Кэт, как и Роуз, грезила карьерой мракоборца, но я понимал, что если она станет аврором, тем более уж во время войны и в первые послевоенные месяцы, она очень быстро пожалеет о своем решении. Именно потому я отправил ее в университет – подрасти, увидеть хотя бы толику этой грязи изнутри, и, надеялся я, отказаться от этой идеи. Но дочка до сих пор грезила работой аврора, и это заставляло меня горестно вздыхать. То, что она передумает, было несомненно. Вопросом было другое – когда… Не будет ли слишком поздно и не оставит ли этот тяжелый и неблагодарный труд на ее душе такой же отпечаток, какой остался у Роуз. До самой смерти ее терзало чувство вины и до самой своей смерти она упорно, и, думается мне, в немалой степени из-за своей работы в аврорате, отказывалась поверить в одну очень очевидную вещь. Даже когда я лично едва ли не арестовал его и лишь чудом тому удалось ускользнуть, Роззи не верила в то, что Долохов был Пожирателем. Она интуитивно ощущала исходившую от Хвоста трусость, она отчего-то говорила, что Регулус Блэк еще способен одуматься, она оказалась права насчет Сириуса. Ее пророчество мне «ты уйдешь из аврората!» сбылось, я ушел оттуда и перевелся в отдел по связям с общественностью еще до увольнения самой Роззи. Но почему-то именно в Долохове она упорно не желала видеть зла и с жаром доказывала мне, что он все-таки хороший. И даже одиннадцать лет спустя мне все еще казалось, что если бы она тогда поверила в это до тех пор, пока не убедилась в этом своими глазами, та ночь прошла бы иначе… Совершенно иначе…

Очень многое, внезапно подумалось мне, могло бы сложиться по-другому, если бы так много мелочей пошли не так. Мы с Розалиной познакомились задолго до войны, активные действия Лестрейндж начала позже, когда дочке был уже годик. Мы успели испытать, что такое счастье, и тем тяжелее оказалась потеря семьи. И хотя я понимал, что обстоятельства уже задолго до того складывались не в нашу пользу, что слишком много всего шло не так, как должно было бы, что было допущено очень много ошибок, в глубине души все эти годы я винил себя в том, что в ту ночь мы с аврорами опоздали. На пару минут, но мы опоздали. Когда молодому тогда Брустверу удалось оторвать Кэт и Гарри друг от друга и забрать, вывести из дома, я как раз нашел Роззи… Конечно же, она была уже мертва… А знакомый резковатый запах дорогого одеколона, который я ощущал не раз и который для меня стал своеобразным напоминанием о том, чем же было омрачено мое знакомство с женой и что тяжелым грузом осталось на моей и на ее душе, сказал мне всего одну, но очень важную вещь. Кто именно был в этой комнате. Кто убил Роуз…

***

- Он даже не отрицал! – Дамблдор присел напротив меня за стол на нашей лондонской кухне. – Фадж говорит, он словно помешался. Все время твердит ее имя и то, что он идиот… Визенгамот вынесет вердикт быстро. Ты можешь ходатайствовать о поцелуе дементора, Том, слышишь?

- Оставьте его в покое, - хрипло произнес я. Молли поставила передо мной чашку крепкого чая, куда Аластор вот уже пару минут пытался незаметно для меня подлить огневиски, но пить чай у меня не было ни сил, ни желания. Долохова арестовали наутро после похорон Роззи и Поттеров. А это был вечер того же дня, и мне было решительно все равно, что происходит… Перед глазами все еще стояло искаженное мукой лицо Розалины. Мертвой Розалины. На помощь к которой я из-за проклятой работы не успел…

- Эта собака убила двух человек! Двух молодых людей, один возрастом как я! Наших друзей… Пытался убить маленькую девочку! – возмутился Римус. – Кэтти до сих пор не в себе!

