— Да, пусть немедленно придут.

— Как прикажете.

Вскоре служанки явились в покои своей госпожи и помогли ей умыться и привести себя в порядок. В это утро Михримах Султан решила надеть золотисто-бежевое платье. Служанки постарались и сделали госпоже высокую изящную прическу. Украшения султанша выбрала золотые, усыпанные топазами. И еще, поддавшись искушению и стараясь не думать о реакции супруга, она прикрепила к левой стороне груди, немного выше плеча, подаренную им брошь в форме нежно-розового цветка розы.

Спустившись в главный холл, Михримах Султан вспомнила о паше и повернулась к шагающей за ней калфе.

— Гюльбахар, Рустем-паша уже отбыл из дворца?

— Нет, султанша. Паша у себя в кабинете. Готовится к заседанию Совета Дивана.

— Тогда пригласи его к трапезе.

— Слушаюсь.

Калфа отправилась за пашой, а султанша уселась на большую подушку возле уже накрытого столика. Сделав из кубка несколько глотков шербета, она, чувствуя некое волнение, принялась завтракать. Спустя некоторое время в холл вошел Рустем-паша, и увидев супругу, улыбнулся.

— Доброго Вам утра, моя султанша.

Михримах Султан почувствовала смущение, но виду не показала. Сама же вчера напросилась на его внимание. И это привело к… Лучше ей не вспоминать.

— И Вам, паша. Снова с самого утра работаете?

Рустем-паша сел на подушку, подогнув левую ногу, и повернулся к супруге.

— Да.

Взгляд его коснулся броши, и уголки губ мужчины поползли вверх. Но он по этому поводу ничего не произнес и принялся за завтрак. Михримах Султан же пожалела, что решила надеть его подарок.

Во время трапезы Рустем-паша был очень любезен, спрашивал супругу о самочувствии и о том, скучает ли она по братьям и Повелителю. Михримах Султан отвечала ему той же любезностью. Оба заметили, что ее любезность выглядит наигранной. Покончив с завтраком, паша встал из-за стола, поправил свой темно-серый кафтан и повернулся к жене.

— Мне пора во дворец, султанша. С вашего позволения.

— Хорошо, Рустем, — кивнула та. — Удачного дня.

— И Вам, моя султанша.

После этих слов мужчина с улыбкой на губах вышел из главного холла в сопровождении, что неудивительно, Гюльбахар-калфы. