====== Глава 38 Дураки ======
В кромешной тьме, сидя на полу, девушка вертела в руках то, что несколькими часами ранее достала из собственной ноги: Николь была больше, чем уверена, что эта бусинка была чем-то вроде маячка, с помощью которого Зомби и вычислил ее тогда, когда она пряталась в лесном сарае с Лизуном и Грелкой. Пожалуй, девушка бы даже разозлилась на Арчера за такое бесцеремонное вмешательство в ее жизнь, но просто не могла: кого она обманывала? Она вовсе не ненавидела Зомби, и уже почти перестала его бояться. Тот, к кому были обращены все вышеперечисленные чувства, сейчас мирно спал, спрятанный от ее глаз за занавеской.
Пока Дэвид принимал душ, Николь измельчила все оставшиеся таблетки и добавила порошок куда только было можно: в графин с водой, в кофе (хоть мужчина и не пил этот напиток), даже в некоторые контейнеры с едой, что она нашла в холодильнике. Разумеется, дозировку она выбрала небольшую: Никки понимала, что если Дэвид заподозрит что-то неладное, ее игре придет конец. Но, как назло, ее враг больше ничего не ел и не пил: весь вечер он провел за ноутбуком, не обращая на пленницу никакого внимания. Она спокойно выходила из коттеджа, гуляла по причалу, даже заходила в лес – мужчине было наплевать: как он и сказал, она могла делать что угодно, лишь бы это не мешало его собственным планам. Он даже позволил ей выпотрошить свою машину: в багажнике девушка обнаружила собственный чемодан, который она оставила в отеле, паспорт и (невероятно!) свой ужасный парик, который она потеряла, гуляя по потайным коридорам дядиного дома. Да, что ни говори, а Дэвид весьма ответственно относился к заметанию следов. Помимо ее чемодана, в машине оказалась спортивная сумка, которую девушка, не колеблясь, распахнула – вещи Зомби. Все те многочисленные папки, которые она сама не так давно штудировала, одежда, и странные средневековые штуки, которые Кей вечно напяливал и тренировался – Николь так и не поняла, как они работали и как назывались. Если бы не необходимость изображать из себя беспринципную перебежчицу, девушка непременно спрятала бы свои находки подальше от Дэвида, но, скрепя сердце, она сложила все обратно. Ну, хорошо, почти все. Среди всего того хлама, выкраденного Дэвидом, Николь обнаружила кое-что особенное: маленький мешочек из непонятного материала. На ощупь ткань напоминала кожу, но на этом сходства заканчивались: темно-синего цвета, материя была очень эластичной и растягивалась в зависимости от содержимого. Девушка даже умудрилась натянуть этот мешочек себе до локтя, хотя изначально он помещался у нее на ладони. Непроизвольно Николь вспомнила о своем светящемся поводке: интересно, у них там, на Эстасе, все делали таким эластичным? Неплохое изобретение, особенно, если применить данную технологию к изготовлению одежды. Однако внимание девушки привлек не сам чудо мешочек, а его содержимое: прозрачный, мутный камень неправильной формы размером со среднюю сливу. Он напоминал ледышку с небольшими вкраплениями, точно грязноватый снег. Снизу на камне был скол, лишивший Николь последних сомнений: это был амэл Арчера, а точнее то, что от него осталось. Девушка не знала, что ей двигало, но она без раздумий сунула мешочек к себе в карман: по какой-то необъяснимой причине она просто не хотела, чтобы камень оставался у Дэвида. Тем более, будь он важен, мужчина бы сразу прибрал его к рукам, а не свалил его с остальными пожитками.
Где-то снаружи ухнула сова, возвращая девушку к реальности: Николь вздрогнула и выронила жучок-бусинку, который тут же закатился под диван. Выругавшись, девушка неуклюже встала на четвереньки и начала шарить руками по полу – безрезультатно.
- Зашибись, – прошипела она и плюхнулась обратно на пятую точку. Сна не было ни в одном глазу, да и живот болел ужасно – будто у нее и без того проблем не было! Неизвестность буквально съедала ее изнутри: Николь не знала, верил ли ей Дэвид на самом деле или притворялся; не знала, придет ли Арчер за ней или нет, и, самое главное, она никак не могла определиться, а хотела ли она вообще, чтобы ее спасали. Если у Зомби была голова на плечах, то, разумеется, он не придет, что автоматически лишало Николь всякой ценности в глазах Дэвида: Демон убьет ее, вне сомнений. Если же Монро был прав, и Арчер не мог не спасать попавших в беду дурочек, то, вероятно, бзик Зомби сведет его в могилу. Ни тот, ни другой вариант девушку не устраивал, ибо в обоих случаях Дэвид оставался в выигрыше, а тот факт, что планета, на которую тот собирался на ПМЖ, скоро погибнет, не приносил девушке удовлетворения: она жаждала мести. Справедливости, как это называл Абрамс.
