- Ну а что тот, второй? – деловито осведомилась она: у легенды, которую втирал ей Дэвид, должны были быть слабые места. Рано или поздно Абрамс посыпется, Никки была в этом уверена.

- Второй?

- Ты сказал, что в пожаре пострадало двое. Я и кто-то еще, так? Ну, значит, этот второй тоже должен был что-то видеть?

- Может быть, – безо всякого энтузиазма подтвердил мужчина, и решимость Николь вновь сменилась плохим предчувствием.

- Ну и? Что он говорит? Или это она? Кстати говоря, а кто это?

Дэвид тяжело сглотнул. Вообще, он не собирался вываливать все это за один день, а потому и не думал о том, как ему будет лучше сообщить новость. Он знал, что Никки – девушка сильная, но тот букет событий, который бросила ей жизнь, мог придавить человека куда более стойкого. Соврать ей? Или просто умолчать? Ведь ложь и умолчание все-таки вещи нетождественные. Однако, что бы он ни выбрал, рано или поздно она все равно узнает о произошедшем, и тогда будет еще хуже: вместо одной потери она испытает две – тети и друга.

- Дэвид? Кто второй пострадавший? Он тоже здесь? Может, мне имеет смысл с ним встретиться и поговорить?

- Боюсь, это невозможно.

- Он остался дома?

- Да, – и это не было ложью.

- Почему? Он что менее ценный свидетель? – Николь иронично хмыкнула, разминая уголок накрахмаленной простыни, чтобы хоть чем-то занять руки и унять нервное возбуждение.

- Это она.

- Ну, хорошо, пусть будет она. Почему ты не привез и ее тоже? Я более важная персона, я не пойму?

- Ты более…живая, – после некоторого колебания откликнулся мужчина и внимательно вгляделся в лицо девушки: ее мысли почти сразу же транслировались на ее лицо. – Мне очень жаль, Никки.

- В смысле? – она медленно начала мотать головой и нервно улыбнулась. – Что значит – «тебе очень жаль»? П-почему?

- Николь, – Дэвид мягко отобрал у девушки простыню и взял ее руки в свои: и поддержка, и страховка простив необдуманных действий. – Я понимаю, что…

- Имя, – девушка попыталась вырвать руки, но мужчина лишь сильнее их сжал. – Назови мне имя. Кто это?

Дэвид тяжело вздохнул.

- Эбиг…

- Нет! – Никки все же вырвала руку и прижала ее к губам вестника. – Нет, нет, нет. Не говори. Хватит. Замолчи, – ее дыхание стало тяжелым, из глаз потекли слезы. Мужчина отвел ее руку от своего рта.

- Мне жаль.

- Хватит! – прорычала девушка, ее кулачок врезался в его плечо. – Я сказала, замолчи. Тебе не жаль, ясно? Тебе не жаль, потому что…Это неправда. Этого не может быть. Это ложь! Это все – одна большая подстава, я знаю это! Я знаю, что ты заодно с тем придурком с девичника! Ты… ты…Почему, Дэвид? За что ты так со мной поступаешь??

- Никки…, – тот попытался прервать словесный поток девушки – тщетно.

- ЛОЖЬ! – плечо Дэвида получило еще один удар. – Ты врешь! Я..я..я не знаю, зачем тебе это, но ты врешь. Зачем? Это ведь жестоко, знаешь? – лицо девушки было покрыто уже целой сетью влажных дорожек, прочерченных слезами. – Почему ты врешь мне, Дэвид?

Он молчал и продолжал терпеливо сносить ее удары.

- Почему, Дэвид?

Удар.

- Почему?

Удар.

- ПОЧЕМУ?! – теперь девушка подключила вторую конечность, пытаясь оттолкнуть мужчину от себя, но тот не поддался и, в какой-то момент, перехватив руки Николь, прижал ее к себе. Неистово вырываясь, девушка все повторяла одно единственное слово – «почему». Силы быстро оставляли ее, но она продолжала бороться, царапаться, кричать, а Дэвид просто терпеливо ждал, пока буря уляжется, молча вынося ее удары. Ему было знакомо то отчаянье, которое бушевало в бедняжке, ведь он сам частенько испытывал нечто подобное. Он понимал, как важно иметь в такие моменты кого-то, кто поможет тебе встать; кто не даст тебе наломать дров; кто объяснит, что на самом деле мир вовсе не против тебя, просто такова жизнь. В свое время рядом с ним такого человека не оказалось, и потому он наделал много ошибок, о которых он….Нет, он о них не жалел, просто иногда задавался вопросом о том, кем бы он стал, сложись его судьба по-другому. В его жизни не было места привязанности, и порой его съедало любопытство: ему было интересно, какого это – любить кого-то или быть любимым. Однако в такие моменты, как этот, он был далек от зависти: разве стоила любовь таких страданий? На его глазах человека буквально ломало пополам, и спрашивается – почему? Все рано или поздно умирают, так какой смысл драматизировать?

