В 1925 г. к Г. Чичерину, находившемуся с визитом в Берлине, обратилась делегация представителей западного еврейства - А. Эйнштейн, раввин А. Бек, П. Натан, К. Блюменталь - с вопросом о судьбе сионистов в СССР. Нарком иностранных дел по-прежнему отрицал преследование сионистов.
В 1927 г. новая волна арестов охватила многие хозяйства, организованные после революции национально-трудовой еврейской организацией Ге-Халуц.
В 1928-1930 гг. продолжились массовые аресты сионистов: в феврале 1928 г. прошли аресты в Ленинграде, в июне - в Подолии и Волыни. В 1929 г. были арестованы члены ЦК нелегальной Национально-трудовой организации.
В начале 1930-х гг. сионистское движение прекратило своё существование, хотя подпольно некоторые группы продолжали действовать. Но в сентябре 1934 г. последние деятели были арестованы, а уцелевшие из них погибли в 1937 г.
С 1925 г. по 1936 г. из СССР выехало 8000 евреев, до 1945 г. эмиграции не было вообще.
Действия советской власти, о которых говорилось выше, породили новую волну антиеврейских настроений. В связи с этим в середине 1926 г. председатель президиума ЦИК СССР М. Калинин и поддерживавшие его другие партийные деятели стали публично осуждать это явление. Хотя официальная советская пропаганда сваливала антисемитизм на "проклятое прошлое", принесенное в город отсталыми элементами, выходцами из деревни, факты свидетельствовали о том, что явление это было "старыми граблями". Возросшее участие евреев в общественной жизни, строительстве советской власти и оценка их участия местными партийцами, выходцами из мещан, беднейших крестьян и пролетариев, хорошо помнивших отношение к ним царской власти - вот главная, по мнению ряда историков, причина вновь вспыхнувшей ненависти. Перечисленные деятели считали, что власть в стране захвачена евреями и эту "мысль" они доводили до широких масс трудящихся. На самом же деле в ВКП(б) численность евреев снижалась с 5,21% в 1922 г. до 4,34% в 1927 г.
Кроме того, антисемитизму способствовала волна переименований городов и улиц в больших городах. Например, Екатеринбург был переименован в Свердловск, Елизаветград - в Зиновьевск, Павловск - в Слуцк, Гатчина - в Троцк и т.д. Сыграло свою роль и то, что в антирелигиозной деятельности заметную роль играли евреи-большевики. И, хотя эти атеисты с одинаковым усердием действовали против всех без исключения религиозных конфессий, кое-кто утверждал, что их действие направлены против христиан.
Однако главной причиной роста ненависти к евреям была социальная конкуренция. Массовая миграция евреев в большие города (возможность такая ожидалась ими веками) и сравнительно быстрое их продвижение в таких сферах, куда до революции "вход" был им запрещён или ограничен, наталкивались на сопротивление различных слоёв нееврейского населения. Безработица и жестокая конкуренция заставляли многих пересмотреть свои прежде либеральные взгляды и отношение к "понаехавшим".
Начавшаяся в середине 1920-х гг. широко разрекламированная кампания переселения евреев "на землю" и приобщения их к земледельческому ("почетному") труду сопровождалась молвой о том, что евреям отдают, якобы, лучшие земли, усиливала к ним зависть и ненависть в крестьянской среде, которая и в прежние времена не пылала к ним любовью.
Появление огромной безработицы, вызванной революцией и политикой советской власти, а также "новая экономическая политика" власти, не способствовавшая повышению уровня жизни людей, также влияли на рост "классового антисемитизма", направленного против евреев-торговцев и нэпманов. Так сложившийся стереотипический образ еврея-большевика был замещен образом еврея-торгаша, захватившего всю частную торговлю. (Не напоминает ли это кое-что из современной жизни?).
Но, возможно, что перечисленные выше факторы были не столь убедительны, как тот, о котором пойдет речь ниже.
