— Это… какая-то особая техника? — когда Саске в полете метнул шесть кунаи, и те попали точно по целям, с невольным восхищением спросил Наруто. Седьмой кунаи вонзился в ствол дуба, возле которого он стоял, всего на сантиметр левее его головы. Учиха, приземлившись на землю, выплыл из темноты. Наруто тут же разглядел его бледное лицо и черные глаза, похожие на дыры в этой мгле.

— Ты следишь за мной? — надменно спросил Саске, останавливаясь в двух метрах от Наруто. Он был одет во все черное, из-за чего его лицо с пустыми глазницами казалось призрачным в этом мраке.

— Услышал шорох листьев, хотя ветра не было, — сухо ответил Узумаки. — У тебя мания величия? Не думай, что ты настолько интересен людям. По мне ты вообще… — Наруто запнулся, чувствуя, что переходит черту. Злить Саске, у которого полные карманы кунаи и сюрикенов… верх глупости.

— И всё-таки, что это за техника? — немного смягчился парень. — У меня сердце странно билось, я думал, сейчас остановится ещё, — Наруто невольно приложил ладонь к груди. Аритмия прошла, сейчас сердце было в порядке. А может, он просто болен?

Саске молча вытащил кунаи из всех своих целей, затем приблизился к Наруто и забрал седьмой кунай, торчавший из дерева возле него.

— Это древняя техника, известная лишь моему роду. Она строится на ритме колебания сердца противника. Если удастся подстроиться под него — можно убить врага даже не прикасаясь к нему, — негромко проговорил Саске, скорее рассказывая это самому себе, нежели Наруто.

— Ух ты! — голубые глаза Узумаки возбужденно заблестели. — Какая необыкновенная техника! А ты можешь научить меня ей?

— Что? — Саске взглянул его, как на слизняка, — обучить такой ценной и секретной технике кого-то вроде тебя?

— А что, считаешь, что я не справлюсь? — с вызовом спросил Наруто.

— Нет, я считаю, что неумех вроде тебя нечему учить, — высокомерно ответил Учиха. Наруто, помрачнев, стиснул кулаки, чтобы унять дрожь в руках и не врезать ему раньше времени.

— Знаешь, Саске, — грозно начал он, пылая своими голубыми глазами, — ты мне не понравился с первого взгляда. Напыщенный ублюдок, вот что я о тебе думаю! Смотришь на всех свысока, отвергаешь все попытки подружиться, игнорируешь Сакуру-чан, хотя она хочет помочь тебе всей душой! Она постоянно думает, переживает о тебе, а тебе просто наплевать на её чувства! Ты причиняешь ей боль своей холодностью и совсем не замечаешь её чувств. В тебе нет ничего, что могло бы сделать нас друзьями, но! — воскликнув, Наруто внезапно прервался, задыхаясь от своей пламенной речи, а глаза Саске будто остекленели, так долго он уже не моргал. — Но сейчас, — продолжил Узумаки, чуть успокоившись, — я стоял и с восхищением смотрел на тебя. Я глаз не мог отвести от этих движений, от гибкости и слаженности твоего тела, от твоего таланта! Я не думаю, что ты сильнее меня, Саске, но твои способности отрицать не могу. Ты сильный, Учиха Саске, и я хотел бы стать твоим соперником и другом, хотел бы многому у тебя научиться. Хотел бы, чтобы мы вместе тренировались, вместе сражались, отправлялись на задания, вместе отдыхали и веселились. Хотел бы, чтобы Сакура-чан была счастлива, — уже тише добавил он. — Если я не могу сделать её счастливой, то мог бы попытаться ты. Но ты… Ты! — он снова заволновался и перебил дыхание собственными эмоциями, отчего не смог продолжить. Саске, до этого момента стоявший неподвижно, шевельнулся, будто ожил. На его непроницаемом лице появилась неприятная усмешка.

— Восхищаешься мной? — натянуто спросил он. — Смешнее я ничего не слышал. Видимо, твои мозги совсем засохли, раз несешь подобную чушь.

— Почему же чушь? — разъярено спросил Узумаки. — Ты такого низкого мнения о себе?

Налетевший ветер всколыхнул волосы и одежду обоих, однако их взгляды, устремленные друг на друга, остались неподвижны.

