- Здесь потрясающе по вечерам и ранним утром. Мы с Моникой постоянно сидим на этом бревне и наблюдаем за океаном...
По-вампирски мелодичный голос Питера лишь усилил красоту момента, и я просто не смогла ничего ответить. С точки зрения художника я хотела сейчас же достать кисти, краски и холст и запечатлеть восхитительную картину заката, но всё же я охотник, а потому собрала мысли в кучу и сосредоточилась на Кроссмане, который стоял рядом со мной и представлял угрозу.
Вдруг слишком громко зазвенел телефон, принимая смс-сообщение. Этот звук вырвал меня из забвения, и я спросила приглушённым голосом, боясь спугнуть идиллию:
- Кто пишет?
- Симона. Говорит, чтобы мы не слишком задерживались.
Я кивнула и направилась к воде. Там я села прямо на песок и принялась рисовать узоры на постоянно меняющемся полотне прилива. Сзади подошёл Питер, накинул мне на плечи своё пальто, а сам сел рядом. Я с удивлением заметила, что где-то забыла свой кардиган и не застегнула слишком тонкий для такой погоды плащ. Похоже, не стоило мне пить у Аниты столько вина. В голове царил радостный хаос, не позволявший трезво оценивать ситуацию, а желание натворить каких-нибудь глупостей било через край. Была бы рядом Жаклин или кто-то другой из Гильдии, меня бы сразу прибили на месте. Но, как говорится, «умная мысля приходит опосля». И судьба не отправила никого здравомыслящего на этот восхитительный берег.
- Тебе не холодно? – спросила я, видя, что Питер остался в одной рубашке. Глаза пробежались по его освещённой золотым сиянием фигуре и встретились с искрящимся на солнце взглядом Кроссмана.
Мысли перепуганными птицами запорхали в голове, а внимание вдруг полностью переключилось на вампира. Я вдруг с отчаянием поняла, что совершенно забыла о способности «ночных охотников», которые ещё не перешагнули пятисотлетний рубеж. Природа наделила их завораживающим взглядом, то есть они в буквальном смысле могли гипнотизировать своих жертв или своих врагов, чтобы те сами сдавались на их милость. Похоже, Питер, отчаявшись достучаться до меня словами, решил пустить в ход этот свой талант, и я тут же поняла, что дела плохи. Чем дольше он будет смотреть, тем больше власти надо мной приобретёт. Было бы ещё так просто отвлечь его внимание!
- Я не чувствую ни холода, ни жары, – тем временем ответил вампир, как будто не заметил охватившего меня смятения. – Это иногда бывает полезно, но не всегда…
Питер искренне погрустнел, и я нерешительно прикоснулась к его плечу раскрытой ладонью. Её тут же обожгло холодом, но мне всё равно. Я должна любой ценой заставить Кроссмана отказаться от гипноза.
Питер повернул голову, и я увидела в его глазах беспокойство, смешанное с чем-то ещё, пока что очень неуверенным. Нежностью? Признанием? Торжеством? Я терялась в догадках и боялась ошибиться с выводами.
- Почему ты на меня так смотришь? – спросила я нервно и прикусила губу, чтобы не задать ещё какой-нибудь провокационный вопрос.
- Говорят, вампир не может проявлять эмоции, но я готов с этим поспорить.
- Тебе понадобилось больше двухсот лет, чтобы это осознать? Знаешь, я не перестаю удивляться твоей наивности.
Я не смогла скрыть издёвку и вздрогнула, когда Питер несмело взял мою ладонь в свои обжигающе холодные руки. Как будто я зашла в морозильную камеру без варежек. По спине пробежали мурашки, и мне вдруг дико захотелось очутиться в тёплом Спрингфилде у себя в комнате. Безумно далеко от этого города и его мистических обитателей.
- Сначала меня не интересовали мои чувства, а потом я просто привык, что они никого не волновали, даже мою семью. Но ты... С тобой что-то не так, с тем, как ты ведёшь себя со мной, как ты не боишься бросить мне вызов, словно мы равны. Это будит во мне воспоминания о тех временах, когда я ещё не был вампиром.
