========== Часть 1 ==========

Нельзя никому доверять. Это правило Габриэль нес в душе, сколько помнил себя. Жизнь в приюте никогда не была красочной. Со стороны, возможно, всё казалось нормальным: воспитатели относительно строги, не вешают ярлыки на невиновных и не издеваются над бедными сиротками. Что нельзя с такой же уверенностью говорить о самих детях.

На что способны эти создания, которые потеряли своих родителей? Или того хуже — кого бросили? Они разделяются на слабых и сильных. Это разделение и показывает дальнейшее положение или, вернее сказать, выживание. Озлобишься ли ты и станешь жестокой маленькой дрянью, окончательно разочаровавшись в этом мире, или же станешь слабым, тем, кого будут задирать, и тем не менее, глубоко в душе питать надежду, что всё еще может измениться.

Дети собирались в маленькие группки, которые уже формировали определенные касты, чем выше, тем хуже. Они давили авторитетом и силой, к ним мечтали примкнуть для защиты, к ним подлизывались и несли «жертвы», их почитали и боялись. Однако были и те, кто отбивался от общего стада, предпочитая жить в одиночестве, чем с такими людьми в группах.

К таким и относился странный мальчишка-омега. С виду неприметный, подобно серой мышке. Особенно сильно в глаза бросались его светлые, будто седые, волосы. Нередко из-за них ребенок получал в спину насмешки. Но видимость порой обманчива. За тихоней скрывалась личина, что могла и подерзить. На язык остр, взгляд наглый. Многих это раздражало. Но никто и не подозревал, что это одна из масок для собственной защиты. И особую симпатию к нему питала одна из главных групп. Их лидер чаще всего измывался над несчастным омегой. Ему портили вещи, запирали в кладовках или туалетных кабинках, дразнили, и порой избивали.

Воспитатели, обрабатывавшие ссадины ребенка, только качали головой, мол, сами мы ничего сделать не можем. Единственная группа ребят, которая всегда оставалась безнаказанной. И не понятно кто был их покровителем, если так много им сходило с рук. Это раздражало сильнее всего.

Однако время шло. Ничего особо сильно не менялось. Дети уходили — детей приносили. Каждый год новые лица. Настолько однообразные и серые, что начинает тошнить. Хотя и на улице мальчишки (а теперь уже подростка) настал праздник, если можно было так сказать. Как-то в соседние комнаты, что разделялись по принципу альфы-беты-парни, омеги-девочки, поселили еще двоих: парня-бету и маленькую девчушку.

Позже Габриэль (так звали светленького омегу) узнал, что те приходились друг другу братом и сестрой и, несмотря на родство, никто не позволил им жить в одной комнате, как бы сильно малышка (с виду девочке можно было дать пять-шесть лет) не просилась жить со старшим братом.

Габриэль никогда бы не подумал, что сможет завести с кем-то дружбу в приюте. Из-за собственного правила это было невозможно. И всё же, чудеса случаются.

Это случилось во время обеда. Парень с сестрой подошли к единственному свободному месту, которое оказалось рядом с Габриэлем.

— Привет, — парень широко улыбнулся. — Тут не занято?

— Нет, — сухо отозвался омега и даже голову не поднял, чтобы взглянуть на тех, кто его побеспокоил.

— Спасибо, — парень помог сестре сесть, поставив их подносы напротив омеги. — Я — Джейсон, а это моя сестра Мейлин. Ты извини, если мы тебе все-таки помешали, просто мест больше нет.

Габриэль какое-то время еще поковырялся ложкой в каше и отодвинул ту в сторону. Аппетита совершенно не было. Ещё и после вчерашней стычки с шайкой бывшего врага, его личного ночного кошмара, что перед разлукой оставил уродливый шрам на пол-лица, болели спина и бока.

— Габриэль, — все же представился.

— А ты милый, — девочка улыбнулась, откусывая кусочек резиновой котлеты, и тут же сморщила носик. — Гадость.

— Привыкай, — усмехнулся омега. — Здесь вся еда такая.

— А что делать? — Джейсон разломал сестре котлету на маленькие части. — Расскажешь об этом месте? А то немного непривычно.

