— Этот мальчик мой друг, и я не рискую друзьями, если не могу обеспечить их безопасность, — Феликс перебивает Темного, сыплющего обещаниями, и усмехается ему в лицо. — Это был заранее просчитанный и продуманный до мелочей план. Правда, мой чуткий звериный слух, которым ты меня тоже наградил, внес в него кое-какие коррективы, — парень поворачивает голову в сторону Киллиана, которого все еще удерживает своей секирой прижатым к стене — черные щупальца почти подобрались к горлу пирата. — Значит, теперь тебе нужно сердце маленького мальчика… — он снова переводит взгляд на Темного. — И снова эти обещания о свободе, которые всегда оставались только обещаниями. Я ведь исправно выполнял все твои приказы, но тебе всегда было мало… А что, если я тебе скажу, что мне не нужны ни свобода, ни вечность? Что ты теперь мне можешь предложить? — взгляд Темного мечется по бледному лицу — он просчитался, но не понимает где. — Молчишь… Тебе все время нужны кровавые жертвы, Глум, — Феликс, так и не убирая руку с глотки своей… жертвы, делает шаг, наступая на Мага и вынуждая того попятиться к порталу. — Ты всю Листерию держишь в страхе и никогда не успокоишься… Ты питаешься страхом людей и их кровью… Так ведь? — они стоят в такой близости к порталу, что Феликс ощущает, как его Тьма начинает тянуться к той, что заинтересованно прильнула к обратной стороне портала. И Темный это чувствует тоже, потому что пытается отпрянуть от портала, но сильная рука Феликса не дает ему этого сделать. — Но больше ты от меня ничего не получишь… Ни сердце Хеллиона, ни сердце Питера, ни чье-либо еще. Ты больше ни от кого ничего никогда не получишь…

— Ты не можешь… Ты обязан мне своей жизнью!

— Ты хотел сказать — подобием жизни? Своей жизнью я обязан вовсе не тебе, — Феликс замечает на груди Мага выскользнувший из рубахи медальон — черно-красная финифть с золотой вязью, образующей спираль вокруг ограненного черного камня. Этот медальон, дающий владельцу неограниченную власть, и которым отмечался Верховный Маг Листерии, Темный никогда не снимал с себя и берег как зеницу ока.

— Ты не сделаешь этого… — Маг чувствует, как Темнота портала лижет его затылок, и отчаянно цепляется за руку Феликса, которая все еще удерживает его на границе портала.

— Ты даже не представляешь, с каким удовольствием.

Феликс резко выдергивает из стены свою секиру, не обращая внимания на рухнувшего на пол Киллиана, заходящегося в бьющем его кашле, и толкает Темного Мага, срывая с него медальон всевластия, в портал — Тьме на растерзание. Он закрывает портал от Хеллиона, который стоит возле стены за его спиной, полой своего черного плаща, и прежде, чем Темный проваливается в зыбкую серебристую субстанцию, Феликс молниеносно взмахивает своей секирой снизу вверх отточенным за годы и не забытым до сих пор движением, разрубая тело Мага ровно пополам. Серебристая поверхность портала, вздрогнув расходящимися кругами, втягивает в себя то, что когда-то было его Хозяином, а Тьма взвизгивает, словно радуясь полученной жертве, и накрывает бесформенную окровавленную массу своими черными клубами, утаскивая в глубину портала.

Киллиан, тяжело привалившись к стене, не может отрывать взгляда от сцены расправы Цепного Пса со своим Хозяином — одновременно вселяющую ужас своей жестокостью и завораживающую красотой отточенных действий того, кто чинит эту расправу. И благоразумнее было бы сбежать от этой опасной красоты, но она гипнотизирует настолько, что не дает ни сбежать, ни закричать чтобы позвать на помощь. Это и бесполезно, потому что в кабинет, защищенный магией, войти можно только вместе с его Хозяином. Как, впрочем, и выйти… Киллиану кажется, что все, что сейчас происходит на его глазах, нереально, что он спит или находиться внутри какой-то иллюзии. И он знает, кто может создавать такие иллюзии… Он внимательнее присматривается к Хеллиону, который ничуть не испуган происходящим. Может, в теле этого мальчика на самом деле скрывается Хранитель Снов? Уж слишком слаженно и сосредоточенно действовали эти двое, словно у них действительно был заранее продуманный до мелочей план, в который они не посчитали нужным посвящать Киллиана, или… Или что?

