Тетрадка выглядела чуть ли не полностью исписанной, но в ней было не так уж много листов. Перевернув её, на задней обложке он увидел точное число: 24. Таня только недавно завела этот дневник. Помимо её мыслей о главной проблеме, девушка писала ещё, что происходило в её жизни. Незначительные мелочи, случайные встречи, мимолётные эмоции… Она оказалась очень наблюдательной. Хотя это не было удивительно, ведь, сидя в классе одна, за последней партой; Таня едва ли могла бы придумать, чем ещё себя занять, кроме как смотреть на других и на их жизнь, так непохожую на её.

Сначала Саша не собирался читать всё. Он ведь стремился только лучше понять её, а не копаться во всех её личных переживаниях и мыслях. Прочитав пару первых страниц, парень уже хотел было перелистать до того момента, когда бы она написала хоть что-то о нём или событиях, связывающих их. Но, невольно или всё же подсознательно желая этого, он слишком увлёкся написанным, и, не прерываясь, прочитал всё, наконец, дойдя до знакомых моментов.

«Из-за этой дурацкой проблемы с завучем мне пришлось пойти в школу на выходные. Это бы ещё ладно, только вот сегодня явно не мой день. Я лишилась телефона, к которому так привыкла. Для кого-то это, может мелочь, но мне обидно. Он был чуть ли не единственным моим богатством и средством для связи и развлечения. Хотя, ладно, суть больше не в этом. Самое обидное, это то, что тот парень, который разбил его, наговорил мне. Как будто специально издевался. А вдруг, так и есть? Хотя нет, я не видела его в школе раньше, вряд ли он знал. Но от этого не легче. Всё, ладно, не буду думать о его словах и наглом поведении, если уж злиться на него, то в первую очередь, из-за телефона. Ведь вернёт же.»

Читая первое упоминание о себе, Саша в очередной раз прокрутил в голове ту их встречу. Да уж, всё вышло слишком неловко и некрасиво. Хорошо, что эти недопонимания остались в прошлом. Оставалось только надеяться, что и для неё тоже.

«Он оказался новеньким в нашем классе. Что ж, совпадение, бывает. Хотя теперь он наверняка всё узнает обо мне и моей проблеме. Ну и пусть, как будто это что-то изменит. Всё остаётся на своих местах. Этот новенький уже вовсю общается с остальными, а я тут сижу и пишу всякий бред. Скорее бы начался урок. Я единственный человек в классе, который ненавидит перемены. Мне просто некуда себя в их время деть. Хорошо ещё, когда на меня не обращают внимания, так проще. Но нет, этот новенький уже достал смотреть в мою сторону. Ну вот, идёт сюда… Узнал уже, что-ли?»

Следующая запись о Саше была слишком короткой и в то же время исчерпывающей:

«Идиотская история на уроке истории — такой каламбур. Опять этот новенький, и опять мне напомнили, кто я.»

Видимо, дальше Таня вела дневник всё реже и всё более неохотно, потому что практически каждая последующая запись была обрывочной и немногословной. Порой даже было сложно разобраться, о чём была та или иная её мысль. О Саше почти и не упоминалось, лишь вскользь девушка отметила, что теперь он в курсе и что извинения «новенького» тяжело дались им обоим. После чего она написала самой себе, что следовало бы избегать его, потому что он, видимо решил, что она нуждалась в друге, и решил благородно предложить ей свою кандидатуру.

Интересно, поняла ли она хоть сейчас уже, что действительно заинтересовала его? То, что изначально подумала, будто он из чувства вины захотел познакомиться лучше, не удивило парня. Но мысль, что, возможно, она до сих пор так считала, была слишком несправедливой и нежеланной.

«Не хочу ничего писать о докторе. Выразить свои эмоции — для этого дневника, но сейчас у меня их и нет как будто. Я опустошена. Заговорю ли я когда-нибудь? Странно, что я ещё продолжаю надеяться на это. Возможно, всё было бы проще, если бы я смирилась. Сегодняшний день это ещё раз доказал. И я снова вру родителям. Они продолжают верить в меня, и я понимаю, что это — то, что мне нужно, что без этого я пропаду, но в то же время мне стыдно от того, что все их надежды окажутся обманутыми. Им, наверное стало бы легче, если бы я однажды сказала, что не хочу бороться. А может, доктор прав? Может, пора уже признать правду и жить, не оглядываясь на то, что могло бы быть? Хотя Саша считает иначе. Хорошо, что сегодня он был рядом. Да, это дневник, поэтому только здесь я могу честно признаться себе в этом. Одна бы я не справилась.»

