Нет, он по-прежнему не видел того, кто своей близостью сводил его с ума. Обнимал. Скользил губами по шее, обжигая кожу своим рваным дыханием. Поцелуями высасывал душу. Выгибался под ним, а потом прижимался разгоряченным содрогающимся телом и шептал ему на ухо: «Люблю тебя…» Киллиан только чувствовал его, а ему хотелось увидеть его лицо, его улыбку, его податливые губы, которые с готовностью раскрывались, позволяя Киллиану вторгаться языком в его жаркий рот. Хотелось увидеть его волосы, в которые Киллиан зарывался пальцами, и его тело, что дарило ему невероятное блаженство. Но больше всего Киллиану хотелось заглянуть в его глаза, которые просто обязаны были быть зеленого цвета. Как у мальчика, чей портрет висел в изголовье кровати. Потому что сердце Киллиана каждый раз после пробуждения радостно трепыхалось, будто захлебывалось от переполняющей его любви и подсказывало своему хозяину, что во сне каждую ночь он проводит с тем, кого действительно любит, но не помнит…

Phedora — All Is Mine

Легкий порыв ветра чуть качнул корабль, но этого было вполне достаточно, чтобы все высыпали на палубу. Сумеречная серость стала гуще, а звезды на небе ярче. В застоявшемся воздухе ощущалась свежесть, что предвещало перемену погоды. Ветер не заставил себя долго ждать, и постепенно паруса галеона оживали, наполняясь силой пока еще легкого бриза.

— Капитан, погода снова нам благоволит, — Мистер Сми хлопнул себя по коленкам и поднялся с сундука, на котором сидел. — Отдайте приказ — готовиться к отплытию. Нам еще надо скорректировать маршрут, потому что нас прилично отнесло в сторону от первоначального курса…

Квартирмейстер еще что-то говорил, но Киллиан его почти не слышал, потому что все его мысли были заняты тем, что усиливающийся ветер лишит его сновидений, что снились ему последние ночи. И он был уже не рад перемене погоды.

— Капитан Джонс, вы слышите меня? — Сми тронул его за плечо, выводя из оцепенения. — Парни уже заскучали по работе. Прикажите поднимать якоря?

— Да… — Киллиан обвел рассеянным взглядом людей, застывших в ожидании его приказа. — Подготовить корабль к отплытию.

В голосе Капитана не было должного энтузиазма, но команда тут же засуетилась в предвкушении продолжения их путешествия.

— А до Торсы далеко? — вездесущий Хеллион уселся на сундук перед штурвалом и с интересом наблюдал, как Киллиан, в ожидании усиления ветра, наносил новые отметки на карту.

— Ну… Учитывая, что нас отнесло почти на пятьдесят миль в сторону от первоначального курса, то больше недели, — Киллиан вскинул голову и пристально посмотрел на мальчика, который усиленно засопел. — Что-то случилось?

— Я не хочу домой, — Хеллион скривил губы и забавно сморщил нос. — Я бы хотел остаться с тобой.

— Только сестре это не говори, ладно? Не думаю, что она будет рада брату, промышляющему пиратством, — Киллиан подмигнул Хеллиону и снова наклонился над картой. — И потом… Меня просили доставить тебя домой.

— Ты что-то вспомнил? — у мальчика загорелись глаза, и он в нетерпении соскочил с сундука.

— Нет, — Киллиан покачал головой, хотя отчасти ему казалось, что он действительно начал вспоминать Питера. Он был почти уверен, что тот, с кем он был в своих сновидениях, и есть тот самый таинственный Хранитель Снов. Но говорить об этом Хеллиону он не собирался. — Феликс передал мне его просьбу.

— Понятно… — Хелли сник и снова уселся на сундук. — Ты будешь навещать меня?

— Навещают в домах заключения, — Киллиан выпрямился и, усмехнувшись, потрепал волосы мальчишки.

— Жить под надзором Сидни — чем не заключение? — Хеллион насупился и выпятил нижнюю губу.

— Брось, Хелли, — Киллиан засмеялся. — У тебя замечательная сестра. И нам еще надо добраться до Кансии. Вдруг впереди нас ждут захватывающие приключения? Или нас что-то задержит в Торсе, например? — Киллиан заговорщески подмигнул мальчишке, который изумленно захлопал своими синими глазищами. — Ну что, капитан Хеллион Брикс, вы готовы снова покорять океан? — Киллиан жестом пригласил мальчика за штурвал.

