Ей не хватало Джинни. Ее любимой Джинни с рыжим хвостом на голове, улыбкой на лице и радостью в глазах. Конечно, совы летали от одной к другой постоянно, однако что это была за дружба. Они, скорее, поддерживали общение, чем являлись подругами друг другу. Гермиона всегда обещала, что, когда боль утихнет, она вернется в старую Англию.

Ей не хватало магии. Порой это было слишком тяжело: не открыть ящик шкафчика и не достать волшебную палочку. Ей приходилось ездить в душном транспорте, готовить намного дольше, чем она привыкла, добираться в нужные места подолгу. Однако… переубедить себя использовать магию, пока не утихнет боль, она не могла. Как только пальцы касались древка, воспоминания накатывали на нее снежным комом, и девушка убирала руку, заперев магию в шкафчике.

Ей не хватало Драко. Боже, как же ей не хватало его. Почему-то она поняла, что он нравится ей, именно когда открыла дверь новой квартиры в доме Нью-Йорка. Когда подошла к окну, оглянув снежные улицы незнакомого ей города, и поняла, как одинока.

Именно за эти два месяца девушка окончательно убедилась в том, что Драко – первый человек, которого она полюбила после смерти Рона. Он был первым, по кому она скучала, первым, к кому хотела сорваться с места и лететь.

Это ощущение появилось в ней после того ужасного утра в доме Безликого. После того, как девушка была в обмороке, произошло, видимо, слишком много, потому что, очнувшись, она увидела стоящую над ней Джорджину. Потом, кажется, она услышала крик Драко, и дочь Стивена отлетела в сторону.

Гермиона сжала стакан с кофе, бросив камушек в океан. Она до сих пор чувствовала страх, когда из черноволосой девушки выпрыгнул большой оборотень. Она была Анимагом – той, которая убила Анатолия, той, которая была третьим алхимиком Безликого.

Это было невыносимо – бессильно лежать на холодном полу, чувствуя, как кровь течет, растекаясь по полу. Единственное, что она могла, - это поплывшим взглядом смотреть на то, как огромный волк прыгнул на Драко, а затем, проскулив, замертво упал перед лицом Гермионы.

Она до сих пор не знала, как это вообще могло произойти, но, когда Стивен пошел на парня, смотря на него сумасшедшими глазами, она дотянулось до выпавшей палочки Джорджины и убила. Просто прошептала выученные наизусть слова и поразила убийцу знакомым ему лучом.

А потом она оказалась здесь, у океана. Гермиона не знала даже сейчас, почему именно Нью-Йорк, однако тогда ей хотелось лишь одного: убежать. Потому что в первую неделю после лечения, когда она вернулась в старую квартиру, ей показалось, что она задохнется, что умрет. Она не могла ходить по улицам, дышать этим воздухом. Ее везде преследовала Мгла, шепча слова зловещим голосом. Почти всегда она видела изображение Безликого перед лицом; глаза-дыры прожигали ее и навевали страх.

Гермиона не знала, как от этого отходил Драко, однако она буквально через пару дней переехала в Америку. Струсила. Сбежала.

Считайте, как хотите, но здесь девушка впервые свободно вдохнула, не слыша шепота Мглы. Здесь за ней не ходил Безликий, поражая сумасшедшим взглядом.

Она сбежала из Англии, сбежала от магии, сбежала от старой жизни. Ей было все равно, потому что только так она обрела свободу. Наконец, избавилась от кошмаров и перестала бегать за убийцами, разгадывая какие-то загадки.

Однако все хорошее имеет свойство заканчиваться. Как бы хорошо ей ни было у океана, как уютно ей ни было бы в светлом кафе, как бы ни радовалась она яркому Нью-Йорку, ее тянуло вернуться в Англию вот уже вторую неделю. Это желание было сильнее ее, и девушка все же решилась.

Нужно строить новую жизнь не на другом месте, а с правильными мыслями. Обдумав это, Гермиона решила, что другого выхода нет. Может быть, так действительно будет лучше для нее.

- Спасибо тебе за все, - она улыбнулась, поднимаясь с гамака. Океан, как обычно, ничего не ответил.