— Теперь ты… — Феликс повернулся к сидящему на полу Киллиану и удобнее перехватил древко секиры. — Значит, ты хотел получить от Темного ответы на кое-какие вопросы? — немигающий взгляд желтых глаз без намека на их истинный цвет. — Получил? — парень молчит, ожидая ответа, и Киллиан молчит, потому что отчего-то уверен, что Феликс и сам все прекрасно знает. — Для тебя так важно — отомстить ему? В этом смысл твоей жизни, которую он тебе спас? Да, он запутался, ошибся, но попытался исправить свою страшную ошибку, за которую сам будет теперь расплачиваться вечно. Но этого мало, да? Месть у пирата всегда должна быть в приоритете? Кровь за кровь?

— Он хотел убить меня, — Киллиан вскинул голову и сверкнул глазами.

— Хотел бы — убил, — Феликс резко подался вперед и наклонился, нависая над Джонсом и буравя его своими звериными глазами. — Я бы убил. Он — нет. Потому что он… — Феликс бросил быстрый взгляд в сторону побледневшего Хеллиона, не спускавшего с них своих огромных испуганных глаз. — Потому что ты был дорог ему.

— Это он? — Киллиан настороженно посмотрел на мальчика.

— Нет, это Хеллион.

— Но…

— Но он может принимать обличие любого, кого хоть раз держал за руку. Вернее, заставить кого угодно увидеть в себе другого. Поэтому я все время видел в нем Хеллиона, а ты и Темный — Питера.

— Имитация.

— Именно.

— Но…

— Но я не стал тебе говорить об этой особенности Хеллиона, — Феликс выпрямился и усмехнулся. — Для моего спектакля, чтобы Темный поверил мне, нужно было твое искреннее удивление. И нам с Хелли удалось тебя шокировать. Но ты все испортил… Я слышал весь ваш разговор, — кисть крепче сжимает древко секиры, глаза стремительно темнеют, а черные щупальца снова начинают извиваться вокруг ладони, привлекая внимание Тьмы в портале. — Тебе не нужны воспоминания о нем. Неважно, что он вернул тебе утраченное чувство, отдав тебе свое сердце. Плевать, что только благодаря ему ты снова обрел жизнь, которую сам неосмотрительно пообещал Неверлэнду. Тебе куда важнее всадить свой крюк в его сердце. Да, Капитан Джонс? Или правильнее будет Капитан Крюк? — Феликс отступил на шаг, вытянул руку и направил секиру на Киллана. — Ты ничем не лучше своего мерзавца-брата, Киллиан Джонс, — он подцепил подбородок Киллиана острым шипом на конце древка. — Встань! — Феликс дергает оружием в своей руке резко вверх, вынуждая Капитана встать на ноги.

Starset — It Has Begun

— Нет, Феликс! — Хеллион бросается к Феликсу и цепляется за его плащ. — Не надо! Феликс, пожалуйста… Не делай этого! Пожалуйста!

— Отойди, Хелли… — Феликс не смотрит в умоляющие глаза мальчика, и тогда тот подныривает под секиру и встает перед ним, закрывая собой Киллиана.

— Не надо, Феликс, — Хеллион раскидывает руки и пятится пока не упирается спиной в Киллиана. — Я прошу тебя. Не делай этого.

— Отойди, Хеллион, — крюк Капитана ложится на худенькое плечико мальчика и делает попытку отвести его в сторону.

— Нет! — Хеллион стряхивает со своего плеча крюк и встречается взглядом с Феликсом. — Не надо, Феликс, — тихо, почти шепотом.

Они смотрят друг другу в глаза до тех пор, пока беспокойные черные щупальца, обвивающие руки Феликса не успокаиваются, а темнота открывает желтый цвет глаз, разбавленный зеленью по краю радужки. Он встряхивает головой, опускает свою секиру, переводит взгляд на Киллиана и нервно дергает верхней губой, обнажая зубы с одной стороны:

— Я не убью тебя не потому, что Хеллион вступился за тебя; не из-за того, что ты и твой корабль нужны, чтобы убраться из Листерии, а потому, что ОН слишком многим пожертвовал ради того, чтобы ты смог вернуться к жизни. Он хотел, чтобы ты жил. Пусть без него, пусть в другом Мире — неважно. Для него было важно, что ты будешь жить. А он будет всегда ждать тебя в своем Неверлэнде… Вот только ты не сможешь вернуться, потому что я буду защищать его от тебя, пока ты одержим местью. Я стану твоей тенью, буду следить за тобой, за каждым твоим шагом. И для всех будет лучше, если ты ничего не вспомнишь. Оставь его в покое и начни новую жизнь.