— Да, Кэп!

Хеллиона спрашивать дважды не было никакой надобности, и он в мгновение ока встал перед Киллианом и вцепился в рукояти черного со следами позолоты штурвала.

— По местам стоять, с якоря сниматься!

— По местам стоять, с якоря сниматься! — Мистер Сми с явным удовольствием повторял приказ Капитана.

— На кливер-фалы и шкоты!.. Кливера поднять! — Капитан Джонс наблюдал за слаженной работой своей команды. — Марсовые к вантам на фок и грот, марсели и брамсели! — Киллиан встал за спиной Хеллиона. — Лево руля, капитан Бикс! Направление — норд-вест-тень-вест, — с улыбкой отмечая, как мальчик уверенно заложил правильный угол направления.

Ветер вовсю гулял в парусах, наполняя их своей силой, нахально ерошил волосы всем, кто был на палубе, обдувал суровые лица, забирался под рубахи пиратов, чтобы пробежаться мурашками по их телам, но те лишь довольно жмурились, как коты на солнце. Киллиан усмехался, поглядывая на своих подчиненных, которые намеренно подставляли свои лица под усиливающиеся порывы ветра и вдыхали его солоноватую прохладу. И все же верно было утверждение, что ветер для пирата — это почти жизнь. Особенно если он попутный. «Веселый Роджер» набирал скорость, но Хеллион вполне справлялся с его управлением, и только изредка Киллиан помогал мальчику корректировать курс, когда галеон, поймав фордевинд, начинал рыскать, то задирая нос, то тяжело опускаясь в поднимающиеся волны.

Первая ослепляющая вспышка была настолько внезапна, что Киллиан закрыл глаза и буквально вцепился в штурвал, чтобы удержаться на ногах.

— Что с вами, Капитан Джонс? — Хеллион покосился на Киллиана и нахмурил брови.

— Ничего, — он потряс головой, чтобы прояснить сознание.

От следующей вспышки в своей голове Киллиан дернул штурвал, выбивая его из рук мальчика, и отступил назад. Он не понимал, что с ним происходит. Четкость предметов стремительно размывалась, и Киллиан почти ничего не видел, кроме испуганных синих глаз Хеллиона.

— Капитан?

Вспышки становятся короткими и болезненно яркими. Дыхание тяжелое и прерывистое, будто он задыхается. От нехватки воздуха горит в груди. Кажется, что вообще все внутренности превратились в кровавое месиво. Ноги дрожат и подкашиваются. Еще немного и сознание ускользнет. Он падает на колени от очередной ослепляющей вспышки, упирается руками в палубу и скребет ногтями шершавое дерево, будто пытается ухватиться за него, чтобы не упасть окончательно. Когда следующая вспышка «взрывает» его мозг пульсирующей болью, отдающейся в висках, он со стоном упирается лбом в палубные доски и обхватывает голову руками. Ему кажется, что он умирает… Перед его глазами начинают стремительно мелькать кадры, будто вся его жизнь проносится в голове стремительным вихрем, напоминая ему обо всех значимых моментах, которые он должен снова увидеть. Но это не вся его жизнь. А только та ее часть, которая была связана с Неверлэндом, и которую он забыл. И он не умирал. Это память возвращалась к нему. Правда, несколько странно. Потому что он «увидел» не только Неверлэнд и Питера Пэна, но и мальчика, похожего на Питера, в тех самых серых снах, что снились ему накануне. А еще он видел вроде как себя и вроде как Питера в каком-то странном незнакомом и пугающем Мире… И понял, что увидел их другую реальность, в которой они тоже были вместе. Воспоминания обо всех реальностях обрушились разом со всеми своими реалистичными ощущениями, обостренными чувствами и разнообразными эмоциями… Он замер, чтобы не пропустить ни единого кадра.

— Капитан Джонс! — Хеллион пытался привлечь к себе внимание Капитана, но тот вдруг вздрогнул всем телом, застонал, повалился набок и, скрючившись, замер. — Киллиан!!!

Истошный вопль Хеллиона привлек внимание всех, кто был в этот момент на палубе. Все бросились на капитанский мостик и обступили Капитана, не решаясь к нему притронуться. Хеллион, зафиксировав штурвал, чтобы галеон не уклонился от курса и не потерял свою устойчивость, протиснулся сквозь толпу и опустился на колени рядом с Киллианом. Он взял руку Капитана и попытался нащупать пульс.