Наконец, Кристиан, собрав головой все неровности «потолка», преодолел узкий коридор и смог выпрямиться. Было ужасно холодно. Там, где жили они со стариком, было гораздо теплее, ведь Филипп всегда поддерживал небольшой костерок, да к тому же на стенах горели керосиновые светильники. Там, где мужчина находился сейчас, стоял ледник. Несмотря на то, что на дворе было лето, изо рта Кея струился пар, а босые ноги начинало сводить от долгого стояния на холодном камне. Мужчина раньше не знал про второй выход: он предполагал, что чисто гипотетически он должен был быть, но практически в нем не было надобности, ведь он входил через камин в доме Прайса. Теперь же, необходимость заставляла Кристиана каждый раз преодолевать полосу препятствий, чтобы выйти наружу. В принципе, это было даже неплохо, ведь ему требовалось поддерживать себя в тонусе, но вот последний рубеж этой полосы давался ему труднее всего. Уступ в плато, куда выходило их убежище, и где на данный момент находился Кей, был скрыт от посторонних глаз стеной воды, небольшим водопадом. С точки зрения маскировки, это было очень удобно: не зная наверняка, что за водным барьером было что-то кроме твердого камня, никто бы и не подумал бы об этом, и уж точно не полез бы проверять – опасно. С точки же зрения самого Кея, такое соседство было ужасным. Несмотря на то, что теперь мужчина понял, что его ночные кошмары были предупреждением; что он тонул в них, не потому что не умел плавать, а потому что один сукин сын расстрелял его в упор, его отвращение к воде никуда не делось. И каждый раз, чтобы выйти, ему приходилось снова и снова наступать себе на горло и проходить сквозь этот злополучный водопад. Конечно, камин в доме Прайсов все еще функционировал, ведь дом, черный как головешка, выдержал натиск огня: камень не горит. Зато внутри обосновались чертовы журналюги и полиция, которые все еще пытались что-то пронюхать, и что-то подсказывало Кристиану, что они весьма бы удивились, если бы у них на глазах из стены вышло двое чудиков, один из которых месяц назад наложил на себя руки в психбольнице, а второй вообще был не с Земли. Нет, камином в доме Прайсов Кей пользоваться пока не мог.

- Обуйся, ненормальный! – за спиной мужчины послышалось кряхтение: Филипп, упрямый старикан, как хромой паук пытался выбраться из тоннеля. Кей поспешил на помощь, не веря собственным глазам.

- Монро, Вы…

- Не обольщайся, парень, – гаркнул тот и грубо всучил Кристиану ботинки. – Я о себе забочусь. Вот схватишь воспаление легких, придется снова тебя выхаживать! Давай, давай, обувайся.

Мужчина, который все еще привыкал к буйному нраву своего товарища по несчастью, выполнил приказ.

- На вот, раз уж все равно собрался уходить, покорми собак, – Кей, теперь уже с полностью отвисшей челюстью, наблюдал как старик, отвязав от пояса веревку, начал выуживать второй ее конец из тоннеля: паровозик кастрюлек с оглушительным грохотом начал выплывать из темноты. Когда «состав» прибыл, Филипп вручил веревку мужчине и полез обратно. – Только не шуми, пиявок разбудишь.

Пиявками, как только недавно выяснил Кей, старик называл журналистов.

====== Глава 23 Туристка ======

- И все равно, я не понимаю, – Николь раздраженно поправила челку, к которой никак не могла привыкнуть, и продолжала смотреть вниз из иллюминатора, – как это возможно? Как они могли даже подумать в эту сторону? Как насчет правосудия, а?

- Правосудие, – повторил Дэвид, листая газету, – правосудие… Это такой же миф, как и справедливость, бескорыстность и прочая лабуда. Все очень просто: следствие заходит в тупик, подозреваемого нет – какой отсюда следует вывод? Главный и единственный свидетель занимает место последнего, – мужчина отложил газету и прошел к мини бару. – Не ты первая, не ты последняя.

Девушка наблюдала, как он с видом истинного ценителя рассматривал надписи на бутылках.

- Ты крутой, – констатировала она и на вопросительный взгляд мужчины пояснила. – Путешествуешь по миру, имеешь подвязки в криминальном мире, летаешь на частном самолете…

- Ну, во-первых, путешествовать я начал с тех пор, как попал в сиротский приют, что, поверь мне на слово, далеко не круто, – наконец, он остановил свой выбор на бутылке с темно-янтарной жидкостью. – Во-вторых, никаких подвязок лично у меня нет, это все начальство, да и самолет служебный.