Мужчина продолжал сжимать беснующуюся подругу в объятьях, пока та вконец не обессилела и не провалилась в беспокойный сон. Аккуратно уложив ее на кровать, Дэвид машинально глянул на приборы, что стояли рядом на тумбочке, хоть и ничерта не понимал во всех этих цифрах, кардиограммах и прочем: пикало – значит, все в порядке, пульс есть. Отдав распоряжения медсестрам, Абрамс удалился: пусть пришельцы вернулись восвояси, схватка была не окончена; то был лишь первый раунд, а потому мужчине следовало, как следует, подготовиться, прежде чем начнется второй.

Неделю спустя

Дэвид был приятно удивлен, когда, войдя в палату, он застал девушку на ногах. Николь, облаченная в пушистый банный халат и с завернутыми в розовое полотенце волосами, бодро расхаживала по палате, напевая какую-то мелодию себе под нос. Мужчину, стоявшего в дверях, она не замечала, а потому у него была возможность оценить обстановку и полюбоваться наступившими переменами в состоянии девушки. Подсчитав в уме, Дэвид понял, что за последние пять дней это был первый раз, когда он видел Николь, занятую чем-то еще, помимо рассматривания потолка и самобичевания. Он и не понимал, как сильно устал от упаднических настроений, царящих в палате, пока не окунулся в иную атмосферу.

- Доброе утро, Никки, – он улыбнулся, когда его наконец-то заметили, и прошел в палату. – Какие новости?

- Как ни странно, хорошие, – Николь продемонстрировала свои руки. – Повязки сняли. Наконец-то.

- Поздравляю.

- А ты что расскажешь?

- А ничего, – мужчина лукаво подмигнул и полез в карман джинсов. – Чем десять раз рассказывать, лучше один раз показать. Поздравляю, теперь ты официально стала гражданкой Российской Федерации.

С этими словами Дэвид торжественно протянул ей паспорт.

- Так быстро? – Николь с нетерпением взяла документ и открыла его. – Эм, а что тут написано?

- Смотри, здесь твои персональные данные, дальше прописка, потом…

- Ладно, ладно, шут с ним. Ты мне лучше скажи, как меня зовут.

- Воронова Вероника Андреевна.

- Как-как? – мужчина повторил, после чего Николь сама закрепила навык. – А почему именно так, а не по-другому?

- Ну, я подумал, что тебе будет гораздо проще освоиться. Смотри. Ника – это уменьшительный вариант от «Вероника», похоже на Никки, Николь. Ну а остальное – от фонаря, если честно.

- А себе ты что придумал?

- Ничего, – Дэвид осмотрел палату и, увидев спортивную сумку, наполовину наполненную вещами, нахмурился. – Меня как-то усыновила семья отсюда, так что у меня паспорт есть давно. Что это? Ты куда-то собираешься?

- Ага, – девушка стянула с волос полотенце и повесила его сушиться на спинку кровати. – Меня выписывают. Я возвращаюсь домой.

- Что?! – мужчина сжал кулаки: только этого не хватало! – Николь, мы уже сто раз обсуждали это с тобой…

- Но ты даже меня не дослушал! – девушка развернулась к мужчине и в упор посмотрела на него. – Я не собираюсь отсиживаться здесь, когда у меня дома творится такое! Это глупо и нелогично! И, – она выставила вперед руку, купируя поток ругани, готовый сорваться с губ Дэвида, – не говори мне ничего по поводу опасности! У меня было достаточно времени обдумать сложившуюся ситуацию, и… В общем, пусть я так и не вспомнила, что произошло в ночь пожара, мы оба с тобой знаем, кто за этим стоит – Зомби. Он, вероятно, тоже знает, что мы знаем, а потому попытается до нас добраться, так? Это твоя теория. А теперь послушай мою: какой у нас с тобой резон прятаться? Разве ты не хотел поймать его? Ну так и в чем проблема? Я вернусь домой, Зомби выйдет на меня, а ты, соответственно, выйдешь на него. Проблема решена! Мы избавимся от этого инопланетного кошмара, и…убийца моей тети будет наказан.