- Подарок? Вырвать кусок чьей-то жизни – это подарок??? – девушка поднялась на ноги, чувствуя, как внутри у нее все заклокотало. – Фактически, ты только что предложил стереть Николь Кларк, оставив на ее…на моем месте пустышку?!

- Не надо драмы, – Дэвид выставил вперед руку и устало вздохнул. – Включи голову, сестренка: та Николь Кларк, за которую ты цепляешься, – убийца, эмоционально нестабильная беженка, у которой за плечами только разбитая жизнь и море разочарований. Ты что, мазохистка? Забудь о том, что в тебя вдалбливали с детства, о том, что правильно, и что неправильно: это все относительно. Если жить с чувством вины и ненавистью ко всему миру – правильно, то, черт возьми, Никки, оно тебе надо? Какой смысл в праведной жизни, если она не несет с собой ничего, кроме боли и разрушения? Предложи мне кто-нибудь забыть о том, кто я, кто мои родители, кто забрал мое детство, думаешь, я бы отказался? Разве фальшивые, но приятные воспоминания хуже дерьмовых настоящих? – мужчина хмыкнул и снова вернулся к созерцанию ночного пейзажа. – Это все хваленая мораль и навязанные ею истины, вот что всех нас сковывает: ограничивают наши действия, даже наши мысли. Попытайся преодолеть этот барьер, Никки, и ты поймешь, что я не предлагаю тебе ничего неприемлемого. Спокойной ночи.

И не дав девушке возможности ответить, Дэвид оттолкнулся от стены и скрылся за занавеской, оставив Николь один на один с ее ужасом и неопределенностью перед лицом грядущего.

- Что это? – девушка приняла протянутый Дэвидом листок бумаги и развернула его. Пробежавшись глазами по первым строчкам, Никки почувствовала, как к горлу подступает комок. Ее руки задрожали в яростном порыве скомкать несчастный клочок и выбросить его в окно. Словно прочитав ее мысли, мужчина приказал: – Читай внимательно, Никки.

Вот так, всего за какое-то мгновенье девушка почувствовала, как ее надежда потухла окончательно – таблетки не подействовали. Три слова, Демон произнес всего три слова, даже не глядя при этом ей в глаза, но и этого оказалось достаточно для того, чтобы Николь, вопреки собственному нежеланию, начала читать сценарий своей новой жизни. Точнее, не ее, а Вороновой Вероники Андреевны: той, кем девушка скоро должна была стать.

В общем и целом, эта биографическая заметка мало чем отличалась от той, что Дэвид сообщил ей ночью, разве что деталей стало больше. Намного больше: все ее девятнадцать лет жизни были изложены на трех страницах формата А4, более того, они даже чем-то напоминали ее реальную историю, разве только в переводе гоблина. Николь со слезами на глазах читала страницу за страницей, чувствуя, как внутри нее что-то умирает. Пусть Дэвид и не собирался забирать из ее жизни кого бы то ни было, но он кардинально поменял все роли. Кощунство. Варварство. Дикость. Закончив читать, Николь почувствовала, как в ее голове что-то прояснилось, и она тут же разорвала сценарий в клочья; остервенело, сопровождая каждый рывок отчаянным стоном. Мужчина же продолжал равнодушно смотреть на дорогу.

- Зря ты так, Никки, ведь у тебя был шанс внести поправки, – Дэвид увернулся от бумажных клочков, которые запустила в него девушка. – А вот так лучше не делай, потому что я за рулем, и если ты будешь отвлекать меня, мы разобьемся.

- Меня это устраивает, – Николь, не отдавая себе отчет в том, что творила, дернулась к дверце в недвусмысленном намерении выпрыгнуть вон из машины. За секунду до того, как она коснулась ручки, раздался щелчок блокировки.

- Не делай глупостей, – мужчина устало вздохнул и, убрав одну руку с руля, высунул ее в окно. – Скоро все будет кончено: я отправлюсь домой, а ты получишь свою новую жизнь, и мы оба будем счастливы. Перейдем Рубикон, так сказать.

- Счастливы?? – девушка рассмеялась, чувствуя, как по щекам забежали слезы. Неужели это был конец? После всех ее страданий, неужели она не заслуживала поблажки? Черт, да лучше бы он просто убил ее. Убил и дал возможность встретиться со своей семьей в другой жизни, а не отнимал бы последние крохи, что у девушки оставались от нее! Да уж лучше прожить вечность с болью и тьмой в душе, но зная, что они твои, чем стать пустышкой. – Счастливы, ты говоришь?? Не будет никакого счастья, Дэвид, ни у тебя, ни у меня. Ты думаешь, ты самый умный, а? Думаешь, что все знаешь, да? Ничерта подобного!

