— Неверлэнд «живет» только тогда, когда у него есть Хранитель снов, и это был единственно верный способ, который выдрал бы из моего сердца любовь, заменив его холодом Тьмой. Иначе я не смог бы вернуться.
— Ты любил его? — это даже не вопрос, потому что Колин знает ответ — он видел его в своих снах в глазах своего личного Питера Пэна, потому что… — Он любил тебя тоже.
— Я знаю…
— Господи… — только сейчас Колин понимает, что испытывал Робби, когда тот, кого ты любишь, стал твоим кошмаром, чудовищным монстром. — Я хотел бы вернуться в прошлое, чтобы все исправить, если бы это было возможно, чтобы у тебя были другие воспоминания… Верни мне их, Роб. И свои отдай тоже. Ты же можешь.
— Не могу… Не я забирал у тебя эти воспоминания, — Робби качает головой. — Их забрал у Киллиана Питер в другой реальности, и вернуть может только он.
— Так верни мне их там.
Они долго смотрят друг другу в глаза. Робби молчит, а потом болезненно кривит губы и снова качает головой, а Киллиан замечает, как глаза его мальчика наполняются слезами.
— Я еще не все рассказал тебе. Я вернулся в Неверлэнд в ту же ночь после случившегося в пабе…
Робби рассказывает о своем возвращении: о том, как изменился Неверлэнд за время его отсутствия; о серости, что поглотила его некогда цветной и волшебный мир — грязно-серое небо, сумеречный лес, беспокойный океан, свинцово-серые воды которого разбивались о мрачные скалы, тяжелый воздух, который больно было вдыхать, потому что он был пропитан запахом смерти и привкусом крови. В мир, где никто не болеет, не стареет и не умирает, пришла смерть. Он рассказывает о погибших от рук пиратов мальчиках и Уайзе — вороне, принадлежащему Феликсу, которого тяжело ранил Капитан. Рассказывает о своем страхе, когда он думал, что Феликс умер тоже. Рассказывает, зябко передергивая плечами, через что ему пришлось пройти, чтобы избавить остров от присутствия смерти, и ее приторно-сладкого запаха, чтобы оживить Неверлэнд и вернуть угасающую магию.
— А я? Вернее, где был Киллиан все это время? — у Колина смутные воспоминания о снах, что когда-то снились ему — он разыскивал кого-то в кромешной темноте… иногда находил, потому что помнит ощущение тонких ледяных пальцев в своей ладони.
— Сначала он был со мной в темном портале, а потом… В ту ночь в туалете паба мне показалось, что это и был не реальный ты, а Киллиан, потому что только он называл меня «мой красивый мальчик», и я… возненавидел его за то, что он сделал… За все, что он сделал, — Роб произносит это таким тоном, что Колин понимает, что вина Киллиана куда больше. — Он вернулся в Неверлэнд почти одновременно со мной. Лучше бы не возвращался…
Колин слушает о возвращении Киллиана в Неверлэнд, стараясь не пропустить ни одного слова. Он видит, с каким трудом Роб рассказывает об их встрече, о том какую жгучую ненависть и презрение испытывал тогда, как был невероятно зол, как хотел унизить, уничтожить, растоптать… Заставить страдать. Хотел причинить немыслимую боль — такую же, как испытал он сам.
— В тот момент я не разделял вас, и Киллиан расплатился за то, что сделал ты — я утопил «Веселого Роджера» у него на глазах и расправился с командой.
— Ты не мог… — Колин недоверчиво шепчет и одновременно думает — почему это его удивляет, после того, что пережил этот мальчик?
— Поверь мне, — Робби грустно усмехается, — когда в твоем сердце живет Тьма, которая не дает тебе все воспринимать и оценивать правильно, когда тебя накрывает волна гнева, ненависти и злости, ты можешь совершить страшные поступки, с чудовищными последствиями… Я хотел, чтобы ты навсегда ушел из Неверлэнда в свой темный портал… закрыть его, забыть тебя… — Роб говорит «ты», как само собой разумеющееся — он снова перестал разделять свои реальности. — Но ты остался. Лучше бы ушел… Ты пытался поговорить со мной, искал встречи, но я избегал тебя, и делал все, чтобы ты понял, что тебе не место в моем мире, — Колин припоминает обрывки своих снов, где он был одинок, не ощущая в серости мрачного острова рядом с собой Питера… — Но ты все равно нашел способ встретиться…
Kutless — Carry On
На этот раз Робби замолкает надолго. Колин терпеливо ждет, не сводя взгляда с его беспокойных ладоней, в которых Роб прячет дрожащие пальцы. Когда Робби начинает рассказывать об их встрече и разговоре, который оказывается последним, то не поднимает головы, а его голос дрожит и срывается…
— Ты обманом проник в мой замок, чтобы все мне объяснить. Твое появление было неожиданным, и я оказался не готов ни к нашей встрече, ни к разговору с тобой, вернее, я не желал слушать тебя… Ты хотел знать причину моей злости на тебя, и я… показал ее тебе. Свою настоящую реальность. Ту самую ночь. Ты хотел, чтобы я убил тебя…
— И ты… — вопрос застревает в горле, хотя речь идет всего лишь о снах, и Колин чувствует невероятное облегчение, когда Роб отрицательно качает головой.