- Она пережила страшное потрясение, - вздохнула Молли, заходя в кухню, откуда вышла пару минут назад, промокая глаза рукавом кофты. – Бедняжка Кэтти, не представляю, - она всхлипнула, - что там случилось, - Молли подошла ко мне. Я перевел на нее взгляд, искренне не понимая, что им всем от меня нужно сейчас. Моя жена погибла несколько дней назад… Всего лишь несколько дней назад. Даже в Министерстве к этому отнеслись с сочувствием. – Том, может мне увести всю эту компанию? – тихо спросила Молли, покачав головой. – Тебе сейчас вряд ли есть дело до Визенгамота…

- Нет. Пусть… - я попытался усмехнуться. – Насчет Долохова… Пусть просто сидит, он и правда не в себе… Она бы не хотела, чтобы его… Чтобы он… - голос дрогнул, а на глаза навернулись слезы. Я просил ее поверить, я пытался доказать ей, что ее лучший друг умер и вместо него был теперь совсем другой человек, но она не верила… Я не сумел ей доказать. И, конечно же, в ту ночь она наверняка растерялась… А все могло бы быть иначе. Она могла бы остаться жива… И в смерти ее я винил себя…

- Он же ее и у… - Молли перебила открывшего было рот Артура и увела-таки остальных из кухни. Со мной остался подавленный и молчаливый Римус, который остался рядом с нами с Кэт еще на долгие годы… И пожалуй именно в тот период я приобрел лучшего друга. Я был в дружеских отношениях со многими в Ордене, я искренне ценил Аластора, уважал старика Дамблдора, мне были симпатичны Джеймс с Сириусом, и Лонгботтомы до тех пор, пока кто-то (скорее всего Люциус и Антонин) не довели их до сумасшествия, были моим хорошими друзьями. Но лучшего друга я приобрел в страшный период своей жизни. Да и его тоже… Друг этот, как легко догадаться, Римус Люпин… Как однажды показала нам жизнь, в семье Реддлов Римус оказался очень дорогим человеком не только для меня…

***

Сириус все еще успокаивал Жозефину, когда дверь домика внезапно хлопнула, словно от порыва сильного ветра, в гостиную впорхнула настороженная Кас с палочкой наготове, глаза ее полыхнули желтоватым огоньком. Мы с Бродягой тоже взялись за палочки, загораживая Жоззи. Но напряжение наше было напрасным, поскольку в дверях появился Влад с огромным свертком, который нес по воздуху с помощью палочки.

- Аморозо, ты с дракона грохнулась? – опустив сверток на пустое кресло, осведомился Матей. – Они ладно, ты-то меня должна была почувствовать!

- Я еще не научилась тебя от других ифритов отличать, - буркнула девушка, убирая палочку. – Я же совсем недавно такой стала! – добавила она, обиженно посмотрев на Влада. Тот вздохнул, внимательно оглядывая комнату.

- А надо учиться отличать, время сейчас не лучшее для долгих стажировок и тренировок… Ты в минуту опасности тоже будешь гадать, хорош визитер или нет? И ты еще собиралась поступать в Денбридж… - продолжал он читать нотации. Кас закатила глаза.

- На трансфигуратора! – заметила она, когда Матей затих.

- Да хоть на бублика! – покачал головой Влад. – В Денбридже учится народ со всех концов света, и далеко не все там такое доброе и хорошее… Тебе почти восемнадцать, а ведешь себя как ребенок! Даже Кэт, хоть и валькирия, для Денбриджа больше подходила, чем ты!

- Ребята, хватит ругаться! – взмолилась Ивз, наблюдая за тем, как глаза опытного ифрита становятся все ярче и все желтее, а Кас, напротив, все больше бледнеет.

- Влад, в самом деле, успокойся, - негромко заметил я. Влад кивнул и посмотрел уже на меня.

- Тут одеяла для Жозефины и детей, пара игрушек и продукты, - показал он на сверток. – И у меня новости, не скажу, что дурные, но хорошего в них мало. Димитр потерял Кэтрин, как сообщает мой информатор. Он не может ее найти и установить с ней связь, уже две недели как.

- Так это же хорошо! – обрадовалась Жозефина. – Он не доберется до нее!

- Он будет пытаться приманить ее. Добравшись до кого-то из ее близких. Полагаю, поскольку Гарри с сестрой, этот кто-то – мистер Реддл, - пояснил Влад, взглянув на нее. – Так что вам придется тут подзадержаться и быть наготове. Особенно – Кас! И еще одна, более печальная весть, уже мои собственные наблюдения…

- Как Димитр отреагировал на пропажу Кэт? Что говорит твой таинственный информатор? – перебил его Сириус, присев на каретку кресла Жоззи.

- Рвал и метал, что называется. Чуть не прибил какого-то молодого Хранителя и разгромил целую комнату в подземельях замка. Информатор говорит так же, что Димитр активно общается с кем-то из Пожирателей, но времени у нас было мало и с кем именно, я так и не узнал…