Во второй половине 1920-х годов в ВКП(б) шла ожесточённая борьба сталинистов с так называемой "объединенной оппозицией", в состав которой входило, к несчастью, много евреев (Л. Троцкий, Г. Зиновьев, Л. Каменев, Г. Сокольников, К. Радек, М. Лашевич и другие видные евреи - сторонники В. Ленина). Это обстоятельство в огромной степени разжигало страсти в среде коммунистов и комсомольцев при "содействии" официальных партийных агитаторов. Агитируемым внушалось, что товарищ Сталин стремится освободить страну от еврейского засилья. Такая "работа" партийных агитаторов одобрялась Сталиным и его преданным окружением, не гнушавшимся использовать на рабочих собраниях высказывания типа: "во главе оппозиции стоят три недовольных еврейских интеллигента".
Травля оппозиции на местах приобрела во второй половине 1927 г. открыто антиеврейский характер. Политика Сталина преподносилась рядовым коммунистам и комсомольцам как действия, направленные на исправление допущенных Лениным ошибок (он, якобы, привлекал к работе в партийных и государственных структурах непропорционально большое количество евреев). На этом фоне на заводах, фабриках, в учреждениях, в учебных заведениях происходили столкновения на антиеврейской почве, перераставшие в кровавые эксцессы. Например, 60 допризывников, в большинстве коммунисты и комсомольцы, учинили в 1928 г. погром еврейских лавок в Могилеве (Белоруссия); в 1929 г. был убит рабочий-еврей комсомолец Большеминников. На лекции Ю. Ларин, близкий соратник Ленина, получил многочисленные записки с вопросами от передовиков-партийцев: "Почему партийная оппозиция на 76% была из евреев?", "Не изменят ли евреи в случае войны и не уклонятся ли они от военной службы?". В 1928 г. собрание студентов-коммунистов в Киеве потребовало введения процентной нормы для евреев при приёме в университет; требование предварительно обсуждалось на комсомольском бюро университета.
Обеспокоенное ростом антиеврейских выступлений, часто имевших антисоветскую окраску, в конце 1926 - начале 1927 гг. руководство страны развернуло широкую пропагандистскую кампанию борьбы с такого рода выступлениями. После разгрома оппозиции и чистки Политбюро и секретариата ЦК от евреев (остался только Л. Каганович - верный сталинский сатрап), в ходе которых использовались откровенно антиеврейские доводы и выпады, И. Сталину и его окружению кампания "в защиту евреев" была необходима как отвлекающий манёвр, имевший целью успокоить левые движения на Западе.
Выступая в 1927 г. в Ленинграде на партконференции, Н. Бухарин объяснял рост антиеврейских настроений тем, что население Москвы и Ленинграда не знает еврейских бедняков и рабочих, заполняющих западные губернии, а видят лишь тех евреев, кто преуспел более других и вырвался в крупные города, т.е. нэпманов и интеллигенцию.
Выступая перед интеллигенцией, М. Калинин объяснял волну антисемитизма конкуренцией, в особенности в среде интеллигенции, и призывал евреев не переезжать в большие города. В прессе стали появляться материалы, осуждающие травлю и преследование евреев в рабочей среде, в учреждениях, в учебных заведениях, а также в отсталой деревне. Поскольку "классовое происхождение" антисемитизма не вызывало у властей никаких сомнений, то его стали приводить как отягчающее обстоятельство при рассмотрении любых негативных явлений. Так, например, сообщая о хищениях в доме инвалидов ("Ленинградская правда" от 28.07.1927 г.), автор не забыл упомянуть и об антисемитизме проворовавшейся администрации. Выходили книги и брошюры, обличающие "социальное зло". Театры ставили пьесы, где наряду с другими "пережитками прошлого" высмеивался антисемитизм. Кампания достигла пика к началу 1930 г. и постепенно сошла с "повестки дня", а с провозглашением большевиками курса на возрождение русского патриотизма, полностью прекратилась. К тому же с начала 1930-х гг. наметилось явное ослабление антисемитизма, обусловленное не столько следствием "заботы партии" о евреях, сколько взятым партией курса на индустриализацию: начался бурный рост занятости населения, исчезли евреи-нэпманы.
