- Николь! Николь! Проснись, Николь!

- Уберите…больно…руку больно…уберите, – девушка начала метаться по кровати, хныча под нос что-то неразборчивое. – По…жалуйста…

- Никки! – Дэвид подскочил к кровати и мягко развел перебинтованные руки девушки, чтобы она не покалечила их еще сильнее. – Никки, проснись, слышишь? Это всего лишь сон, Николь. Николь!

Он осторожно встряхнул ее за плечи, и она наконец-то проснулась. С дико горящими глазами, девушка начала озираться по сторонам, не узнавая ничего и никого вокруг.

- Николь, успокойся, это был сон, – Дэвид отпустил ее руки, и осторожно отвел волосы с ее горячего лба. – Плохой сон.

- Дэвид? – девушка, пытаясь восстановить дыхание, недоверчиво смотрела на мужчину. – Дэвид? – но больше она не могла ничего сказать: в ее голове была полная мешанина, из которой ничего было нельзя понять. Потому она продолжала тупо разглядывать друга, не зная, как облечь свои мысли в членораздельную речь.

- Я здесь, Никки, все хорошо, – он ободряюще улыбнулся и сжал ее руку. – Тебе необходим отдых. Приляг, а я принесу тебе что-нибудь. Что ты хочешь?

- Где я?

- В больнице.

- Что?! – она снова обвела глазами комнату, отмечая справедливость его слов: голубые пустые стены, скудная обстановка, стойкий запах медикаментов. – Что произошло?

Дэвид опустил взгляд и тяжело вздохнул. Только сейчас Николь обратила внимание на то, какой изможденный у него был вид: круги под глазами, растрепанные волосы, мятая одежда, щетина на лице.

- Что произошло, Дэвид?

- Что ты помнишь? – не сразу ответил Абрамс. Он не сводил с подруги настороженно-печального взгляда, отчего та волновалась еще сильнее.

- Девичник, – голос девушки предательски дрожал. Что-то явно было не так. – Мы спустились на ужин, танцевали…

- А дальше?

- А дальше… – Никки нахмурилась и затем подняла на него испуганные серые глаза. – Я…я не знаю, – она уронила голову на ладони, но тут же отпрянула, увидев собственные, забинтованные от плеча до запястья руки. – Что…что это? Господи, Дэвид, что происходит?!

- Ш-ш-ш, – мужчина перехватил ее забинтованные культяпки и легонько сжал их. – Ты, главное, успокойся…

- Не говори мне успокоиться, – срывающимся голосом прорыдала Николь. – От этого становится еще хуже! Просто скажи мне, что произошло? Только не молчи, прошу тебя!

- Никки, послушай…

- ЧТО ПРОИЗОШЛО?!

Дверь в палату открылась и в комнату вбежала медсестра, возбужденно тараторя что-то на иностранном языке. Она была довольно высокой и хорошо сложенной, с русыми волосами, собранными в толстую косу. Николь открыла было рот, чтобы прервать непонятные речи, но Дэвид опередил ее: он встал и что-то ответил ей на этом же языке, после чего девушка удалилась.

- Никки, не кричи так, пожалуйста, – Дэвид присел обратно на кровать.

- На каком языке вы только что разговаривали?

- На русском.

- Почему?

- Что – почему?

- Почему вы говорили на русском? У нас в стране два официальных языка…

- Потому что мы в России, Никки.

В палате установилась мертвая тишина.

- Мы…где??

- В России.

Оборона девушки дала трещину, и она разразилась истерическим хохотом.

- Никки, тише, пожалуйста, – мужчина оглянулся на дверь, за которой всего секунду назад скрылась русская медсестра: им могли вновь сделать замечание.

- В России!!! – Николь просто не могла с собой совладать. У нее уже болел пресс, и началась икота, но она продолжала смеяться, роняя отдельные слова. – В России…я, это, как в фильме….знаешь, мальчишник в Вегасе, только…девичник в России…

Дэвид печально смотрел на нее, давая возможность остыть и переварить информацию.

- Это же шутка, да? Меня просто напоили и решили разыграть, да? Дай угадаю, это тот мерзкий блондинчик, что подкатывал ко мне на вечеринке? Это типа месть за то, что я вылила на него…

- Николь, в доме твоего дяди был пожар.