Будь у Николь больше информации, возможно, она смогла бы придумать что-то еще, помимо эфемерной попытки усыпить «третий глаз» Дэвида: в конце концов, единственное, что у нее было – это надежда, что лекарства достаточно размягчат мужчине мозг, чтобы тот не смог им нормально пользоваться. Не очень-то это обнадеживало.
- Знаешь, – девушка подскочила, больно ударившись головой о спинку дивана, за которым сидела, – а ведь он может и не прийти.
Дэвид, скрестив руки на груди, прислонился к прозрачной стене: там, где его обнаженное плечо касалось окна, стекло немного запотело. Мужчина был в пижамных штанах и майке, и Николь невольно задумалась, было ли полнейшее совпадение вкуса в выборе одежды у обоих братьев врожденным, или же обыкновенной случайностью. Да и вообще, с тех пор как девушка узнала о родстве двух мужчин, она непроизвольно сравнивала их по всем возможным параметрам. Оба брата были примерно одного роста и комплекции; оба были привлекательны и оба заставляли Николь чувствовать себя ничтожеством. На этом, пожалуй, сходства заканчивались. Дэвид был смуглым и темноволосым, небрежным и вечно хмурым; если бы Николь кто-то попросил описать его одним словом, она бы, не задумываясь, сказала «черный». Этот цвет превалировал во всем, что так или иначе относилось к тому человеку, с которым они в детстве гоняли соседских кур по двору: в его одежде, в его внешности, в его душе… Зомби же был совершенно иным: светлая кожа, пшеничные волосы, голубые глаза. Арчер всегда был гладко выбрит, что не переставало удивлять Николь: и как у него хватало времени следить за собой? Кажется, Эмбер называла таких мужчин-аккуратистов метросексуалами, но из ее уст это звучало, скорее, как недостаток, в то время, как Зомби… Нет, он не был метросексуалом, он был, скорее, хищником: его внешняя безупречность была частью его образа; приманкой, огоньком, на который летят светлячки. Так что если бы Николь попросили описать одним словом Арчера, она бы просто не смогла: слишком он был сложен для нее, многогранен.
- Если так, – девушка почувствовала, как по ее спине пробежал холодок: значит, Дэвид знал, о чем она думала? – Это что-то меняет? Для меня, я имею в виду.
- Не знаю, – мужчина смотрел в окно, на мерцающие в лунном свете волны.
- Убьешь меня?
- Нет, – он слегка наклонил голову, пытаясь разглядеть, где именно находилась собеседница. – Не думаю, что в этом есть необходимость.
- Но я же, вроде как, ценный свидетель? Слишком много знаю, слишком много видела…
- Это поправимо.
- А? – Николь подобрала ноги и вперила в мужчину, а точнее в его освещенный тусклым светом профиль, напряженный взгляд.
- Завтра вечером я отправляюсь на Эстас. Если мой брат не объявится до этого времени, я сотру все твои воспоминания за последние несколько дней. Ну, возможно, чуть больше, чтобы не было никакого внутреннего конфликта: не хочу, чтобы ты свихнулась. В общем, ты забудешь все, что произошло после того, как ты очнулась в российской больнице, и кое-что до этого: пожар, например, приезд этих, так называемых, американцев… Думаю, будет лучше, если ты будешь верить в то, что твои тетя и дядя погибли несколько лет назад в результате несчастного случая: тогда у тебя не возникнет желания возвращаться на родину. Я сделаю так, чтобы Воронова Вероника Андреевна была не просто именем в паспорте, а твоей новой жизнью, – каждое его слово звучало для Николь как приговор, но мужчина либо не понимал этого, либо просто игнорировал. – Я говорю тебе об этом сейчас, чтобы у тебя было время подумать о том, хочешь ли ты подкорректировать еще какие-то воспоминания: вдруг, ты захочешь забыть что-нибудь еще, например. Или кого-нибудь. Подумай хорошенько, Никки. У тебя есть шанс начать жизнь с чистого листа, буквально, а это – редкий подарок, поверь.
