– Так, все в сборе? Здравствуйте! – в обратном порядке этической нормы начал он.

– Здравствуйте! – в разном ритме поздоровались студенты.

Он открыл кабинет, и студенты организованно, уже привычно для себя, вошли. За четырнадцать дней практических занятий каждый участник группы знал, где его место. Поэтому заполняемость кабинета всегда проходила быстро и оперативно. Буквально за несколько минут наполненный студентами коридор опустошался, будто никого в нём и не было. Далее Альберт Юрьевич перечислял подопечных по фамилиям, требуя отклика «я». Затем приступал непосредственно к обучению.

– Так, ну что, сложности с предыдущей темой у кого-нибудь возникли?

Задав вопрос, он обычно смотрел на каждого студента понемногу. За двенадцатилетний стаж работы у него выработалась неплохая интуиция. Смотря в глаза человеку, он всегда пытался понять два момента: первый – обманывает его человек или нет; второй – психически здоровые или психически нездоровые глаза у пациента. И первый, и второй моменты являлись неотъемлемой частью его работы. Как минимум для того, чтобы понять: человек страдает или пытается сделать вид, что страдает. У человека есть психическое расстройство или же шоковое, временное помешательство. И так далее.

Конечно, его интуиция была, увы, не стопроцентной, но достаточно достойной. Поэтому он был на хорошем счету в больнице. Впрочем, сам он это называл не столько интуицией, сколько профессиональным опытом. Иногда возникали ситуации, когда, с его точки зрения, человек здоров, но верить приходилось не субъективному ощущению, а всё-таки объективным данным. Вот и студентов он этому учил: «Предупреждаю, – говорил он в самый первый день, – постоянно работая с психически ненормальными людьми, могут возникать ощущения, что они говорят правду. Отметайте эти мысли куда подальше, иначе окажетесь с ними в одной палате».

– Ну так что? Вопросы по прошлой теме есть или нет? – снова спросил он, не услышав внятного ответа в первый раз.

– Нет, вроде нет, – ответил староста группы за всех.

– Ну, хорошо. Значит, как вчера договаривались, сегодня у нас непосредственно практика. Вчера у нас была теория, сегодня буду показывать вам пациента по теме. Значит, как обычно, напоминаю: никаких «хи-хи, ха-ха», никаких шуток, никаких издевательств.

Альберт Юрьевич всегда предупреждал всех своих студентов перед показом психически нездоровых людей. Он очень серьёзно относился к своему лечению и искренне сострадал своим пациентам, что являлось редким качеством для врача, во всяком случае, подобного профиля.

Однажды, три года назад, один из студентов решил покрасоваться перед девушкой и как-то неуместно сострил во время разговора с одним пациентом, тот покончил с собой в тот же день, ночью. Альберт Юрьевич записал этот случай себе в ошибки и предупреждал всегда, угрожая незачётом, если хоть кто-то посмеет посмеяться над страдающим.

– Пациент у нас будет молодой парень, двадцать восемь лет, зовут его Михаил. Кратко: считает, что его с детства похищают инопланетяне. У нас уже раз в восьмой или девятый. В общем-то, случай типичный. Особенность пациента…

Альберт Юрьевич всегда говорил об особенности пациента: например, кто-то не любит, когда ему смотрят в глаза, кто-то – когда вертят ручку и т. п. Для человека здорового это не столь важно. Но для больного, порой, играет жизненно важную роль. Поэтому Альберт Юрьевич даже в истории болезни на главной странице заставлял писать: «Особенность такая-то». Из-за этого у него возникали разногласия с главным врачом, который говорил: «Это не по регламенту». «Зато жизнь человеку облегчит», – отвечал Альберт Юрьевич.

– Особенность пациента: он терпеть не может, когда его перебивают. Так что вопросы задавайте только тогда, когда он точно заканчивает мысль. Что касается места, пространства, памяти и прочего, у него всё в порядке. Так что на это можно время не тратить. Всем всё понятно?

– Да! – ответили студенты снова вразнобой.

– Альберт Юрьевич! – обратился к нему один из молодых людей.