Я невольно подняла подбородок, потому что голос Питера неуловимо изменился, как будто из него убрали присущую всем вампирам певучесть. Он снова звучал по-человечески, из-за чего я вообразила себе (всего лишь на мгновение), что это был вечер в компании простого парня, и тут же попалась в ловушку его взгляда, краем сознания понимая, что дальнейшее пребывание на пляже не принесёт мне ничего хорошего. Питер сидел неподвижно, напоминая статую, но вот его глаза...
- Чего ты хочешь?
Мой голос звучал неуверенно, а в голове вертелось только то, что я должна бежать отсюда как можно дальше, желательно на другой конец света.
- У нас так много врагов, которые только и ищут лазейку в нашей защите. Скажи, ты хочешь стать такой, как я и Моника? Даже не так... Ты можешь переступить через себя и стать такой, как мы?
- Если это потребуется...
И вдруг меня осенило. Я с силой потрясла головой, после чего вырвала руку из ладоней Питера и вскочила на ноги, увязнув в песке. Что за чушь я собиралась ответить?! Какое там «согласна»?! Да ни за что на свете!
Кроссман сидел на песке и терпеливо ждал продолжения. Пришлось открыть рот и заговорить, стараясь не плеваться ядом и не шипеть от отвращения. Если бы передо мной стоял выбор между становлением монстром и смертью, я бы без раздумий выбрала второе. И теперь мне нужно донести мою точку зрения до упрямого Питера.
- Если это потребуется, я скорее перережу себе горло, чем стану вампиром. Ты же знаешь, что я ненавижу монстров, тогда зачем ты вообще завёл этот разговор о превращении и твоих чувствах ко мне?
- Раз уж ты так меня ненавидишь, почему прячешь от Гильдии? Почему не убьёшь прямо сейчас, когда вокруг ни души, и никто не расскажет о твоём преступлении?
Питер, казалось, наконец-то всё понял и теперь смотрел на появившуюся в облаках луну с довольным кошачьим прищуром. А я и не заметила, как наступила ночь.
- Преступлении? С каких пор избавление мира от ещё одного убийцы стало преступлением? Ты ещё о жестокости заикнись!
- Мда уж, не так я себе представлял этот день... – разочарованно протянул Питер в ответ на мои слова и скрестил руки на груди, посмотрев на меня снизу-вверх.
- Не всё идёт так, как мы хотим. А сейчас, пока ты не придумал ещё какую-нибудь глупость, нам пора возвращаться домой. Завтра в школу, – почти промурлыкала я Кроссману.
Он не спорил, так что я отвернулась от него и пошла обратно в лес. Питер не торопился и помалкивал, но мне в любом случае было неуютно идти рядом с ним в полной тишине, слыша только своё неровное дыхание и хруст веток под ногами. Я понимала, что вампир размышлял над моими словами, и поэтому меня слегка лихорадило. Разорвать мне горло было делом одной секунды. Как назло, я даже ножа с собой не захватила, чтобы обороняться! Чёрт.
- Ты ведь никогда не думал, что кто-то из охотников примет тебя и твою сущность? У нас нет ничего общего, поэтому глупо на меня обижаться.
- Думаешь, я на тебя обиделся? Думаешь, я, как и раньше, не хочу склонить тебя на свою сторону и наконец-то доказать, что не все вампиры плохие? Конечно, нет! Я никогда не отступаю, запомни это. Сейчас ты не готова к переменам, но я почти уверен, что однажды ты изменишь своё мнение, и мне бы хотелось быть рядом в этот момент.
Я не видела лица Питера, но поняла, что его слова – чистая правда. Он действительно надеялся исправить меня, подстроить под себя и заставить смириться с его хищной натурой. От этого мне, как ни странно, стало намного спокойнее. Если Питер думал, что я смирилась и приготовилась встречать его с распростёртыми объятиями, флаг ему в руки. Ни одно доказательство его гуманности и человечности не смогло бы стереть те ужасы, через которые мне пришлось пройти по вине вампиров, и прощать кого-то из них за своё прошлое я точно не собиралась, пока была в добром здравии и трезвом рассудке.
- Спасибо за заботу, но ты ошибаешься! – воскликнула я с присущим мне упрямством и села в «Мерседес», потому что, пребывая в состоянии задумчивости, я и не заметила, как мы вернулись к дороге, где Питер оставил свой внедорожник.
Кроссман скользнул на водительское сиденье рядом со мной и завёл машину. Мотор негромко заурчал, и я приготовилась к очередной поездке по многочисленным ухабам.
