью, лишь бы с любимым было все хорошо. С ним все хорошо. И это успокаивало разбушевавшегося внутри зверя, который сейчас требовал от альфы проявления хотя бы небольшой ласки. И альфа ее дарил: поглаживал по спине, уткнувшись носом в затылок; крепкие объятия.

И как под воцарившуюся спокойную атмосферу голоса людей стали тише. Или же двоим влюбленным так просто казалось. В любом случае, так просто уйти с банкета они не могли. Теперь, когда именинник решил обрадовать своим присутствием, как минимум должен со всеми поздороваться и принять поздравления. За одно выпить.

Так постепенно сглаживались углы. Об инциденте, конечно, трудно забыть, но новые разговоры, новые тосты, еще больше алкоголя в крови, и многими воспринималось все, как шутка. И оркестр присоединился. В зале вновь заиграла спокойная музыка.

Однако Винсент напрочь игнорировал Марка и не отходил от Габриэля ни на шаг, заодно знакомя родственников со своим омегой. Для многих это была новость. До конца не верили, что Винсент и правда нашел свою любовь. Альфа старался улыбаться, пил, веселился вместе со всеми, только в глазах была усталость и ужасное желание поехать домой. И ни за что бы не поверил, если бы сам все не увидел, что старшая сестра поможет ему в этом. Она сама подошла к брату, как обычно с каменным лицом. Усталый вид от ее взгляда не скрылся. Для кого угодно Винсент мог выглядеть полным радости, но она видит его насквозь.

— Езжай домой, Винсент. Достаточно с тебя сегодня присутствия. Все уже изрядно подвыпившие, твое исчезновение и не заметят. А если и заметят — не сильно расстроятся.

— Спасибо, — Винсент сбросил перед сестрой маску добродушия. — Денек был и правда тяжеловат.

— Я вижу, — Френсис, подобно мамочке, поправила воротник рубашки. — Явился весь неопрятный, я чуть со стыда не сгорела, увидев в каком ты виде.

— Я собирался впопыхах, — Винсент благодарно улыбнулся, впервые за долгое время радуясь такой заботе со стороны сестры.

— Завтра все расскажешь. А теперь езжай.

— Спасибо за поздравления, сестра, — Винсент широко улыбнулся, обнимая напоследок Френсис.

А уж под конец, своего омегу в охапку и быстро на свежий воздух, подальше от проклятого места. Габриэль не спорил, не задавал никаких вопросов, и вообще вел себя слишком послушно. И то, что они возвращались домой для него было и облегчением (все же хотелось оказаться в тишине и домашней обстановке), и в то же время возрастало волнение. Такие вопросы как: Что будет? Как сильно накажут? Посадят ли на домашний арест? Накричат? Ударят? — посещали голову вплоть до приезда.

— А теперь поговорим с тобой, — самым спокойным голосом, от которого знающему человеку становилось не по себе.

Подобно провинившемуся ребенку, Габриэль не поднимал взгляда, лишь молча кивнул. Благо, что не с порога стали выяснять отношения. Только когда уселись на диване.

— Иди сюда, — Винсент раскрыл свои объятия.

Сущность мигом рвалась к альфе, а вот разум успел вовремя тормознуть, за доли секунду выявив, чем это кончится и не будет ли какого подвоха. Однако ничего в голову дельного не приходило. Просто объятья, которое обоим было нужно, так что Габриэль пересел к альфе на колени и крепко обнял за плечи и шею.

— Ты хоть понимаешь, как ты меня напугал? — Винсент прижал любимого к себе, вдыхая приятный успокаивающий аромат.

— Понимаю. И мне дико стыдно и противно за свой поступок.

— Солнце, — Винсент слегка стал раскачиваться, — а если бы это было все по-настоящему? Ты же понимаешь, что с моим статусом это в самом деле может произойти. Я не переживу, если потеряю тебя, — совсем тихо добавил альфа, а в глазах у самого стало щипать.

— Прости, — Габриэль отстранился, за несколько часов решаясь наконец посмотреть на любимого и сердце защемило от влажных с не пролитыми слезами глаз. — Не надо, — умоляюще прошептал, обхватывая лицо ладонями и нежно касаясь его губ в секундных нежных поцелуях. — Я люблю тебя и никогда не оставлю. Никогда.

— Почему ты просто не напомнил? — тихо рассмеялся альфа. Сейчас он был так похож на ребенка.

— Когда? — прекратил целовать, напоследок поймав губы своими. — Ты был занят двадцать часов в сутки, на меня оставляя буквально полчаса или час, и остальное время на сон.

— Знаю, что виноват, — Винсент поцеловал в лоб, — но мог бы просто напомнить. Я прекрасно помню все традиции семьи, как бы не хотел, но все равно бы поехал. Тебе стоило только напомнить.

— Но как же?.. — растерялся омега. — А почему тогда Марк?.. Он ведь тоже знал?

— С Марком я еще переговорю на этот счет, — нахмурился Винсент. — Если бы не Дэнис, я бы его убил, причем здесь я не утрирую.

— Только не бей его, хорошо? — Габриэль напрягся, действительно опасаясь, что любимый может избить лучшего друга.

— Даже увольнять не собираюсь, — пожал плечами Винсент.

Эти слова немного успокоили. Габриэль устроил голову на груди альфы. И весь негатив постепенно спадал, а на его место приходило умиротворение и нежность. Так бы и заснул в объятьях истинного.