— Мне очень хотелось, но я сдержал себя. А ты был настойчив… — Робби рассказывает и об их разговоре на балконе, и о том, как Киллиан пытался его задержать, о том, в каком бешенстве был Питер, и о том, какую плохую службу сыграл клинок Киллиана в его руке. — Я отсек тебе левую ладонь, когда ты схватил меня за руку.
— И теперь я щеголяю с крюком вместо левой руки? — Колин улыбается такому пустяку, но улыбка исчезает, когда Роб вскидывает голову.
— Я отсек тебе ту ладонь, в которой находится подсознание, лишил тебя твоей другой реальности, — по щекам парня текут слезы, оставляя мокрые дорожки. — А мне было все равно, я стоял и равнодушно смотрел, как ты истекаешь кровью… Смотрел на тебя, лежащего в луже крови, и ничего не сделал, чтобы помочь тебе. Ты бы так и умер у меня на глазах… Но чтобы не чувствовать запаха смерти, я приказал Феликсу бросить тебя в твой темный портал… И только закрывая портал, я понял, что натворил… — Роб даже не смахивает слезы, а у Колина сжимается сердце — собственную трагедию в этой реальности этот мальчик не переживал так, как сейчас оплакивает какие-то сны.
— Успокойся, Робби, это всего лишь сны, — Колин пытается взять его за руку, но парень вырывается и в следующее мгновение оказывается стоящим перед ним на коленях.
— Как же ты не понимаешь?! Нет никаких снов! Есть другая реальность, в которой мы оказываемся, когда засыпает наше сознание. И в которую окончательно уйдем после своей физической смерти здесь. А там живет наше бессмертное подсознание. Там мы живем вечно! Тебе ведь больше не снятся сны, Колин? — Робби не дожидается ответа, потому что знает, что это так. — Не снятся, потому что я лишил тебя подсознания. Отнял у тебя сны и вечную жизнь. Я бросил тебя умирать в темном портале…
— Может быть, я не умер… — Колин не знает, как остановить эту набирающую обороты истерику.
— Я тешил себя этой надеждой, что ты вернешься, думал, что смогу разыскать тебя… — Робу не хватает смелости сказать Колину, что только ради того, чтобы найти Киллиана, он сблизился с ним, переборов свою неприязнь и спрятав свои горькие воспоминания на задворках памяти. По крайней мере, вначале. А сейчас… Колин — все, что у него осталось, потому что он заменил ему Киллиана, потому что Киллиан… — Теперь я знаю, что ты не вернешься — ты не выжил в темном портале… Иначе я ничего не рассказал бы тебе про другую реальность, — снова равнодушный, бесцветный голос. — У Хранителей есть свои правила. И я нарушил их только потому, что ты умер.
— Почему ты так решил? — мнимое спокойствие пугает Колина больше, чем его слезы, капающие на песок.
— Потому что я знаю это!!! Ты не выжил на границе миров! И я виноват в этом… Я убил тебя! — сдерживаемые рыдания, клокочущие в глотке, вырываются, а слезы размывают силуэт напротив, и Робби кажется, что Колин сейчас растворится, исчезнет из этой реальности, что он потеряет его, как и Киллиана… — Теперь я боюсь потерять тебя здесь, потому что навсегда потерял тебя там! Там больше нет тебя! Нас там больше нет!!!
— Потому что мы здесь! — Колин хватает парня за руку и, дернув на себя, обхватывает и прижимает к себе. Робби плачет, уткнувшись в его плечо, а он гладит его волосы, беспрестанно целуя в макушку и торопливо шепчет: — Слышишь? Потому что мы здесь… Реальные и живые. Настоящие… Мы были вместе там, и я хочу быть с тобой вместе и здесь, если… ты простишь меня. Прости меня, мой красивый мальчик, за все что я сделал в обеих реальностях. Я пойму, если…
