– Рад вам представить мою спасительницу, леди Матильду Кендал. Именно благодаря ей я обрёл свободу и вновь увидел родных людей. Рядом с Марком, – обратился он ко мне, – сидит его жена, леди Элизабет, и их дети – Мэри, Томас и Дэвид.

Я с почтением улыбнулась, отметив про себя, что у Марка красивая жена, а их старшему сыну на вид лет восемь – десять. Мой взгляд упал на юношу чуть постарше, лет четырнадцати, наверное. Он пристально смотрел мне в лицо, и я уже догадалась, кто он.

– Это мой сын, Патрик, – произнёс барон Хогарт, лишь подтверждая мою догадку.

– Приятно познакомиться с вашей семьёй, милорд, – сказала я, прекрасно понимая смешанные чувства, которые испытывали ко мне эти люди.

– А теперь присаживайтесь за стол и будем обедать, – Эрвин пододвинул мне стул, стоящий от него по правую руку.

Заняв место рядом с ним, я постаралась вести себя скромно, как и подобало женщинам средневековья. Потупив взгляд, смотрела лишь на содержимое собственной тарелки, наполненной варёными овощами и жареной рыбой. Хозяин замка произнёс молитву, восхвалявшую Господа за дары его и долгожданную свободу, которую он приобрёл. Затем все приступили к трапезе, и я наконец-то смогла утолить голод. Бросая быстрые взгляды в сторону Марка и его жены, я ощущала лёгкое напряжение, в котором они пребывали. Брат Эрвина, вероятно, очень беспокоился за семью, и моё присутствие здесь считал нежелательным. Его жена, наверное, разделяла его опасения, но права голоса не имела. Что же касается Патрика, то ему, по всей видимости, уже были известны планы отца относительно нашего общего будущего. Он смотрел на меня не с простым любопытством, а как бы оценивающе, что ли. Это откровенно раздражало, но я пока старалась ничем не выдавать эмоции, распиравшие меня. В принципе, юноша подчинялся воле отца, а потому не стоило ни в чём его винить. С другой стороны, он показался мне совсем неплохим человеком – довольно сдержанным, с прямым взглядом серых выразительных глаз, таких же, как у Эрвина. В любом случае я решила не спешить с выводами, а посмотреть, как станут развиваться дальнейшие события.

– Леди Матильда, – обратился ко мне Марк, – вы позволите задать вам вопрос?

– Разумеется, милорд, я слушаю вас.

– Почему вы помогли моему брату? Что вами двигало?

– Сострадание и сочувствие к ближнему своему.

– Но, разве вас не волнует мнение отца?

– По-моему, переживать по данному поводу уже поздно, вы не находите?

– Возможно, но Генри Кендал человек жестокий и вряд ли смирится с создавшейся ситуацией. Не думаю, что ему доставит радость узнать, где сейчас находится его дочь.

– Не переживайте, милорд, я немедленно покину ваш замок. Мне бы не хотелось, чтобы вашей семье что-то угрожало. Благодарю за приют и превосходный обед, – вставая из-за стола, произнесла я. – Прощайте!

Я направилась к двери, но Эрвин не дал мне уйти. Он догнал меня и преградил дорогу.

– Леди Матильда, не нужно принимать скоропалительных решений. Если вы вернётесь домой, то весь гнев отца падёт прямиком на вас. Я не могу этого допустить.

– Не беспокойтесь за меня. Мне ничего не угрожает, разве что постриг в монастырь.

– Быть невестой Господа нашего очень почётно для благочестивой женщины, – подала голос жена Марка.

– Именно исходя из этого, вы, миледи, и решили выйти замуж и завести детей? Или себя к благочестивым женщинам вы не причисляете? – я в упор посмотрела на неё, и леди Элизабет, беспомощно взглянув на мужа, не нашлась, что ответить.

– Послушайте меня, – Эрвин переключил моё внимание на себя. – Вам не стоит возвращаться домой. Мне кажется, есть иной способ уладить все разногласия.

– Какой же, позвольте узнать?

– Замужество.

– Невозможно, милорд, вы ведь слышали про моё умственное расстройство.

– Что вы хотите этим сказать? – Марк встал из-за стола и подошёл к нам.

