— Может… Но сейчас я позвонила, чтобы узнать — какое решение по контрактам принял твой отец, и не требуется ли моя помощь?

— Он подписал оба.

— Оу! Отличная новость! Буду рада нашему будущему сотрудничеству.

— Я тоже, — Робу импонировала искренняя радость Сары, которую он улавливал в ее голосе. — Если бы не вы… Спасибо, что поговорили с ним. И за фанатские художества тоже спасибо. Не представляю, как бы я все объяснил… — Роба осенила внезапная мысль. — Сара, скажите, вас Колин попросил поговорить с родителями? Только честно?

— Нет, — в голосе ни капли сомнения. — Продюсеры сериала и дирекция спин-оффа. Колин даже не в курсе, что я звонила твоему отцу. Но он попросил меня встретить тебя завтра, потому что у него снова изменился график съемок.

— Не стоит. Я могу взять такси, — Робби внутренне сжался, когда Сара заговорила о… них.

— Это не обсуждается, потому что я уже пообещала ему, — в голосе Сары появились металлические нотки. — Поэтому позвони мне, как пройдешь киоски регистрации, и я сразу подъеду к выходу из гейта, — и уже мягче: — Договорились?

— Сара… — Робби задумался всего на секунду, прежде чем задать вопрос, ответ на который ему действительно важно знать. — Почему вы нам помогаете? Зачем вам это?

— Не знаю… — наверное, за все время знакомства с Сарой Брикс Робби впервые слышал в ее голосе сомнение. — Может потому, что вы оба мне очень нравитесь, и я не хочу, чтобы у вас были неприятности. Может потому, что чувствую, что вас что-то связывает, и где-то, в другой жизни, вы были половинками одного целого, поэтому вас тянет друг к другу. Может, это просто блажь, и вам просто нужно дать время, чтобы пережить эту привязанность и безболезненно расстаться. А может, все сразу… Я давно поняла, что между вами что-то есть. Еще когда подменяла твоего Патрика, и вас с Паркером перепоручили мне. Кстати, эта невидимая связь чувствовалась между вами тремя, но между тобой и Колином особенно.

— Так значит, это не Колин вам все рассказал?

— Колин? Пф-ф-ф… Если бы я его не прижала, то он и не признался бы. И я бы не стала припирать его к стене, если бы не истерика Хелен, которая заподозрила вас. Она позвонила мне: задавала много вопросов, большинство которых касалось тебя; грозилась прилететь и лично во всем разобраться, и если ее подозрения подтвердятся, то подать на развод и испортить жизнь вам обоим… Вообще вела себя неадекватно, и я еле ее успокоила.

— Когда она звонила?

— В тот день, когда вы вернулись из Лос-Анджелеса. Я сказала ей, что вы летали на переговоры о своем участии в предполагаемом проекте, а она вдруг психанула.

— Но Колин мне ничего такого не говорил…

— Потому что он и не знает обо всем. Незачем передавать все, что тебе наговорили на эмоциях, затмевающих разум. Все же неплохо иметь степень по психологии, — Сара засмеялась. — Мне частенько приходится быть личным психологом сразу у двух сторон: выслушивать, успокаивать, увещевать, подталкивать к нужному решению, иногда обманывать, если обе стороны от этого только выиграют. Но при этом при всем, я всегда на стороне своих подопечных, какие бы странности они ни творили. А чтобы понимать, как действовать, мне нужно знать об истинном положении вещей. И Колин об этом знает. Теперь об этом знаешь и ты. Хочу, чтобы ты был уверен и в том, что я всегда буду на вашей стороне. Не сомневайся… Увидимся завтра, Робби. Надеюсь, что наш разговор останется между нами. И позвони ему. На него смотреть невозможно — весь как на иголках.

Shinedown — Call Me

Робби завис взглядом на бликах заходящего солнца на поверхности озера, возле которого остановился. Что значит — «на него смотреть невозможно»? Во время их разговора Колин находился рядом с Сарой или, по крайней мере, в пределах видимости? Значит, она позвонила не просто так? И что значит — «весь как на иголках»? Что там вообще происходит? Слишком много вопросов появилось у Роба после разговора с Сарой Брикс. Но что ему мешает позвонить Колину и все выяснить?

