— А Сара тебе не рассказала? — в голосе жены Колин уловил явные нотки подозрительности.

— Рассказала, — теперь Колин решил не ходить вокруг да около. — Я только не могу понять — как ты могла такое подумать?

— Мне и не нужно было думать, Колин, все было очень даже наглядно продемонстрировано, — Хелен хмыкнула в трубку.

— Ты имеешь в виду наше с Робби взаимодействие в кадре? Значит, мы очень хорошие актеры, раз успешно выполнили поставленную режиссером перед нами задачу, — Колин что-то рассказывал про неоднозначность сценария, про то, как трудно иногда изображать нужные эмоции и играть характер своего героя, поставленного в определенные условные рамки.

— Вы настолько хорошо сыграли свои эмоции, что интернет теперь завален ими под самую завязку, — в голосе Хелен появились нотки сомнения. — Ты хоть видел все эти художества, милый?

— Честно, то пока еще не добрался, — Колин бессовестно врал жене — конечно, он уже успел увидеть кое-какие «шедевры». — А что, там все так страшно?

— Неприятно… Я бы даже сказала — мерзко. Это, наверное, самое подходящее определение того, что я испытала, когда сегодня целый день просматривала все это в интернете. И знаешь, такие художества с тобой и с Дженнифер меня цепляли куда меньше. С ней ты хотя бы смотрелся естественно, а с этим мальчиком…

— Брось, Хелен, — Колин перебил жену, зная, о чем именно она хочет сказать, и постарался говорить как можно убедительнее. — Уж здесь у тебя не должно быть вообще никаких поводов для волнения — это просто хорошая актерская работа и ничего больше. Господи! Как тебе только в голову могла прийти мысль, что меня с этим мальчишкой связывает что-то большее, чем просто работа в сериале? Подумай, Хелен, что у меня может быть общего с этим юным мальчиком? Да с такой разницей в возрасте он мне годится если не в сыновья, то уж в братья точно! Не выдумывай того, чего в помине и быть не может. А то, что ты находишь в интернете — это лишь глупые фантазии фанатов, — Колин замолчал, вслушиваясь в тишину в трубке, в надежде, что ему удалось убедить жену в беспочвенности ее подозрений. Ему оставалось только подвести ее к правильным действиям в будущем, чтобы обезопасить себя и Робби. — Я соскучился по тебе, милая.

— Я тоже, — Хелен признавалась ему в своих чувствах с долей грусти. — Ты так больше и не смог выбраться домой.

— Прости, что так получилось, но в этом сезоне все время перекраивали график съемок…

— Я знаю, Сара говорила мне об этом.

— А сейчас, когда все более или менее устаканилось, я не вижу смысла срываться на пару дней — до конца осталось всего две недели, может, чуть больше, если понадобится что-то переснимать, — Колин наиграно вздохнул. — Осталось потерпеть совсем чуть-чуть, Хелен, а потом у нас будет целых два месяца, до начала следующих съемок.

— Может, тогда я прилечу к тебе вместе с Эваном?

— О! Это было бы чудесно. Только ты сообщи мне заранее, если соберешься, чтобы я смог «перекроить» свой график и провести с вами больше времени.

— Хорошо.

Колин улыбнулся своей «победе» — это именно то, что ему было нужно. Теперь неожиданный визит супруги ему не грозил. Теперь у него все было под контролем. По крайней мере, он надеялся на это. Они еще немного поболтали о чем-то уже менее существенном, пока их беседу не прервал доставщик пиццы, вклинившийся в их разговор параллельным звонком, и Колин, извинившись, наконец-то, закончил разговор с Хелен. После разговора с женой у него остался неприятный осадок. Ему было элементарно стыдно за свое вынужденное, но очень убедительное вранье, которым ему удалось свести подозрения Хелен на нет, ну или хотя бы притупить ее вполне обоснованную ревность.

