В подтверждение сказанного странницей вышибала отстранил хозяйку. Он пошел к центральному столу, жалея, что броском топора только разбил кружку в ладони девчонки, а не перебил ей позвоночник, не отсек ей голову, не расколол череп. А ведь топорик отлично смотрелся бы промеж этих самоуверенных ясных глаз.

Идя к страннице, всего два десятка шагов, вышибала нехотя признавался себе, что она была права насчет того, что в этом городе никто не заинтересуется ее смертью. Все в ней говорило о том, что она здесь в первый раз и не знает из городских и даже окрестных жителей никого, ни одного человека. Он понимал, что по какой-то своей подспудной причине не сделал смертельный бросок, а послал топорик только лишь в кружку с горячительным напитком в руке странницы.

Но все большая часть ума вышибалы понимала, пока он медленно, слишком медленно приближался к столу, что, даже полети топор в голову девчонке, его лезвие все равно раскололо бы один только сосуд с хмелем, и выглядело бы все это совершенно естественно. До вышибалы ныне доходило, что посетившая его заведение странница была не совсем человеком в привычном смысле этого слова. Она легко увернулась бы от броска, едва заслышав свист воздуха за спиной со стороны мгновенно и без скрипа раскрывшейся двери.

И вышибала отогнал от себя мысль о том, каковой была бы реакция девчонки, пойми она, что он попытался убить ее.

Кем она была? Что представляла собой, наделенная способностями, которые вышибала только сейчас начинал просматривать за ней в полной мере? Вот о чем думал мускулистый человек с широким шрамом на лбу, когда останавливался в двух шагах от гостьи – а она неотрывно смотрела на него.

Догадка о профессии самозванки вдруг заплясала в глазах вышибалы, и глаза его широко раскрылись. На брови вышибалы обильно покатился холодный пот. Странница моментально распознала эту столь знакомую ей искру – много раз видела она сей всполох понимания в своей жизни. Она отметила капли влаги на лице вышибалы и достойно оценила храбрость, с которой такой смелый и такой жалкий в этот момент человек сделал последние шаги к ней на ногах, переставших у него гнуться.

Страннице совершенно разонравилось то, что она собралась сделать с вышибалой.

Что-то обхватило кисть гостьи. В ответ мягкий удар ладонью упал на хозяйку дома. Он ни капли не повредил лицо и фигуру ее, ибо странница представляла, как хозяйка дорожила ими. Тело попытавшейся остановить странницу девушки служило ей для добычи хлеба насущного, и то же самое можно было сказать обо всех остальных девушках и женщинах, что работали днем и ночью в знаменитом здании около порта.

От удара ладонью голова хозяйки закружилась, в ушах запищало и загрохотало. Кошмар перед глазами ее закачался, поблек и уплыл от нее в темноту. Хозяйка обмякла и распростерлась на соломе, упав с колен, на которых встала в мольбе. Странница отметила красиво разметавшиеся по соломе ее густые темно-каштановые волосы.

После этого удара страннице стало противно решительно все, что она делала тут. Ей и с самого начала не нравилось все это. Но она не считала, что могла остановиться и повернуть назад, даже если бы ей того захотелось. И она перевела взгляд на постояльцев заведения.

– Кто притронется к ней, раньше вот этого попадет на тот свет, – сказала гостья, длинным пальцем указав на вышибалу, а до этого ткнув ноготком себе под ноги, на хозяйку. – А ты клади руку на стол и кричи, ведь страшно будет. А не закричишь – я уйду. Вот так просто.

Вышибала подчинился. Усилием воли он очистил свое лицо от какого-либо выражения. Да и страх перед неизбежным (ведь он понимал, что не смог бы воспрепятствовать страннице; куда там, даже пять таких, как он, человек не управились бы с этим) у него отступил.

Беззвучно, в одном только своем уме, вышибала яростно проклинал человека, из-за которого светловолосая бестия вершила в заведении свои отвратительные дела. Даже сейчас вышибала продолжал считать, что странница пришла сюда по чью-то душу, но прибыла в место, где ее цели, кем бы она ни являлась, и духу никогда не бывало.

А если и бывало, и если он искусно прятался все это время среди присутствовавших, ничем не выдавая себя даже скиталице, то он был самым вертким и гнусным из известных долгой памяти вышибалы на таких людей мерзавцем.

– Выходи! – закричал в голос вышибала спрятавшемуся подлецу, на случай если он был тут, когда из воздуха, что ли, возник кинжал в руке гостьи и понесся к плоти вышибалы с обнаженным алкающим лезвием.

Но не пролилась кровь из разрезанной глотки вышибалы, не покатилось его отсеченное ухо по столу, а затем по полу, и нос остался на лице целым и невредимым, даже не оцарапанным гранью пролетевшего прямо мимо него острия. Все, что вышибала почувствовал, когда отзвучал удар металла о дерево, было холодом между указательным и средним пальцами лежавшей на столе его ладони.

Вышибала посмотрел на свою руку, провел взглядом от кисти к ладони и увидел чуть наклонно вошедший в столешницу, аккуратно, через щель между его пальцами, кинжал гостьи – а тот подрагивал на пружинистом лезвии, ловил блики света из окон и от огоньков свечей.

Вышибала не издал ни звука. Он почему-то чувствовал, что этот удар не заденет его. И так оно и оказалось.

Тогда странница буркнула что-то о мужестве людском, выпустила рукоять кинжала и пошла в сторону двери.

В зале повисло горькое, почти картинное разочарование: мужчины на первом этаже ожидали кровавого зрелища с криками боли и катанием вышибалы по полу в агонии, а все завершилось так мирно. Один только вышибала понимал, что ожидаемое ими представление не преминет разразиться, и в гораздо более широком отношении, чем того хотелось бы всем.

Так же как вышибала почувствовал, что кинжал странницы не заденет его, ему вдруг стало понятно, что тонкой фигуре нельзя позволить добраться до порога двери, ибо она просто не собиралась переступать его.

Поэтому вышибала убрал со стола руку (при этом не смог не отметить искусную работу по лезвию и рукояти вонзившегося в столешницу кинжала) и заговорил вдогонку девушке в надежде хоть немного оттянуть время. Тем самым он в первую очередь спасал женщин заведения, во вторую – по-стояльцев и проходимцев, до которых до сих пор не доходило, куда все клонилось; о себе вышибала не думал, ибо не таким человеком был он, чтобы высоко ставить свою жизнь.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.