— Наруто, — собственное имя прозвучало из уст Саске настолько устрашающе, что юноша невольно вздрогнул, будто его окатило холодным воздухом. — Запомни, я — ничто. У меня нет ни чувств, ни желаний, ни стремлений. В этом мире у меня осталась лишь одна цель, которую я хочу достичь. Больше мне ничего не нужно. Ни друзья, ни их переживания, ни забота, ни совместные тренировки или отдых. Всё это лишь отдалит меня от цели, которой посвящена вся моя жизнь. Люди лишь мешают мне на пути к ней. Только чистая сила — вот всё, что мне нужно, — отдалившись от ошеломленного Узумаки, Саске поднял с земли свой рюкзак и закинул его на плечо, после чего спокойно прошёл мимо Наруто без единой эмоции на лице.

— Неужели… — громко произнёс тот, останавливая Саске, — у тебя нет человека, которому бы ты доверял?

Остановившись, Учиха не обернулся. Лишь поднял голову к небу, на котором уже мерцали звёзды.

— Он был. Когда-то очень давно.

========== Тьма ==========

Тьма окружает его отовсюду. Словно невидимая ткань она обволакивает руки, ноги, голову, всё тело. Становится трудно дышать. Ветер шумит в ушах и ерошит волосы. Мальчик лет тринадцати бежит по пустой безлюдной улице так, будто за ним кто-то гонится. Однако позади преследователей нет. Он замедляет шаг, дыхание учащается, а сердце начинает биться быстрее. До дома остались считанные метры. Он так торопился к нему, так хотел скорее попасть туда, а теперь, когда до цели осталось совсем чуть-чуть, ноги начали слабеть, а руки — холодеть. Мальчик едва мог сделать шаг, пересиливая себя, а оказавшись на пороге, застыл перед дверью. Та была приоткрыта, и тело ребенка подернулось дрожью. Собрав последние силы, он толкнул эту дверь и шагнул в дом. В лицо тут же ударил запах крови, и голова закружилась. Горло сдавило, дыхание стало ещё чаще. Ему нестерпимо захотелось убежать из этого дома, от этого холода, этой тьмы и запаха крови. Он знал, что ждет его за следующей дверью, потому что уже был здесь сотни, тысячи раз. И каждый раз, оказавшись здесь, он всё равно входит в этот дом, преодолевает дверь и… его ступни погружаются в густую лужу крови. Кровь везде. Он не видит, но знает, что все стены и пол испачканы ей. Но то место, где он стоит — напротив двери в комнату, насквозь пропитано этой кровью. Потому что прямо над ней, пригвожденный к стене, висит изувеченный труп.

Саске резко открыл глаза. Упираясь ладонями в постель, он поднял спину, понимая, что задыхается. Холодный пот стекал с его лба по лицу и падал с подбородка прямо на тело. Рядом с диваном, на котором он лежал прямо в одежде, на полу стоял стакан воды, намеренно приготовленный с вечера именно для таких случаев. Продолжая задыхаться, Саске склонился и поднял его с пола, а затем жадно припал к нему губами. Прохладная жидкость лишь чуть-чуть помогла остудить пожар из страха и горечи, что разгорался внутри. Вновь поставив стакан на место, Саске несколько минут просидел в кромешной тьме, левой рукой сжимая катану, которая всегда была при нём, даже ночью. Юноша вслушивался в своё дыхание до тех пор, пока оно не успокоилось. Смахнув со лба капли пота, он поднялся на ноги и посмотрел на часы. Половина четвертого утра. Как обычно он просыпается в это время и больше не может уснуть. Этот сон мучает его уже на протяжении практически трёх лет, и уже три года Саске не может нормально спать. Каждый раз, просыпаясь в холодном поту, он остатками сил успокаивает себя, а затем забивается в самый дальний и тёмный угол комнаты вместе со своей катаной. Так легче дождаться рассвета. Легче погасить свои мысли и воспоминания, а также странное неприятное чувство, которое начало расти в нём с тех пор, как он поселился в Конохе. Оно усиливается, грызет его с каждым днём всё сильнее, а жжение в глазах начинает мучить не хуже кошмаров.

Сидя в привычном углу, Саске невольно поднял руку и коснулся своей шеи, затем провёл пальцами по плечу, ощущая неровность кожи. Открыв глаза, он засучил рукав водолазки на левом предплечье и тоже коснулся пальцами кожи. Прохладная и безжизненная — даже в темноте можно было различить её бледность. Недолго думая, Учиха обнажил свой клинок и полоснул им поперек предплечья. Рана тут же стала алой, точнее, черной в этой ночи. Саске лениво наблюдал за тем, как капли крови стекают по бледной коже, а ноющая боль заставляет его окончательно прийти в чувство.