Казуки сразу понял, что парень его почувствовал. Макабе остановился, а незнакомец медленно развернулся к нему. Его тело было худым и по-юношески стройным, однако Казуки нутром ощущал исходящую от него силу. Мокрые волосы застилали глаза, что слегка отпугивало, однако юноша не был враждебно настроен. Казуки показалось, что он напоминает какое-то морское существо. Будь он девушкой, его точно можно было бы принять за русалку, рождённую из морской пены.

— Где он? — внезапно спроси парень, и Казуки содрогнулся. Голос был приятным, но каким-то далёким и холодным.

— Кто? — тут же переспросил Макабе. — И ты кто такой? — нерешительно добавил он.

— Ты знаешь — кто, — спокойно ответил юноша. — Мы оба были рождены небытием, и теперь нам предстоит вернуться туда. Но он хочет сбежать. Забыть свою сущность и жить с людьми. Но он не сможет жить здесь. Его существо, как и моё, стремится туда.

— Ты о Курусу? — воскликнул Казуки, подходя ещё ближе. — Ты пришёл за ним? Ты тоже фестум? — взбудоражено спрашивал он. Парень перевёл на него глаза, и Макабе увидел, как те заблестели под волосами.

— Нет, я другой, — тихо ответил незнакомец. — Но так же, как и он, не могу находиться в этом мире долго. Небытие зовёт меня, — он посмотрел на раковину, а затем шагнул в море. — И вскоре я сольюсь с ним… — донеслись до Казуки его слова.

— Подожди! — Макабе рванулся вслед за ним и тоже зашёл в воду. — Не уходи, пожалуйста! — он вытянул руку, пытаясь схватить юношу за плечо, но тот начал растворяться, и вскоре исчез вовсе.

========== Голос сердца ==========

— Марк Зайн, ты меня слышишь?

— С перебоями. Синхронизация так и не восстановилась, — сквозь зубы прошипел Казуки. — Соши, ты настолько не хочешь слышать меня? Моё сердце? — спросил Макабе в пустоту, зная, что его никто не услышит.

— Марк… Зайн… — снова донёсся до него голос Минаширо с сильными помехами. Что он сказал дальше, Казуки не разобрал. Его сильно тряхнуло, и перед глазами появился алый Драйцейн.

— Курусу? — удивился Казуки.

— Не зевай, — внезапно образ Мисао появился рядом с ним. — Тебя сзади атаковали, а ты совсем не заметил.

— Невозможно! — поразился Казуки. — Почему с тобой у нас есть пересечение, а Соши — нет?

— Сейчас не самое лучше время говорить об этом, Казуки! — воскликнул Мисао, отбиваясь от налетевшего врага. Макабе тоже пришлось вступить в бой — его окружили сразу трое. Сражаясь за свою жизнь и за остров, Казуки размышлял, почему же Соши не слышит его, его чувств и эмоций. Ведь благодаря системе «Зигрфрид» Минаширо чувствует то, что ощущают другие пилоты, будь то боль, страх, волнение или радость от победы. Да, пересечение между ними крайне неустойчивое, однако до этого момента… Почему Соши не почувствовал его боли? Ведь ей были наполнены все мысли Казуки ещё задолго до того, как упала синхронизация. Или он просто проигнорировал её? Ему неинтересно, что происходит с его пилотом?

— Все отлично постарались, — после возвращения, командующий поблагодарил пилотов. — Спасибо, что продолжаете защищать наш остров и возвращаться живыми. Это дорогого стоит, поверьте мне, — он обвёл взглядом каждого и остановился на своем подавленном сыне. Казуки смотрел в пол и его мало интересовало, что говорит отец. Радости от победы не было никакой, и сегодня он только и делал, что думал о том, почему Соши не может понять его чувства.

— Курусу, всё нормально? — недалеко от него раздался голос Минаширо, который вернулся из системы «Зигфрид». Казуки тут же вскинул глаза и увидел, что все ребята столпились вокруг Мисао, а Соши даже придерживает его за плечи. Каузки тоже приблизился и увидел, что Курусу выглядит бледнее обычного. И вообще… Он какой-то другой. Казуки давно не видел его так близко, а теперь смог разглядеть как следует. Он был очень бледен, даже измождён, будто не спал несколько ночей, однако продолжал вымученно улыбаться и заверял, что с ним всё в порядке.

— Тебе стоит пройти обследование, — со стороны казалось, что Соши обеспокоен больше остальных. — Это могут быть последствия ассимиляции.

— Нет, не стоит, — Мисао отскочил от него и замахал руками. — Это не из-за пилотирования. Это кое-что другое, — его взгляд неожиданно скользнул по Казуки, и тот невольно вздрогнул.