Пока Колин жевал еще относительно горячую пиццу, запивая ее холодным пивом, при этом не чувствуя вкуса ни того, ни другого, он все время прокручивал засевшую в голове фразу, которую как-то сказал Робби: «…в этой реальности есть обстоятельства, от нас независящие, из-за которых мы не сможем быть вместе». Почему-то после разговора с Хелен, его эта фраза злила: Роб уже тогда был уверен, что Колин выберет в этой реальности свою семью, а не его — уж слишком хорошо мальчик знал его. Впрочем, и у Робби Кэя Колин ОʼДонохью тоже не был в приоритете в этой реальности… «И мы оба знаем — это временно». Временно. Временно… Робби настойчиво при каждом удобном случае напоминал об этом Колину, заражая его сознание этим «вирусом». Но только сейчас Колин ощутил всю горечь болезни под названием — «временно». Временно. Временно… Эта мысль пульсировала в мозгу, а Колину отчаянно хотелось, чтобы их «временно» стало «постоянно». Есть расхотелось… Зато захотелось немедленно оказаться рядом с Робби, чтобы не чувствовать свое одиночество, ставшее вдруг невероятно острым и мучительно тягостным. Он выбросил в мусорное ведро недоеденный кусок пиццы и вылил в раковину остатки пива, отключил телефон — съемки у них только завтра вечером, а звонков он ни от кого больше не ждал, захватил ноутбук — в надежде, что его «серфинг» по просторам интернета не помешает Робу, и вернулся в спальню, где его мальчик все еще пребывал во власти своей другой реальности.

HIM — Close To The Flame

Колин сразу заметил на мягко освещаемом светом ночника лице своего мальчика блестящие влагой дорожки — он что-то или кого-то оплакивал в своем сне. Колин осторожно улегся на кровать поверх одеяла и, протянув руку, коснулся щеки Роба, аккуратно вытирая следы слез и подавляя желание вернуть своего мальчика в эту реальность. Робби спал всего лишь каких-то часов шесть, а у Колина было ощущение, что — вечность. Он уже невыносимо соскучился по саркастичным остротам этого мальчика, по его блестящим озорством глазам, по искренней улыбке и даже по кривоватой ухмылке, когда ему что-то не нравилось. Колин привык засыпать под его болтовню, а сейчас, прислушиваясь к спокойному дыханию Роба, он понимал, что вряд ли не уснет. Колин вздохнул, пристроился спиной к изголовью кровати и водрузил на колени ноутбук, намереваясь ознакомиться, наконец, с тем самым «творчеством», которое лишило покоя его редко возмутимую Хелен. В принципе, все его запросы приводили к практически одному результату — единственный кадр, вырванный из общего контекста сцены, действительно чем-то напоминал недопоцелуй, который должен был произойти, но почему-то не случился. И эта недосказанность породила такое буйство фантазии, что у Колина разбегались глаза от количества только этого кадра, который был и в статике, и в движении, и прорисован в разной технике. Но воображение фанатов пошло куда дальше этого кадра, и Колин теперь понимал, почему так разнервничалась его жена. Помимо рисунков, в интернете появились уже и видеоролики, и написанные истории, где фантазии авторов этих «шедевров» не только буйствовали, но и зашкаливали все мыслимые и немыслимые нормы элементарной морали и этики. Колин, к своему стыду, так увлекся чтением одной такой аморальной истории, что упустил тот момент, когда на запястьях Робби появились кожаные браслеты. Это обстоятельство напрягло Колина — он мог поклясться, что Роб не то чтобы не вставал, а даже не ворочался, и браслетам взяться было просто напросто неоткуда, если только… Если только Питер Пэн не надел их в своей другой реальности, а они «проявились» в этой. Мистика какая-то… Но эта мистика лишний раз подтверждала, что другая реальность существует на самом деле. И что она куда реальнее, чем настоящая. Колин закрыл ноутбук, отложил его в сторону и сосредоточился на Робби — что-то подсказывало, что мальчику может понадобиться его помощь в любой момент. Но Роб был по-прежнему спокоен, и Колин улегся рядом, вглядываясь в его безмятежное лицо… Наверное, в какой-то момент он все же уснул.

Он снова проваливается в уже ставшую привычной темноту своего сна, в котором больше его никто не ждет. Но в это раз Колин отчетливо слышит чьи-то тихие всхлипывания — кто-то плачет в его темноте… совсем рядом. Колин вздрагивает, когда ощущает сначала Его дыхание на своем виске, а потом… влагу, когда Он прижимается своей щекой к его виску и заходится отчаянными рыданиями. Колину хочется обнять Его, успокоить, но руки не подчиняются его желаниям. Такого ни разу не случалось в его снах. Это пугает настолько, что Колин вздрагивает всем телом и просыпается, понимая, что это Робби прижимается к нему, это он рыдает, уткнувшись в его плечо.