— Рассказать? Это место выживания. Видимость очень обманчива, и если на вас все еще надеты розовые очки и вы видите этот приют не таким уж и плохим местом — снимайте скорее. Одно могу сказать — пока вы поддерживаете друг друга, как семья, всё может казаться не таким уж беспросветным. Я же давно перестал питать надежды насчет усыновления.

— А ты здесь с какого возраста? — удивленно хлопал глазами Джейсон, даже забыв донести вилку до рта.

— С младенчества.

— Значит, ты нас научишь, как тут себя надо вести.

Мейлин решила скромно поддержать парня. Слишком уж он был ей симпатичен. А его светлые волосы и вовсе вызывали неописуемое любопытство. Для него же они были странными личностями. Слишком открыты и до невозможности наивны. Даже парень, который, кажется, был ровесником Габриэля. Он не хотел завязывать с кем-то отношений, ему спокойно жилось одному. И все-таки черт его дернул согласиться.

Любопытство или не умершая надежда найти хоть в ком-то поддержку?

***

Годы пролетали намного быстрее, когда появились друзья. С наступлением совершеннолетия Джейсон получил небольшую двухкомнатную квартирку в не совсем благоприятном, бедном районе, а также возможность взять опекунство над сестрой. Габриэлю восемнадцать исполнилось через пару месяцев, и он получил крошечную однушку в соседнем от друзей доме. Но несмотря на совсем крошечные комнатки, было где развернуться.

Джейсон поступил в военную академию, сумев пройти довольно жесткий отбор, а Габриэль отправился в медицину. Что его увлекло, он сам не знал. Просто возникло некое желание помогать людям, которое в него вселили друзья. И довольно скоро желание переросло в настоящую страсть. Габриэль штурмовал медицинские справочники только так. В приюте сильно не развернешься, то, что дают, то и имеешь. Со свободой же пришло полное право брать столько, сколько хочешь.

Любовь к медицине и огромные познания за короткий срок позволили Габриэлю стать лучшим на своем факультете. И это несмотря на его скудные школьные знания. Опять же, приют дает не много образования. Лишь самое необходимое. И все же многие предметы были важны для будущей профессии. Джейсону удалось хорошо подтянуть Габриэля.

***

И вот пришло время практики. Летом студентов распределили по ближайшим больницам, где им предстояло проработать за символическую плату три месяца.

Габриэля, как и ещё трёх его одногруппников, отправили в отделение хирургии. Вот она - возможность увидеть вскрытие. Стоило только оказаться в морге, как в глазах Габриэля отразился маньячный блеск. Были у него порой заскоки, относительно строения человеческого организма. И прежде чем помогать людям, нужно их изучить изнутри. Хорошенько изучить.

В принципе ему позволяли проводить вскрытия самому, но под чутким руководством патологоанатомов. Хорошая тренировка для начинающих хирургов. Не на живых же тренироваться…

И вот в один из дней, когда Габриэль только закончил вскрытие и зашил труп обратно, решив пойти выпить чаю, к нему подбежал один из парней-бет.

— Габриэль, тебя просят пройти в лабораторию, чтобы ты забрал анализы своего пациента. И не забудь, что тебе ещё составлять ему больничный лист.

— Это так срочно? — немного раздраженно ответил омега. — Пять минут подождать не сможет?

— У них обеденный перерыв через пятнадцать минут, а потом ты их не найдешь, — пожал плечами парень. — Ладно, решай, а я побежал в травматологию, там один парень поступил. Решили, что омегам там делать нечего. Они от одного его вида голову теряют. Вот и вызвали меня.

Комментарий касательно омег был явно лишним. Габриэль возвел глаза к потолку. Ведь всегда одно и тоже. Послушать бет и альф, так омеги - ни на что не способные одноклеточные амебы, которыми движут голые инстинкты. Все сотрудники больницы, в первую очередь — профессионалы своего дела. И только потом альфы-беты-омеги. Но, видимо, не все считают так же, как Габриэль.

Прекрасное времяпрепровождение за чаем накрылось медным тазом. Габриэль повернул совершенно в другое направление. Чем быстрее он закончит, тем скорее расслабится.