"Виктор Анатольевич, прикрывая глаза от лучей летнего палящего солнца, нервно прикуривает сигарету и тут же тушит её. На белой накрахмаленной скатерти лежит его кожаное портмоне, атласная коробочка для драгоценностей, букет роз и десяток фотографий, с изображением одной и той же девушки в откровенных позах. А вот и она сама появилась на пороге залы, осмотрелась вокруг, ища кого-то глазами, увидела моего психотерапевта, улыбнулась, заторопилась к нему. Ворох карточек разлетелся, словно фонтан брызг, при её приближении, невинные розы полетели на пол, неся незаслуженное наказание. Девица подняла карточку, улыбнулась, сказала что-то обидное. Он спрятал коробочку в карман, дрожащими руками выложил купюру на столик и ушел. Никто его не остановил".

"Аннушка в приемной с восхищением открывает коробочку для драгоценностей и радостно вскрикивает. На атласной подушечке красуется золотое колечко с драгоценным камушком".

"Она витает в облаках. Ходит словно завороженная. Ловит каждое слово шефа. Её глаза сияют, губы алеют, она вся дрожит при его появлении, и нет способа снять эту дрожь, кроме его поцелуя. Он не замечает её состояния. Мимоходом целует ей руку и убегает по своим делам. Она счастлива".

"Он смеется, обнимая новую пассию за плечи, целует ее в щеку и просит Аннушку приготовить им по чашечке кофе.

- С конфетками, - надувает губки девица.

Он снова смеется.

- Анна, ты слышала? Мы бы не отказались еще и от конфет. Сбегаешь в ближайший магазинчик?

Она утвердительно кивает. В её глазах стоят слезы, которых никто не замечает. Она выходит из приемной и возвращается с коробочкой сладостей. Стучится, толкая двери кабинета, но та закрыта. Анна прислушивается. В комнате слышны тихие голоса. Коробка летит в угол, её содержимое рассыпается по полу. У неё истерика".

"Он занят клиентом и не сразу замечает её появление в кабинете.

- Ты что-то принесла? - спрашивает негромко, не отрывая взгляда от человека, сидящего напротив него. - Анна оставь это на столе. Я потом посмотрю.

Она не слушает шефа. Она становится перед ним и резко ударяет его ножницами в грудь. Он даже не успевает что-либо сообразить. Тихо хрипит и тут же замолкает. Его тело теряет упругость, руки безвольно опускаются вдоль тела. Девушка берет ладонь недвижимого пациента и аккуратно вставляет его пальцы в кольца ножниц, заглядывает ему в лицо..."

- Три! Просыпайтесь! Ну, вот, дорогой Константин, еще два сеанса и Вы вообще забудете, что такое бессонница. Как Вы? Чувствуете бодрость во всем теле?

Де жавю?

Я зажмурил глаза и тряхнул головой подобно лошади, отпугивающей оводов, только и того, что не зафыркал. Вопреки моим ожиданиям Анатолий Викторович не растворился в воздухе и не обратился в доктора Ляпкова. Напротив, крепко сидел на своем месте, озабоченно вглядываясь в мое лицо.

- Вам плохо? - участливо коснулся он моей руки. Мороз пробежал по коже от этого прикосновения. Я еще помнил психотерапевта в измазанной кровавыми потеками рубашке.

У меня не было времени для детального обдумывания ситуации и необходимо было хоть как-то реагировать на слова человека, сидящего напротив, кем бы он ни был, потому сказал первое, что пришло в голову.

- А Вы, как? В смысле, как себя чувствуете? В области сердца ничего не тревожит?

Он растерялся.

- Что Вы имеете в виду?

- К примеру, металлические предметы, застрявшие между ребрами... - Мне показалось или он действительно испугался? - Извините, я сегодня с утра не в духе и, видимо, Ваш сеанс сегодня ничем мне не помог. Вы не могли бы дать мне воды?