Словарный понос девушки оборвался. Ее лицо застыло, разве что уголки губ медленно поползли вниз.

- Всех подробностей я не знаю, разве что было установлено, что это был поджог. Очаг возник на третьем этаже, а оттуда распространился вниз, – Николь продолжала молчать, ее лицо превратилось в маску. – К счастью, пожарные прибыли быстро, и всех гостей и прислугу удалось вовремя вывести. Пострадали всего два человека: ты и еще кое-кто. У тебя небольшие поражения кожи на руках – не волнуйся, ничего страшного, шрамов не будет – и еще ты немного опалила волосы, пришлось их подрезать. Это если в двух словах.

Палата погрузилась в тишину. Не веря, не желая верить в услышанное, девушка смотрела на гонца со смесью недоверия и злости: шутка затянулась. Конечно, она должна была отдать должное актерскому мастерству товарища – тот не раскололся ни на секунду – но у всего должен был быть предел. Да, выливать вино на того растяпу было не самой лучшей из ее идей (и не потому что ей было жалко хама и его смокинг, нет; вино было жутко дорогим), однако, то, что сейчас с ней проделывал Дэвид – коварство совершенно другого уровня.

Но, сколько бы Никки ни смотрела на Абрамса, сколько бы она ни ждала выкрика «это розыгрыш», мужчина продолжал молчать. Наконец, девушка не выдержала.

- Окей, предположим, я купилась. Как мы оказались в России?

- Это была моя идея, – Дэвид снова отвел взгляд. – Здесь хорошая медицина и…

- И?

- И здесь легче спрятаться.

- Спрятаться? – тупо повторила Николь и вздернула брови: эта игра ей надоела. Тем не менее, сдаваться девушка не собиралась: спрятавшись за стеной равнодушия и отстраненности, она представила, будто бы это все происходило не с ней, а с кем-то еще; будто она была всего лишь сторонним наблюдателем. – От кого?

- Николь, думаю, на сегодня хватит новостей. Тебе нужно отдыхать и восстанавливать силы…

- Зачем мне прятаться, Дэвид?

- Никки…

- Зачем. Мне. Прятаться?

Мужчина тяжело вздохнул, встал и принялся мерить палату шагами.

- На момент возникновения пожара гости были внизу, потому никто из них не пострадал, но ты… Тебя нашли всю в ожогах и копоти в столовой. Очевидно, что ты была наверху, и никто не знает, как тебе удалось спуститься. Я потому и спросил, что ты помнишь: возможно, ты видела того, кто устроил пожар. Если это так, то ты – ценный свидетель, что автоматически ставит твою жизнь под угрозу, – мужчина поймал на себе испепеляющий взгляд девушки, но даже это не останавливало: он продолжал гнуть свою линию. – Может показаться, что я сгущаю краски, но, поверь, у меня есть для того все основания. Во-первых, дом подожгли изнутри, и поджигателю удалось уйти – он ориентировался в доме. Во-вторых, у полиции есть некоторые трудности с установлением мотива преступления, но... Они просто не знают того, что знаем мы с тобой. Сейчас я имею в виду наших инопланетных гостей. И, в-третьих…, – Дэвид замешкался, прежде чем озвучить последний аргумент, боясь реакции подруги. – В третьих, Арчер не явился на встречу в тот день, Никки, – мужчина запустил пятерню в волосы и вздохнул. – Чисто гипотетически, пожар мог устроить он. Возможно, он узнал, что мы готовили ему ловушку и решил нанести удар первым. Это только теория, ибо доказательств у меня нет, да и наши гости вернулись на Эстас, насколько мне известно. Я это к тому, что других мотивов, кроме как личные счеты я предложить не могу, но… Никки, сейчас ты – единственный человек, способный пролить свет на эту ситуацию. Ты была там. Я не давлю на тебя, просто имей это в виду.

Николь молча кивнула. Она не помнила абсолютно ничего. Складывалось ощущение, что ей только что пересказали содержание какого-то третьесортного фильма, который она, возможно, и видела когда-то, но кроме названия, ничего о нем вспомнить не могла. Девушку все еще не покидало ощущение нереальности происходящего, но вместе с тем, она чувствовала, как в горле образовывался ком. Это не могло быть правдой. Не могло, и точка. Эта история – шутка, отвратительной несмешной трюк, который Николь твердо вознамерилась раскрыть.