Конечно, с теми драками, из незапамятных времен, уже ничего не может сравниться, но, отдавая дань сложившейся традиции, детдомовцы и потомки их противников снова сходились на пустыре, на котором намечалось строительство дома.

***

– Как ты думаешь, – спросил Колька, своего соседа, – а нас возьмут?

– Я и спрашивать не буду, – ответил Алексей, – у меня есть рогатка с резинкой от камеры.

– А у меня нет, – друг вздохнул, – может, успею сделать.

– И рогатку сделаем и бутылки-гранаты, я знаю, где карбид можно достать…

– Шухер, – раздался голос Сашки, метнувшегося от двери, к своей кровати и ребята моментально затихли.

Дверь, скрипнув, открылась и вошла дежурная.

Включив свет, она некоторое время постояла у двери и медленно прошлась вдоль коек.

– Если кто еще раз зашумит, – сказала она размеренным голосом, не терпящим возражения, – накажу всех, больше повторять я не буду!

Когда она вышла, ребята некоторое время молчали, потом кто-то в дальнем углу тихонько запел, и постепенно песню подхватили остальные. Нет, они не специально запели, чтобы разозлить дежурную, это, можно сказать, привычка, заведенная от первых детдомовцев-беспризорников. Воспитатели знали об этом и не мешали им. Каждый вечер они пели одни и те же песни, о беспризорниках, едущих под вагонами, в угольных коробках и на крышах: 'Тук, тук, тук застучали колеса, это поезд Казанский прошел и в открытые двери вагона, мальчуган-беспризорник вошел…; о несчастной неразделенной любви беспризорника к красавице, о смертельном выстреле милиционера, прервавший жизнь жигана. Ребятам становилось так жалко, представляя его умирающим, истекающего кровью, что у некоторых выступали слезы на глазах. Они ненавидели убившего его милиционера, и верили, что жиган выживет. Потом пели песню о трех ковбоях, скачущих по пыльной дороге…

Алешка закрыл глаза, и незаметно для себя, погрузился в волшебный мир сна.

***

Ну что ж, мы тоже не будем им мешать, я только познакомлю вас поближе с Алешкой, с тем, кто любит помечтать на крыше, 'полетать' среди облаков, может быть из-за его неуемных фантазий и приключилась вся эта история.

На первый взгляд он ничем не отличался от других, но это только на первый взгляд, на самом же деле у него есть своя тайна, о которой знал только его друг Колька, сосед по койке.

Вообще-то у них нет тайн друг от друга, их всегда можно увидеть вместе, вместе лазят в детдомовский сад за зелеными яблоками, не смотря на то, что те еще так малы, что их можно принять за грецкие орехи; вместе играют и вместе получают шишки и синяки.

Вернее, чаще всего бьют Алешку, потому что он всегда вступается за своего болезного друга, а так как они не очень сильны и смелы, то и результат был плачевным.

Так что же это за тайна, которой владел Алешка? А тайна – это его сон, который продолжается день за днем, год за годом. Это его вторая жизнь, которая началась после того, как он прочитал книгу о принце Алексе.

И так…

Драконы приближаются. Вольный Город и королевство. Шутка' Чики. Наказание в спальне девчат. Дина вступается и спасает Алешку.

Утренний, холодный и пронизывающий ветерок, как пронырливая блоха, пролез под складки одежды. Коллинз зевнул так, что чуть не свихнул челюсть и поежился, пытаясь запахнуться получше, искоса поглядывая на хозяина и завидуя его выносливости.

Нет, он завидовал хорошей завистью, ну как можно обижаться на своего хозяина-друга, которому служишь уже десять лет?! Не важно, что они одногодки и им недавно исполнилось по семнадцать лет.

Алекс хороший хозяин, за ним Коллинз чувствовал себя как за каменной стеной, хотя…, стена эта необходима именно из-за хозяина. Ему никогда не сиделось на месте, он всегда искал опасные приключения, а доставалось частенько Коллинзу, например, принц бьется с бандой разбойников, а слуге приходится искать убежище, чтобы спастись от стрел, да и от самих разбойников. Кроме того, надо уследить за своим осликом, чтобы его не украли вместе с имуществом.