Он вернулся на место и сделал глоток, под изучающим взглядом девушки.

- И много домов ты сменил?

- Как тебе сказать? – отложив стакан, он залез в карман пиджака и вытащил оттуда объемистый бумажный конверт. Затем протянул его девушке.

- Что это? – Дэвид лишь кивнул на конверт, мол, смотри сама. Внутри, на первый взгляд, была куча разномастных карточек, но при ближайшем рассмотрении, Николь поняла, что это были водительские права, несколько паспортов и прочих документов, удостоверяющих личность. Девушка краем глаза заметила российский триколор, американского орла, «крест» Великобритании… Но более всего ее удивило то, что не только страны, но и личности, которые эти документы удостоверяли, были разными. – Это все твои? Неслабо…А ты их все время с собой возишь?

- Да.

- Зачем?

- В этой жизни нужно быть готовым ко всему, – философски заметил тот. Какое-то время Николь молча рассматривало документы, но потом внезапно разразилась хохотом. – Это ты??? Ты красил волосы???

- Дай сюда! – Дэвид выругался, увидев фотографию, на которую указывала девушка, и отобрал документы. – Это было давно и…

Но его объяснения тонули в звонком смехе Николь, которая, согнувшись настолько низко, насколько позволял ремень безопасности, лихорадочно утирала слезы, брызнувшие из глаз. Дэвид, наблюдая за этим цирком, лишь поджал губы и запихнул конверт обратно в карман.

- Ты обиделся? – просмеявшись, Николь немного смутилась. – Да ладно, я никому не скажу…

- Премного благодарен.

- Все-таки обиделся, – констатировала девушка, наблюдая, как мужчина залпом допил скотч. – Ну я же не специально, Дэвид. Кстати говоря, тебе не так уж и плохо…

- Николь, я тебя предупреждаю…

- Я серьезно! Ты мне даже кого-то напомнил. Дай, я еще раз гляну, и скажу…

- Николь! – мужчине явно было не до смеха. – Иногда ты ведешь себя, как…

- Как кто?

- Сама знаешь, – он снова взялся за газету. – Я тебе раньше говорил, скажу и сейчас: тебе нечего здесь делать.

- Мне выйти? – девушка подняла брови. – Правда, должна предупредить, я никогда прежде не прыгала с парашютом…

- Вот об этом я и говорю, Николь! Ты ведешь себя как глупый ребенок! – Дэвиду надоело притворяться, что он читал: он развернулся к собеседнице. – Не надо цепляться к словам! Я сотый раз пытаюсь тебе объяснить, что то, что ты делаешь неправильно, нелогично. Да, она твоя тетя. Да, завтра ее похороны. Я понимаю, для тебя все это тяжело, но, черт возьми, Никки, ты что, не понимаешь, что тебя будут ждать? Ты даже на гроб посмотреть не успеешь, как тебя скрутят. И поверь, что бы ты им ни сказала, они не станут слушать: это система. Считай, что тебя уже осудили и приговорили.

- И, тем не менее, ты перехватил меня в аэропорту, посадил в свой самолет, нарядил, – Николь указала на парик и одежду годов так 70-х, разве что без моли. – Но при этом не упускаешь ни малейшей возможности напомнить мне, как глупо я поступаю. Хочешь сказать, ты логичен? Если ты, мягко говоря, не одобряешь мои действия, так зачем ты мне помогаешь?

- Потому что без меня ты и дня там не протянешь! А зная твое упрямство, не трудно было догадаться, что ты все равно все сделаешь по-своему. Так пусть уж лучше под моим присмотром, чем исподтишка.

- Да брось, – Николь отстегнула ремень и полностью развернулась в кресле. – Давай начистоту. Мы, конечно, в детстве дружили, да и тут, можно сказать, сражались бок-о-бок, но только не надо мне говорить, что ты летишь обратно только ради меня!

- Мои дела тебя не касаются, Николь, – отрезал мужчина и вышел в соседнюю каюту.

- Не очень-то и хотелось! – прокричала ему в спину та. Черт. Они снова поссорились. В последнее время у них это стало частым явлением. С тех пор как она выписалась, Дэвид очень изменился: ходил вечно хмурый, рычал на всех, срывался на Николь. Поначалу девушка думала, что у него были проблемы на работе: возможно, начальство было недовольно тем, что Дэвид так и не смог поймать Зомби. Но каждый раз, когда она спрашивала его об этом, мужчина уверял ее в обратном, мол, все хорошо, просто устал. Но если все действительно было так хорошо, зачем он возвращался обратно? Неужели Зомби не улетел? Он остался? Жаждет мести?