Альберт Юрьевич посмотрел на студента и задал вопрос: «Что?» взглядом. Тот продолжил:

– Ну а всё-таки, вдруг его правда похищали инопланетяне… Я хочу сказать, допустим, если меня похитят и скажут: «Вот, передай своим соратникам то-то и то-то», как это сделать, если меня примут за ненормального?

Альберт Юрьевич отреагировал незамедлительно. Подобный вопрос, во-первых, интересовал его самого, а во-вторых, почти каждая новая группа спрашивала нечто похожее.

– Хороший вопрос и правильный. Тут нужно смотреть не только на то, что человек рассказывает, но и на то, как рассказывает, какая у него история жизни. Есть много факторов, которые скажут нам о человеке в целом, а не о каком-то отдельном событии.

– Ну, а допустим, это случится с человеком, болеющим шизофренией. Инопланетянам-то может быть не известно, что он болен и его не станут слушать.

– Ну, тут уж, знаете… – Альберт Юрьевич задумался.

Он сам часто думал об этом, это одна из нерешаемых задач. Кроме того, он полагал, что каждый уважающий себя психиатр должен задуматься об этом.

– Тут уж как повезёт. Пока что мы знаем, что пророков убивали, даже Иисуса Христа распяли… Думаю, тут лучше инопланетянам придумать какой-нибудь другой вариант, – с улыбкой ответил Альберт Юрьевич. – Ну что, все готовы?

Студенты положительно кивнули и вполголоса произнесли: «Да».

– Я за пациентом.

Через несколько минут в кабинет вернулся Альберт Юрьевич, за ним появился немного остерегающийся Михаил, которого врач сразу посадил на стул перед собравшейся небольшой аудиторией. Его лицо действительно было нездоровым. Настолько нездоровым, что принять его слова за правду было невозможно. Казалось, даже у человека, ни разу в жизни не видевшего душевно больного, лицо Михаила вызвало бы подозрение. У него постоянно бегали глаза по сторонам, будто он пытался высмотреть какие-то детали, при этом сильно стесняясь окружающих. Руки были сцеплены на коленях, тело откинуто на спинку стула.

– Михаил, расслабься, – Альберт Юрьевич не впервые работал с пациентом и давно называл его на «ты». – Это мои коллеги, будущие врачи. Я хочу, чтобы ты снова рассказал свою историю и поотвечал немножко на вопросы, если у моих коллег таковые будут возникать. Хорошо?

Михаил не прекращал переводить глаза из стороны в сторону, затем он быстро осмотрел студентов, постоянно устремляя взгляд то на них, то на пол, и скромно ответил:

– Да.

– Расскажи, когда тебя впервые похитили инопланетяне и как часто это происходило потом?

Михаил снова чуть-чуть помедлил и начал рассказ:

– Первый раз в десять лет. Я спал, потом проснулся, пошёл попить на кухню. Увидел, что на балконе, на кухне на балконе кто-то стоит. Я испугался, вернулся в кровать. А потом подумал: зачем я лёг? Надо же разбудить маму. Встал и увидел, что в окне очень светло… и меня вдруг начало притягивать. Я закричал, но мои родители не проснулись. И в итоге меня как будто засосало в их корабль… Вот, так было в первый раз.

Все студенты слушали с интересом его рассказ. Одно дело – читать в учебнике про то, что есть такие люди. Другое дело – видеть воочию и слышать. До этого им приходилось видеть, так сказать, слегка «тронутых» людей, а Михаил был, что называется, «тронутым» не слегка, а «на всю голову».

– Хорошо. А дальше как это происходило? Ты же говорил, тебя похищали более семи раз.

– Да, одиннадцать. Я недавно стал записывать в тетрадь, чтобы меня потом не обманули.

– Не обманули? В смысле? – спросил Альберт Юрьевич. Эту информацию он слышал впервые или, что маловероятно, забыл её.

– Ну да. Они, конечно, не обманут, но я так боюсь их, что на всякий случай записываю. Они вообще добрые, всегда вежливые, больно мне не делали. Потом они прилетали ещё раз, через год после первого раза, потом ещё и ещё. Я где-то с пятого раза уже не сопротивлялся, сам к ним заходил, всё равно заберут, но всё время боялся… да, я боялся. И сейчас тоже боюсь…