Это было всё из того, что Таня написала о дне, когда к ней приходил врач. Тот самый, сказавший в результате, что она останется немой на всю жизнь. Но, несмотря на свою краткость и, в какой-то степени безнадёжность, запись эта всё же дышала надеждой, не умершей даже после такого серьёзного испытания. Это, в свою очередь, придавало Саше веру в то, что девушка была готова бороться до последнего. В том числе, со своими страхами. Возможно, Таня была сильнее, чем сама же думала.

После этой записи имя парня стало мелькать в тетради всё чаще. Вот только девушка чётко давала себе понять, что ей можно было, по своим правилам, общаться с ним только в школе. И не предпринимать никаких попыток узнать его лучше, чем она уже знала на тот промежуток времени. Таня никак не объясняла себе такую установку, но в этом и не было нужды.

Становилось ясно, что девушка просто боялась жизни. Таня слишком долго существовала с мыслью, что она другая. Настолько привыкла отдалять от себя людей, что просто не могла разрушить эти стены вокруг себя. По крайней мере, до тех пор, пока не заговорит — так она себе обещала. Но ведь этого могло и не случиться. Конечно, хотелось бы верить в лучшее, но стоило допускать и иные варианты. А Таня, подсознательно зная это, просто откладывала время. Было ли это осознанное желание и стремление, или просто отговорка для того, чтобы продолжать существовать в одиночестве?

Последняя запись отвечала на все скопившиеся вопросы.

«Всё усложнилось. Скорее бы каникулы. Ладно, я тут пишу себе всё честно, так? Я слабачка и трусиха. О чём вообще думала, когда позволила себе сблизиться с парнем? Ну вот, теперь веду себя как дура, убегая от него, и лишь мечтаю о том, чтобы всё закончилось. В то же время в глубине души хочу, чтобы случилось какое-то чудо, и всё закончилось иначе… Но как? Я жалкая. Я даже себе признаться не могу ни в чём, а уж о том, чтобы самой что-то изменить, и речи нет. Я могу только ныть и жалеть себя. И от того, что я понимаю это, ничего не меняется. Скорее бы закончить школу и поступить в универ, а там сделать операцию и изменить жизнь. Ну вот, я опять оправдываюсь и откладываю. Трусиха. Но не могу иначе. Вот и вся честная правда. В общем, ну это всё… Пойду спать. Не буду думать обо всём таком. Хотя нет, опять вру. Буду же. Но, надеюсь, скоро перестану.»

Читающего эти строки Сашу резко прервал звук сообщения на телефоне. Написала Таня.

-«Мой дневник у тебя?»

Парень замер на мгновение, размышляя, как она пришла к такой мысли. И что чувствовала при этом? Сильно ли злилась? По такому сообщению сложно было что-то понять.

Но не было смысла скрывать правду. И глупо было бы увиливать или упираться. Тем более, при прямом вопросе.

-«Да, я верну его завтра. Ты придёшь в школу?»-Набрал Саша в ответ.

То, что Таня всё-таки решилась спросить его, уже давало хороший толчок к решительным действиям. В конце концов, девушка, обнаружив пропажу, могла бы продолжать избегать парня, пусть даже догадавшись, или делать вид, что никакого дневника и записей в них не было. Если бы действительно была такой слабачкой и трусихой, какой, судя по всему, себя считала, она вполне могла так поступить. Но, на самом деле, Таня себя недооценивала. Она просто запуталась, привыкнув оставаться со своими сложностями одна.

-«Да, я кажется выздоровела.»-Через некоторое время, задержавшись чуть дольше положенного, пришёл её ответ, словно подтверждая его мысли.

========== глава 10 ==========

Таня не просто сдержала своё обещание прийти в школу, но уже с самого утра ждала Сашу возле кабинета, где должен был начаться урок. Она оказалась там раньше всех. Не в первый раз конечно. Живя далековато, девушка всегда ездила на учёбу, выходя как можно раньше, потому что понимала, каким нестабильным являлся транспорт. А для неё всегда желательнее было прийти пораньше, чем опоздать.