- Интересно, – тоном, противоречащим сказанному, сказал тот, – и чего же я, по-твоему, не знаю?

- Да нихрена ты не знаешь, – прошипела Николь, отвернувшись от водителя. Она знала, что Дэвид уже принял окончательное решение и сейчас лишь пытался поддержать беседу. Что бы она ни сказала, что бы ни сделала, он останется таким же безучастным и спокойным. Это тупик. Прикусив губу, чтобы не расплакаться, Николь устремила отсутствующий взгляд в окно. За стеклом проносились деревья, поля, вдалеке блестело море, но девушка ничего из этого не замечала. Она смотрела на все это великолепие, но не видела его. – Не знаешь, кем был твой отец, – молчать было невыносимо. – Не знаешь, почему он в тюрьме. Не знаешь, почему, на самом деле, Зомби хочет остановить тебя… Ты ничего не знаешь, Дэвид. Ни-че-го.

- Ну так просвети меня, – а вот теперь в голосе мужчины зазвучал неподдельный интерес. Он даже закрыл окно, чтобы шум с улицы не проникал в салон. – Почему же мой братец так отчаянно хочет помешать мне вернуться домой? На самом деле, – на последней фразе мужчина передразнил интонацию девушки.

- Потому что ты уничтожишь Эстас, – забавно, но даже для Николь, которая знала, что это правда, сказанное показалось полнейшим бредом. Что уж там говорить о Дэвиде. – Один хранитель предсказал это еще до того, как ты родился. Поэтому Малик и оставил тебя здесь: чтобы не дать пророчеству сбыться. И нафиг ты Кею не сдался, понимаешь? Он знать не знает о том, что вы братья. Он не тебя остановить пытается, а дом свой спасти. Вот и все.

- Ты же не думаешь, что я в это поверю, правда? – иронично осведомился мужчина, повергая девушку в еще большее отчаяние: он был непробиваем. – Знаешь, если верить тебе, то хранители – кучка суеверных шизофреников.

- А так оно и есть, – Николь закрыла глаза в последней попытке абстрагироваться от реальности. В самом деле, какого черта она пытается сделать? Путь он валит ко всем чертям! Пусть валит на эту долбанную планету и сдохнет – туда ему и дорога. От судьбы, как говорится, не уйдешь.

Остаток пути они проделали в тишине, думая каждый о своем. Девушке даже удалось немного поспать: машину покачивало, да и бессонная ночь давала о себе знать. Лишь когда Николь почувствовала на своем плече ледяное касание, она поняла, что они прибыли на место.

- Вставай, – Дэвид, убедившись, что попутчица открыла глаза и даже начала реагировать на его голос, вышел из машины. Зевнув, девушка последовала его примеру, правда, не так быстро и грациозно: у нее затекла нога, да и перед глазами после сна все плыло. Прежде чем захлопнуть дверцу, Николь машинально бросила взгляд на светлое кожаное сидение: все-таки как же не вовремя проснулась ее женская природа!

- Где мы?

- Могу назвать долготу и широту, – Дэвид уже был метрах в тридцати от девушки. – Если тебе это о чем-то скажет.

Медленно, но уверенно, мужчина двигался прочь от гравийной дороги, прямо в густые заросли. Добравшись до первых деревьев, он принялся ощупывать стволы, совсем как полицейские при обыске.

- Что ты делаешь? – Николь не спешила приближаться, мысленно набрасывая пути отступления. Она понятия не имела, что это был за ритуал – пощупай дерево – но со стороны это выглядело, как очередное извращение. Интересно, был ли в медицине термин для подобного. Древофилия?

- Не говори глупостей, – не оборачиваясь, буркнул мужчина, переходя к следующему дереву.

- Не лезь в мою голову! – девушка инстинктивно отшатнулась назад, зажав уши руками. Будто это что-то меняло.

- Рубикон.

- Что???

- Рубикон, – повторил Дэвид, глядя Николь прямо в глаза. – Новое начало, не забудь.

- Кстати об этом, – девушка решительно не могла понять, к чему клонил ее собеседник, потому и решила сменить тему. – Ты там что-то говорил про коррективы? Так вот, я не хочу забывать о том, что ты – древолюб.