Прохладная жидкость медленно сползала по горлу, наполняя каждую клеточку организма живительной влагой. Вода давала мне энергию и время хоть как-то привести к общему знаменателю те события, в которых еще недавно я принимал живейшее участие. В конце концов, решив, что вся эта круговерть явилась лишь результатом игры моего подсознания, я поставил стакан на столик, напрочь отказавшись делиться с лечащим врачом своими впечатлениями от сеанса. Уже на пороге заметил маленькую атласную коробочку, лежащую на полочке с потрепанными книгами. Воспользовавшись замешательством Анатолия Викторовича, я незаметно сунул её в карман, совершенно не отдавая отчет своим действиям. Сделал это машинально, не задумываясь.

- Константин Георгиевич, - Анна подскочила при моем появлении, со скоростью менчендайзера, - у Вас дома переполох...

- Жена звонила?

- Да...

- Сердитая, - уточнил я.

- Так Вы уже знаете?

- Аннушка, а что с Вашим шефом? - ответил я вопросом на вопрос.

- Вы тоже заметили? - спросила она и, не дождавшись ответа, продолжила. - Знаете, он порвал со своей любовницей. Еще та стерва, скажу Вам. Не думайте, я не болтушка, просто, Вы же сами...

- Да, что Вы? Я и не думаю. А Вы случаем не в курсе, он уже нашел ей замену?

Лицо девушки залила краска.

- Нет еще, - почти прошептала она, опуская глаза в пол.

- Странно, - произнес я, как можно более равнодушно, пожав плечами. - Насколько я знаю, у него с этим не заржавеет.

- Вы думаете?

- Чего там думать? Известный бабник.

Она вздохнула, поправила искусственный завиток и, вернувшись на свое место, задумчиво уставилась на черный безжизненный монитор.

- До свидания, Анна.

- До свидания, Константин Аркадьевич, - она подняла на меня огромные влажные глаза, - я запишу Вас на следующую неделю?

Я отрицательно качнул головой.

Я бродил по улицам, расплавляющегося от жары города, вдыхая забористый запах горячего асфальта, и гадал, верно, ли поступил, поддавшись минутному настроению? Не попусту ли я разрушил девичьи надежды? Не развалил ли я чье-то будущее счастье своим неумелым вмешательством? Я, всегда доверял своей интуиции, но все же червь сомнения вот уже неделю тревожил мою душу, пробуждая среди ночи и заставляя вновь и вновь прокручивать в голове недавние события.

"...извините, я подумал, что Вы могли видеть такую маленькую атласную коробочку с золотым колечком внутри, - голос Анатолия Викторовича искажался телефонными проводами. Он был взволнован, говорил быстро, видимо страшась услышать то, что я как раз собирался ему сказать.

- Нет, я не помню никакой коробочки, а что очень дорогая вещь? - Мои пальцы нервно поглаживали поверхность атласа.

- Не в этом дело. Плевая безделушка.

- Постойте, по-моему, я видел нечто подобное на столе у вашей секретарши. - На другом конце провода воцарилась тишина. - Алло, Вы слышите меня?

- Да, да. Жаль... Придется её уволить. Еще раз извините..."

Я в тот же день позвонил Анне домой и предложил ей работу у себя на фирме, но ощущение вины не покинуло меня и не приобрело легкости невиновности.

Солнечный зайчик заслепил глаза. Я прижмурился и поднял голову вверх, пытаясь разглядеть, при помощи чего неумолимому солнцу удалось произвести такое точное попадание. Поток яркого света отражался от стекол окна, приоткрытого седоватым мужичком. Он упирался руками в подоконник и с удовольствием втягивал в себя едкий никотиновый дым. Лицо человека мне показалось слишком знакомым. Несколько минут спустя я уже стоял на подъездной площадке и усердно звонил в квакающий дверной звонок. На табличке под кнопкой значилось: "Ляпков В.С."

- Вениамин Святославович? - Наверняка я выглядел несколько возбужденным и открывший двери мужчина не спешил признавать свои имя и отчество.

- А кто Вы? - поинтересовался он для начала.

- Я был у Вас на приеме и не заплатил, - моя рука полезла в пиджак за кошельком.

- Вряд ли, я никогда не забываю брать с клиентов денег, - он попытался закрыть двери, но я вовремя вставил в щель носок ботинка.