В журнале вызовов обнаруживается любопытная вещь: Колин звонил ему несколько раз — три звонка было около трех часов ночи и два около девяти утра. Удивительно было то, что все они были приняты. Но Робби не помнил, чтобы он разговаривал с Колином. Он ждал от него звонка и даже уснул с зажатым в руке телефоном, но, видимо, во сне на автомате сбрасывал вызовы и не помнил об этом. Теперь понятно, почему Колин «весь как на иголках» — скорее всего решил, что вызываемый абонент не хочет с ним разговаривать, и успел уже себе что-нибудь напридумывать. Робби усмехнулся и нажал нужный ему сейчас контакт. Женский голос с металлическими нотками невозмутимо сообщил ему, что «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». А вот это уже было не смешно… Он что, обиделся и отключил телефон? Черт! Но был еще один способ добраться до этого обидчивого абонента, не желающего разговаривать. Нужно только доехать до дома…

От ужина Робби отказывается, успокаивая маму тем, что они с ребятами совершили варварский набег на любимую забегаловку «Five Guys», где непросто перекусили, а катастрофически объелись. Он отказывается и от совместного просмотра фильма, ссылаясь на усталость, и его всепонимающая мама желает ему спокойной ночи. Но Робби не уверен, что эта ночь будет спокойной, когда отправляет сообщение на номер, который известен только ему. Он знает, что нарушает установленные правила, но ему плевать, когда отправляет сообщение в свою другую реальность.

«Привет! Ты давно мне ничего не писал. Я соскучился. Надеюсь, что у вас все хорошо».

Роб ждет, но ответ от Киллиана так и не приходит, а телефон Колина по-прежнему отключен. Все это заставляет Робби нервничать, и чтобы хоть как-то отвлечься, он спускается в гостиную к родителям, которые так увлечены просмотром фильма, что даже не замечают его. Робби же казалось, что происходящее на экране смахивает на какой-то романтический бред с элементами мистики, но сюжет затягивает и его.

— Чей телефон? — Айван отвлекся от экрана, прислушиваясь к неясному, но настойчивому звуку. — Робби, по-моему, это твой.

— Что? — Роб встрепенулся и тоже прислушался.

— Тебе звонят, говорю.

Долгожданная мелодия звонка срывает Роба с места, и он, перескакивая ступеньки, стремительно взлетает по лестнице, мысленно ругая себя за то, что оставил телефон в комнате, и умоляя абонента не сбрасывать звонок.

— Алло… — он пытается выровнять дыхание, сбившееся после забега по лестнице.

— Эм… — в голосе Колина озадаченность. — Я не помешал?

— В смысле? — вопрос вызывал недоумение.

— Мне кажется, что я позвонил не вовремя…

— Я не знаю, что там тебе кажется, — до Роба наконец-то дошло, что Колину могло показаться. — Я бежал по лестнице, чтобы успеть тебе ответить.

— Да? А я уж было подумал… Сначала трубку не берешь, потом берешь и тяжело дышишь, — Колин рассмеялся. — Ну ты понимаешь, да, как это выглядит?

— В таких случаях телефон лучше вообще отключать, да? — Робби вкладывает в вопрос все свое ехидство. — До тебя сегодня невозможно было дозвониться. И что я должен был подумать?

— Что у меня разрядился телефон, например, — Робби наиграно сердито сопит в трубку и добивается нормального объяснения и извинения. — Ну прости. Я позвонил тебе ночью, когда вернулся домой со съемок. Ты все время меня сбрасывал, а я мучился бессонницей, ломая голову — почему?

— Я сбрасывал тебя во сне. Мой способ борьбы с бессонницей всегда работает безотказно. И ты мне очень помог. Вернее, твой голос…

— Господи… Прекрати будоражить мою фантазию. Иначе мне обеспечена еще одна бессонная ночь.

— Прекращу, если скажешь, почему Сара сказала мне, что на тебя смотреть невозможно, что ты как на иголках.

— Она звонила тебе?

— Звонила предупредить, что завтра встречать меня в аэропорту будет она.

— Извини, но у меня никак не получается. Просто какой-то зверский график.

— Все нормально. Переживу. Так что по поводу «иголок»?