'Алекс не смог бы без меня и дня прожить! – не без гордости думал Коллинз, – вот представьте себе, как мог он победить, если я вовремя не накормлю его, не заточу меч, не приготовлю ему постель. Его сразу же победят те же разбойники, конечно и мне достанется…, ну, это я так, к примеру. Я вовсе не хочу, чтоб его победили, кому же я тогда служить буду? О! Стоит как изваяние, как будто и не холодно'.

Коллинз залюбовался хозяином, который стоял на верху холма, как будто памятник поставил самому себе, только алый плащ, подсвеченный восходящим солнцем, колышется от ветра.

Слуга вздохнул и принялся копать землю.

Алекс смотрел вдаль, пытаясь увидеть драконов, они вот-вот должны появиться. Не замечая утренней прохлады, он стоял на пригорке как изваяние, не шелохнувшись, опираясь на двуручный меч. Его голубые глаза светились решимостью, мускулы, выделяющиеся под алой туникой, расслаблены, и готовы в любую секунду к действию.

Юноша, казалось, дремал стоя, но по тому, как он бросал короткие взгляды вдаль, было ясно, что он лишь чего-то ждет.

Он знал, что там, за изломанной линией зубчатых заснеженных гор, живут драконы. Именно оттуда, из-за багряного, в свете восходящего солнца, горизонта, должна прилететь нечисть, терроризирующая городок.

Странно то, что драконы, до этого жившие мирно, охотясь у себя в горах за снежными турами и горными козлами, никогда не причинявшие людям беспокойства, решили вдруг напасть на город.

Конечно, и раньше бывали такие случаи, когда, какой-нибудь из них, которому, видимо, надоедала обыденность, начинал безобразничать, но на этот случай всегда находились богатыри, рыцари или принцы.

Теперь же драконы нападали на Вольный Город снова и снова, с завидным постоянством, как будто подчинялись чужой воле.

Многие жители, не вынеся такого нашествия, покидали город.

В конце концов, горожане, пересилив давнюю обиду, обратились к соседнему королю Дарку и тот, не раздумывая, прислал на помощь своего сына Алекса.

Слава о летающем принце далеко распространилась по планете, он всегда приходил на защиту, если кому-то было плохо.

Вольный Город – чуть ли не единственный, сохранивший свою независимость. В нем мирно уживались и люди, и гномы, эльфы и тролли, только орков там не было. Нет, им тоже разрешали там жить, но характер у них, у всех был скверный, неуживчивый. Мозгов у них было маловато, и если кто-то из них пытался обмануть, то это сразу было видно. Орку было обидно, и он начинал безобразничать и бушевать. Конечно, его успокаивали, но он успевал разрушить какой-нибудь дом или раздавить кого-нибудь, особенно от него страдали гномы. Может поэтому Вольный город торговал со всеми, кроме как с орками, королевства Тагга. Не раз соседние королевства орков, эльфов и людей пытались захватить его, и не раз возникали кровопролитные войны из-за спора – кому он должен принадлежать.

После одной из таких битв, в которой все стороны, ничего не добившись, понесли большие потери и были настолько ослаблены, что едва ли не сами стали добычей других королевств, заключили между собой договор. По нему Вольный Город оставался нейтральным, и королевства не должны претендовать на него. Да и сам Город не хотел находиться под чьей-либо опекой, Вольный город хотел остаться вольным и в дальнейшем. Если же договор нарушался, то остальные стороны подписавшие договор, объединялись против нарушителя.

Вот уж много лет, как действует этот договор, и до нападения драконов, Вольный Город считался самым счастливым на планете.

Несколько самых смелых жителей притаились в ложбине, в кустарнике. Утренний туман частично скрывал их фигуры. Они тихо разговаривали между собой, пытаясь спрятать друг от друга нарастающее беспокойство. Одни сжимали мечи, другие арбалеты, готовые прийти на помощь принцу, или убежать. Все зависело от того, на чью сторону будет склоняться победа.