***

Это была минутная радость, которая накрыла ее с головой. Она почти задохнулась, приоткрыв рот. Хлопая ресницами, она стояла через дорогу от кафе в Англии. Знаете, такое чувство, когда не видел несколько месяцев лучшего друга, парня или девушку, а тут вдруг замечаешь ее\его совсем рядом. И от счастья почти задыхаешься, как и Гермиона, не отрывая взгляд от кремового дивана за стеклом. Вернее, от человека, сидящего на нем.

Это было ударом в голову, от которого она пришла в себя лишь через несколько минут. Потом, конечно же, мнимая радость отошла на второй план, освобождая место для скребущего чувства в груди. Страха.

Она точно не могла сказать, чего боится: его, их встречи или его взгляда. Все перемешалось в каламбур непонятных эмоций и чувств, которые лились из нее волнами.

Гермиона не видела его с тех пор, как он навестил ее в больнице после случая с Безликим. После этого они не сказали друг другу ни слова, не написали ни одного письма. И вообще, они почти забыли друг о друге.

Хотя, нет. На самом деле, с того момента, как она перебралась в Лондон, единственное, о чем она мечтала, так это встретить его. Ее мечта сбылась, пусть и не сразу, а через три месяца, однако за это время Гермиона совершено точно поняла, что, если ей удастся еще раз сказать ему хоть слово, то она не упустит этой возможности. Потому что… Мерлин, она скучала по нему так сильно, что хотелось кричать. Так сильно, что буквально рвало тело на части.

Она его видела. Прекрасно, четко, не замечая проезжающих машин и ходящих мимо людей. Он сидел на диване, раскрыв перед собой какую-то книгу; яркие летние лучи падали на бледное лицо, и парень хмурился.

И что ты стоишь?

Этот вопрос возник у нее в голове после того, как по пешеходному переходу прошло уже людей пятьдесят за эти десять минут, и проехало около сотни машин.

И что ты стоишь?

Ведь ты думала о встрече каждый день. Теперь он сидел прямо перед тобой, медленно попивая горячий кофе.

И что ты стоишь?

Она двинулась вперед, нервно теребя край футболки. Успокойся, хуже все равно не будет. Ты ждала этого, теперь можно воспользоваться.

Если бы она только знала, что это будет так тяжело. У нее буквально кружилась голова, а дыхание становилось судорожным, рваным. Сердце колотилось в груди, как умалишенное, но она не смогла остановиться. Уж слишком долго она ждала.

Гермиона, не обратив внимания на официанта, предложившего повесить ее шляпку на вешалку, прошла дальше. Девушка видела его так близко и четко впервые с того дня, который был около пяти месяцев назад.

— Драко, — вырвалось у нее сразу же, как только девушка остановилась у круглого столика.

Парень поднял серые глаза, отрывая взгляд от раскрытой книги. Девушка улыбнулась, радостно смотря на него.

Каким же лицо было родным: эти всегда прохладные глаза, ровный нос, платиновые волосы, слегка спадающие на лоб, тонкая линия губ. Она скучала так безумно, так невероятно. Девушка готова была поклясться, что у нее мир наизнанку вывернулся, когда она села напротив него, заглянув в серые глаза.

— Привет, — спокойно ответил парень. Он отложил книгу в сторону, отпив еще немного кофе. — Хочешь? — спросил он.

— Нет, — улыбка слегка сползла с ее лица. Она удивлено проследила за тем, как он достает монету из кармана, кладя ее на стол.

— Тогда рад был тебя видеть, — равномерно проговорил Драко. Он, поднявшись, аккуратно перевесил легкую летнюю куртку через плечо.

— Подожди… — она вздохнула, поднимаясь следом за ним. Изумленно смотря на парня, Гермиона даже не знала, что сказать. — Это что, все?.. — ее голос дрогнул.

— Кажется, да, — он пожал плечами и вышел из кафе, мягко прикрыв дверь.

***

— Пожалуйста, — она дотронулась до тяжелой двери рукой, с просьбой глядя ему в глаза.

Парень холодно смотрел на нее несколько минут, а затем молча прошел в большую комнату, присаживаясь на кресло. Он махнул рукой, чтобы девушка прошла, и она, оглянувшись по сторонам, тихо прошла внутрь.

Здесь было темно, неуютно, холодно. Этот дворец никак не напоминал дом: темные высокие стены, статуи, огромный сад, камины. Здесь было и красиво, и отталкивающе одновременно. Она все еще помнила, что именно здесь ее пытала Беллатриса.