– Меня считают умалишённой, из-за чего расторгли помолвку с сыном барона Берингтона. Думаю, вряд ли найдётся желающий взять меня в жёны. По крайней мере, так обстоят дела.

– А, по-моему, вы ведёте себя вполне благоразумно, – усомнился в диагнозе Марк.

– Ну, а как же устройство побега вашего брата? – усмехнулась я. – Будь я в здравом уме, вряд ли бы решилась на подобную авантюру.

– Меня не волнует, что о вас говорят, – посмотрел на меня Эрвин. – Я знаю одно: вы проявили доброту и смелость, спасая меня. Лишь благодаря вашему чуткому и щедрому сердцу я могу наслаждаться свободой. Поэтому у меня только одно желание: выдать вас замуж за моего сына Патрика. Он хороший юноша – заботливый и преданный интересам семьи. Вы станете прекрасной парой, даже не сомневайтесь.

– Очень лестное предложение, милорд, но в таком случае у меня есть одно условие. Если свадьба и состоится, то только через год.

– И с чем это связано?

– Я уже рассказывала вам о своём падении с лошади. Так вот, после сильного удара головой я потеряла память. Прошлая жизнь словно стёрлась, и мне приходится познавать мир заново. Семья стала чужой для меня. Их лица ни о чём мне не напоминают. Будто я нахожусь среди незнакомых людей, ничего не значащих для меня. Я понимаю, как ужасно это звучит, но такова правда. Я забыла о многих вещах, которые кажутся вполне естественными. Разучилась шить и вышивать, хотя раньше проводила за этими занятиями много времени. Даже священное писание, которое я читала изо дня в день, выглядит для меня новой книгой со странными текстами. Прежде чем выйти замуж, мне необходимо прийти в себя, а для этого требуется время.

– Пока вы будете познавать мир, – сказал Марк, – ваш отец нагрянет сюда с вооружёнными рыцарями и попытается разгромить наш замок, чтобы вызволить вас отсюда. Решение о замужестве надо принять немедленно и сообщить о нём барону Кендалу. В противном случае всё может закончиться плачевно для обеих наших семей.

– Разделяю ваши опасения относительно отца. Он человек несдержанный и очень вспыльчивый. Но есть ещё один способ избавить вашу семью от гнева барона Кендала: я покину этот замок, и вы забудете обо мне, как будто мы никогда и не встречались.

– Исключено, – запротестовал Эрвин. – Вы останетесь здесь и выйдете замуж за Патрика. Если вам требуется год, вы его получите. Что же касается вашего отца, то мы поступим следующим образом: я напишу ему письмо и всё объясню. Наши земли находятся в непосредственной близости друг от другу, поэтому женитьба детей может объединить нас против общих врагов. Надеюсь, ваш отец здравомыслящий человек и поймёт обоюдную выгоду.

– Значит, вы сможете доверять человеку, который столько лет враждовал с вашей семьёй? – поинтересовалась я. – Тому, кто содержал вас в подземелье в нечеловеческих условиях? По-моему, вы не вполне отдаёте себе отчёт в том, что говорите.

– Мы и сами не помним, почему столько времени испытываем ненависть друг к другу. Ссора началась так давно, что пришло время положить войне конец.

Я не успела возразить барону, так как он вдруг побледнел и как подкошенный упал на пол. Его тело забилось в судорогах, а изо рта показалась белая пена. Марк тут же бросился к брату, а его жена и дети вскочили из-за стола и с беспокойством столпились рядом. Патрик казался таким же бледным, как и его отец. Страх и волнение за близкого человека в полной мере отразились на его юношеском лице. Тревожный взгляд серых глаз и напряжённая поза ясно показывали его сильное волнение. Марк склонился над Эрвином и приподнял ему голову.

– Элизабет, – обратился он к жене, – надо позвать врача.

Она, шепча молитвы и окружённая цеплявшимися за неё детьми, спешно покинула зал. Я видела подобные припадки Эрвина не впервые, но, тем не менее, каждый раз переживала и боялась за него. Я не могла бы назвать его другом, но и чужим он мне больше не казался. Наши судьбы сплелись, словно проводя невидимый след в будущее. Наконец, конвульсии Эрвина прекратились, и его лицо приобрело обычный для него золотистый оттенок. Барон судорожно вздохнул и приоткрыл глаза. Его взгляд устремился на брата: