— Видишь вон того сукиного сына? Вот кого тебе нужно обойти на открытии сезона.

— Без проблем, если только ты не будешь пасовать через все поле.

— Да пошел ты. — Ной выключает телевизор. — Блу, твой телефон сходит с ума.

— Где он? — бурчу я в полусонном состоянии.

Моя голова оказывается зажатой между бедром и стальным прессом Така. И я совсем не против.

— Вот. — Так отдает мне телефон, и я переворачиваюсь на спину. На экране куча недовольных сообщений от Софи.

— Все нормально? — спрашивает он.

— Да, просто моя соседа по комнате злится. Забавно, что она вообще в курсе, что я ушла. Обычно ее не бывает дома. Никогда. Она постоянно где-то трахается с Лэйном.

— Значит, ты сидишь в общежитии одна?

— Нет, с мягкими игрушками.

— Очень смешно, Блу.

Я откидываю голову и смотрю ему в глаза.

— Нет, я хожу на лекции, потом тренируюсь в зале и три часа с чирлидершами, ужинаю, делаю домашнюю работу и иду на пробежку. В комнате я только сплю.

«И тоскую по тебе и нашему поцелую», — хочется добавить мне.

— Джей переживает за тебя.

— Знаю. — Я закатываю глаза и быстро печатаю ответное сообщение Софи.

— Тебе нужно немного сбавить темп.

— Кто бы говорил. Уверена, твой день ничем не отличается от моего. Так что я могу сказать тебе тоже самое, Так.

— Ты такая упрямая.

— Не упрямее тебя.

В тихой, тускло освещённой гостиной раздается звонок мобильного. Я вопросительно смотрю на Така.

— Это мой, — отвечает он, доставая его из кармана.

— Ты можешь ответить.

— Не, все нормально.

Как только Так отключает громкость на телефоне, я продолжаю наш диалог.

— Так?

— Да? — отзывается он, но я вижу, что его отвлекает звонок.

— Спроси какая часть дня у меня самая любимая.

— Блу Уильямс, скажи мне, какая часть дня у тебя самая любимая? — подняв бровь, спрашивает Так.

— Ночные пробежки. Во время них, я ощущаю себя свободной и счастливой. Это единственное время суток, когда меня наполняет чувство законченности и совершенства. — Я кладу ладонь на щеку Така. — И это благодаря тебе.

— Блу, я…

Я прижимаю палец к его губам и качаю головой, не желая слушать оправдания, после чего встаю с дивана.

— Спасибо за то, что покормил и надрал за меня задницу тому парню.

Я засовываю ноги в теннисные туфли и ищу взглядом сумку, которая оказывается лежащей на краю дивана. Не обращая внимание на Така, я подхожу и, схватив ее, направляюсь к выходу. Но как только открываю скрипучую дверь, моя спина оказывается крепко прижатой к груди Така. Он что-то ворчит мне в ухо, а потом тащит к себе в спальню и, выключив по пути свет, укладывает на кровать. В комнате раздается голос Эда Ширана¹⁴, и слова его песни как нельзя более идеально подходят к этой ситуации.

— Только не разбей мне сердце, Так.

— В этом будешь виновата только ты сама. Я ведь говорил тебе держаться от меня подальше, Блу.

Я поднимаюсь на локти и наблюдаю за тем, как его едва различимая фигура движется по комнате. Как только на меня опускается тело Така, я забываю обо всем на свете: о чирлидерстве, университете, планах и жизненных целях. А когда губы Така накрывают мои, я начинаю с одержимостью целовать его, зная, что здесь нас никто не застукает.

Я жадно глажу его по спине, а мои губы впитывают в себя его вкус. Так возбужденно вжимается в меня, и я издаю блаженный стон.

— Без рук и прикосновений, Блу.

Он хватает меня за руки и поднимает их над моей головой.

— Почему?

— Ты хочешь этого или нет?

— Да, — практически не дыша говорю я, радуясь тому, что его жадный рот вновь захватывает в плен мои губы. Мои бедра вжимаются в него, умоляя о большем. Наш поцелуй — это почти пытка. Я хочу большего, мне нужно больше, чтобы выжить.

— Так. — Я чувствую, что краснею, когда простое слово превращается в крик.

Он зарывается носом в мою шею, целуя и облизывая каждый сантиметр кожи. Его руки одним движением срывают с меня футболку, а потом в мгновение ока исчезает и лифчик.

Так снова держит мои руки над головой, прижимая их к кровати своими большими ладонями. Когда его губы впиваются в мой торчащий сосок, я начинаю кричать. Он прикрывает мне рот ладонью, продолжая посасывать его сильнее и дразня меня языком. Я трусь об него бедрами, пытаясь получить большее.

— Если ты дотронешься до меня, Блу, то все закончится.

Меньше всего меня волнуют сейчас его требования. Только бы эти губы не отрывались от моей кожи. Я закрываю глаза и, наслаждаясь ощущениями, которые охватывают каждую часть моего тела, одобрительно мурлычу. Его губы прокладывают дорожку поцелуев между моих грудей к пупку, а когда он начинает щекотать его языком, я хихикаю. В следующий момент Так одним движением срывает с меня шорты и нижнее белье.

Я радостно улыбаюсь, но, когда он встает с кровати, издаю стон, потому что уже скучаю по его телу.

— Так.

Я не любительница хныкать, но сейчас превращаюсь в самую большую плаксу на планете.

Он обхватывает меня за ягодицы и подвигает к краю кровати, а потом начинает исследовать губами мои бедра. Мне приходится прикрыть руками рот, чтобы приглушить крики. И я с большим трудом удерживаюсь от того, чтобы протянуть руку и, сняв дурацкую «бини», вцепиться ему в волосы.

Губы Така оставляют за собой сладкое послевкусие. Он проводит языком по всей длине внутренней части бедра, а потом касается моего женского средоточия. Я сжимаю в кулаках одеяло, лежащее на кровати, и снова кричу. Всего одно движение его языка грозит мне взрывом удовольствия. Я пытаюсь отсрочить его, сосредоточившись на чем-то еще… зайчиках, мягких игрушках… черт. Я не хочу, чтобы все закончилось еще до того, как началось.

Но когда он сжимает мои ягодицы и, зарывшись лицом между бедер, присовокупляет к языку палец, я забываю обо всем.

— Так.

Я повторяю его имя снова и снова, не в силах сдержать удовольствия. А когда он прикусывает зубами кожу, я взрываюсь и перед глазами вспыхивают миллионы звездочек. В этот момент я нарушаю его правило и хватаю за руки, которые удерживают мои ноги.

Когда оргазм подходит к концу, я провожу ладонями по волосам, а потом кладу руки на макушку.

— Черт возьми. Как же мне отплатить тебе за такое?

— Просто останься со мной сегодня на ночь и поцелуй еще раз.

— Ты просишь поцеловать тебя на ночь, Так?

Его полностью одетое тело снова опускается на меня, и я тут же вспоминаю, что совершенно обнажена.

— Я голая. А ты нет.

Так целует меня в губы и улыбается.

— Ты такая красивая, Блу. Мне нужно держаться от тебя как можно дальше.

— Просто поцелуй меня.

Так снова начинает страстно целовать меня, но в этот раз совсем недолго. Вскоре он берет меня на руки и, обойдя кровать, включает маленький ночной светильник.

— Так.

В ответ мне достается лишь кривая ухмылка.

— Я голая. А ты полностью одетый, и к тебе нельзя прикасаться. Так что либо выключай свет, либо отдавай мне одежду.

Он аккуратно опускает меня на кровать, а потом берет одежду и бросает ее мне.

— Я сейчас вернусь. Тебе что-нибудь нужно?

Я качаю головой, пытаясь натянуть на себя черную футболку и при этом не выставить на его обозрение грудь. Должно ведь остаться то, что он еще не рассмотрел.

Несколько минут спустя Так возвращается с двумя бутылками воды.

— Вот, захватил на всякий случай, — улыбается он.

— Спасибо.

Не теряя времени, Так выключает свет и, устроившись за моей спиной, крепко прижимает меня к груди.

— Почему я не могу прикасаться к тебе?

Мои слова растворяются в темноте, но у меня нет сил, чтобы произнести их вновь — я засыпаю.

ГЛАВА 12

Я падаю спиной на мат, и перед глазами начинает все плыть и кружиться.

— Уильямс, если ты свалишься на поле перед толпой народа, то тебе будет очень больно.