— Тогда больше отдыхай, — посоветовал ему Минаширо. Курусу, кивнув, снова улыбнулся. Спустя несколько минут ребята начали расходиться, Соши о чём-то беседовал с командующим, а Казуки просто стоял в тени, наблюдая за всем. Мисао постепенно приходил в себя и уже не выглядел таким бледным, как после фафнера. Когда Минаширо закончил свой разговор с Фумихико, парень подлетел к нему.

— Сегодня вечером сходим на пляж, Соши? — мягко спросил он.

— Прости, вечером я бы хотел поработать с «Зигфридом». Некоторые настройки сбились, нужно восстановить. Может быть завтра? — предложил он.

— Да! — тут же без возражений согласился Мисао. Соши ушёл, Курусу, постояв ещё немного, тоже куда-то исчез. Казуки, стоявший в тени, судорожно выдохнул. Сейчас Соши один, но, наверное, бесполезно с ним о чём-то говорить. Да и что ему сказать? Всё было понятно с самого начала. Стиснув пальцы на своей форме, Казуки тоже отправился домой.

Он чувствовал странное бессилие, хотя всего час назад, находясь в фафнере, был полон сил. Наверное, придя домой, он просто ляжет спать, а завтра с утра снова начнётся бесконечный пустой день.

«Когда я же смирюсь с этим? — недоумевал Казуки, снимая форму. — Когда моё сердце закаменеет, и мне станет всё равно, как на меня смотрит Соши? Сколько можно думать о нём и не находить себе места? Я мучаю себя день ото дня, словно птица бьюсь в клетке из которой не выбраться… Когда я стану сильнее и равнодушнее, когда отброшу эту боль?»

— Пора это прекратить, Казуки.

Только Макабе хотел забраться в душ, как за спиной внезапно раздался голос Курусу. Чуть не упав, парень схватился за стену и резко обернулся. Напротив него действительно стоял Курусу Мисао без тени улыбки и света в невинных глазах.

— Что ты здесь делаешь? — подобрав брюки, Казуки быстро надел их, чтобы не чувствовать смущения при разговоре. — Как ты зашёл в дом?

— Я могу перемещаться лишь за мгновение, а стены дома для меня не преграда, — ответил тот, не сводя с Казуки пристального взгляда.

— Ты плохо выглядишь, — вновь отмечая его бледность, сказал Макабе. — С тобой… всё в порядке?

— Нет, Казуки, мне очень больно.

— Больно? — изумился юноша. — Почему?

Курусу отчаянно замотал головой и, заткнув уши, прижался к стене. Его тело мелко дрожало, будто его охватила лихорадка, а из глаз сыпались слёзы.

— Что с тобой? — Макабе почувствовал к нему жалость и, приблизившись, стиснул его плечо.

— Я не могу… Больше не могу выносить твою боль, Казуки! — внезапно закричал он, запрокидывая голову и ударяясь затылком о стену.

— Мою боль? — ошеломлённо выдохнул Макабе. — Но при чём здесь…

— Каждый день её становится всё больше и больше. Она душит меня, сжигает, лишает сил… Порой мне хочется исчезнуть из этого мира, лишь бы не ощущать эту бесконечную тоску и одиночество. Как… как ты можешь с этим жить, Казуки? — вскинув на него глаза, в отчаянии спросил Мисао.

— Я не понимаю тебя, Курусу, — тяжело дыша, ответил тот. — Почему ты чувствуешь мою боль? Это как-то связано с синхронизацией?

— Да, — признался Мисао. Его руки безвольно упали, голова тоже поникла. Если бы Казуки не держал его за плечи, он весь сполз бы на пол. — Всё это время с самого начала я блокировал ваше с Соши пересечение. Не давал ему почувствовать те эмоции, что испытываешь ты. Но они не могли просто уйти в небытие, поэтому… Я перенёс их на себя. Сначала боль была не такой сильной, и я переживал её. Мне даже нравилось ощущать это неизведанное чувство, — он слабо улыбнулся. — Но потом… это превратилось в настоящее мучение. Каждый раз, когда ты забирался в Зайн и пытался синхронизироваться с Зигфридом, меня словно в ледяную воду окунали. Твои терзания становились всё сильнее, и я больше не мог справляться с ними в одиночку. Поэтому… Я окончательно перекрыл вашу синхронизацию. Если раньше вы могли общаться, то после этого все выходы были заблокированы. Но так больше не может продолжаться, Казуки, — Мисао внезапно выпрямился и стиснул пальцами его предплечья. — Без пересечения с Соши ты можешь погибнуть, я больше не могу выносить твою боль, а он не должен её ощутить, иначе почувствует, что что-то не так. Поэтому… — Курусу, немного успокоившись, перевёл дыхание. — Я заберу твои воспоминания, связанные с Соши.