Арчер почувствовал, что бледнеет.

– О Боже. А энсин Катлер говорила, что её тело исчезло из медотсека.

– Капитан, – с тем же лихорадочным возбуждением произнесла Хоши, – Странник использует его.

Капитан на миг закрыл глаза и покачал головой. Молчание длилось довольно долго. Наконец, Арчер сказал:

– Ладно, по крайней мере, теперь мы знаем, с чем имеем дело. И найдём способ с ним справиться.

Заслышав звук открывающихся дверей, оба разом оглянулись. Появилась совершенно невредимая Т'Пол, и несмотря на только что уяснённый ужас положения, Арчер не сдержал невольной улыбки.

– Т'Пол! Слава Богу, с вами всё в порядке!

Двери сомкнулись за вулканкой; остановившись, она окинула капитана подчёркнуто невозмутимым взглядом.

– Никакого божественного вмешательства, капитан. Причина в том, что Странник считает меня "разумной", и потому не желает причинять мне вред.

Она произнесла это совершенно бесстрастно; всё же Арчер уловил в этом якобы цитировании нотку юмора.

Трип, однако же, счёл себя оскорблённым. Оторвавшись от работы, он, всё ещё сидя на корточках, оглянулся на Т'Пол.

– То есть нас этот Странник таковыми не считает?

– Именно так, – невозмутимо отозвалась та. – Поскольку Странник не может установить контакт с землянами – или с оани – он считает себя в праве питаться от электрических импульсов ваших тел.

– Да он, никак, друг посла Совала, – саркастически произнёс Трип. – Я угадал? – и главный инженер вновь склонился над сканером.

– Оскорбляйте моего начальника сколько угодно, – отвечала Т'Пол. – Возможно, вас утешит, что Странник считает нас, вулканцев, "примитивными", находящимися на низшей ступени разумности. Потому он оставил мои объяснения без внимания.

– Я думаю, это он убил оани, – слабым голосом вмешалась Хоши. – Он нарочно уверил другого инопланетянина, шикеданина, что оани умирают от микроорганизма.

Заметив, что Хоши в сознании, Т'Пол чуть приподняла брови.

– Энсин Сато, – произнесла она. – Полагаю, Странник напал на вас из-за того, что вы узнали что-то… нежелательное для него.

Хоши кивнула.

– Так жаль. Оани были настолько миролюбивы, что не стали бы уничтожать даже вирус. Они без всяких вопросов приняли на веру то, что Странник сказал им, и умерли, не пытаясь выяснить, что их убивало. – Она покачала головой. – Можете представить себе такое… люди, готовые умереть, только чтобы не убить вирус? Допустить гибель своей цивилизации?

Т'Пол молча размышляла над услышанным.

– И даже хуже… Странник использует тело женщины-оани, которое мы взяли с собой на корабль. Она – оно – её тело появилось в лаборатории прежде, чем я потеряла сознание, и вводило команды в главный компьютер.

Т'Пол некоторое время молчала, затем неожиданно спросила напрямик:

– Энсин, а вы уверены, что это не была галлюцинация?

– Конечно же, уверена! – нахмурилась Хоши.

– Ладно, – вмешался Арчер. – Не хочу обрывать вас, Хоши. История оани – печальная история, и я собираюсь сделать всё, чтобы она не повторилась. Дело обстоит следующим образом: поскольку Страннику не по нутру инженерная, я хочу собрать здесь как можно больше людей прежде, чем он опять решит поесть. Проблема в том, что связь не действует. Я не могу ни с кем связаться. Думаю, это Странник сообразил, в чём дело, и блокирует связь.

– Мне уже лучше, – заявила Хоши, чему никто не поверил. Она с трудом села. – Я могу посмотреть, нельзя ли как-то наладить связь…

– Ложитесь. – Арчер произнёс это так повелительно, что Хоши немедленно подчинилась. – Т'Пол, если Странник действительно не тронет вас, я хочу, чтобы вы предупредили остальных. – Он помолчал. – Честно говоря, я вот чего боюсь: раз Странник знает, что мы знаем, что это он убивает, ничто не может помешать ему напасть на всех разом.

– Я не была бы так уверена в этом, – сказала Т'Пол. – Ведь ничто не мешало ему напасть на всех разом, как только он появился у нас на борту, так чтобы мы даже не поняли, что происходит. Однако лейтенант Рид, доктор Флокс и энсин Сато – все заболели в разное время.

– Но ведь и в медицинских записях указано, что оани не умерли всё сразу, – вставила Хоши. – Может, Странник не способен нападать на нескольких разом.

В нескольких ярдах от них Трип наконец выпрямился и, оторвавшись от сканера, взглянул на капитана.

– Я же говорил: может, он тогда наелся до отвала. Возможно, он может съесть лишь столько-то за одну кормёжку.

– Думаю, ты прав, – сказал Арчер. – И ещё я думаю, что нам с Т'Пол надо идти: кто-то должен предупредить остальных и сказать им, чтобы шли сюда – чем скорее, тем лучше.

– Всем здесь не поместиться, капитан, – предупредил Такер.

– Знаю, – кивнул Арчер. – Но так можно защитить половину – может, и больше. – Он обернулся к вулканке. – Идёмте.

Ровно за пятнадцать минут до начала вахты энсин Тревис Мейвезер шагнул из турболифта на мостик… и обнаружил неприятный сюрприз.

Мейвезер всегда приходил на мостик на четверть часа раньше, и ни разу не случилось, чтобы капитан Арчер уже не сидел в командном кресле, а субкоммандер Т'Пол не стояла поблизости за своим пультом.

Сегодня капитанское кресло было незанято, и за научной станцией также никого не было. Более того, на мостике вообще наличествовал лишь минимум персонала: энсин Катерина Боровская за штурвалом и энсин Ахмед аль Саид за пультом связи. Никто не стоял за тактической установкой, заменяя заболевшего лейтенанта Рида.

– Мейвезер! – воскликнула Боровская, произнося в почти – но не совсем – на русский манер. Выражение тревоги уступило место облегчению – она явно обрадовалась, увидев знакомое лицо. Катерина Боровская олицетворяла собою то, что Мейвезер считал истинно русским типом: каштановые волосы, светло-карие глаза и бледно-розоватая кожа, при которой легко краснеют. Вот и сейчас Катерина залилась румянцем при виде Мейвезера, считавшегося среди менее опытных членов экипажа этаким старым космическим волком.

– Где капитан? – спросил Мейвезер, кивая на пустое кресло.

– Его должна была заменить лейтенант Меир, – отозвался аль Саид. Энсин аль Саид был постарше Мейвезера и Боровской, лет тридцати с лишком, приветливый и немного застенчивый смуглый атлет. Он был по уши влюблён в Боровскую – что полагал сокровенной тайной, и о чём знали все на корабле, включая саму Катерину. – Но она так и не появилась.

– Ахмед пытался связаться с ней, – вставила Катерина, привычно беря инициативу в свои руки. – Канал открыт, но она не ответила. Он попробовал связаться с медотсеком – та же история. Никто не ответил. Тогда он попробовал канал в каюту капитана…

– Могу догадаться, – сказал Мейвезер.

– Ничего, – кивнула Боровская. – А теперь вообще треск на всех каналах. – Она помолчала и продолжала, не пытаясь скрыть разочарования. – Мы надеялись узнать у вас, всё ли в порядке с капитаном. Мы уже слышали о Хоши…

– Хоши? – вскинулся Мейвезер.

– Она заболела, – огорчённо сказала Боровская. – Извините, я не сообразила. Конечно, вы не могли знать… – Хоши и Боровская были дружны между собой; Хоши всегда поддразнивала Катерину, в совершенстве имитируя её русский акцент. Боровская при этом заливалась смехом и с силой хлопала Хоши по спине, отчего экзолингвист заходилась в притворном кашле. Мейвезер пару раз составил им партию в покер и знал, что не стоит блефовать, когда кто-то из них сидит за карточным столом.

Тревису уже было известно о болезни Рида – он получил инъекцию одним из последних; но вот теперь Хоши… Неожиданно пустой мостик показался ему зловещим, и он понял, почему Боровская и Саид так жаждут услышать хоть что-то о капитане. Не имея возможности связаться с кем-либо из остальных, нетрудно было вообразить самое худшее.

Мейвезер уже начинал воображать самое худшее.

– Идите, – велел он обоим. – Я заступаю на вахту. Кто-нибудь ещё обязательно придёт.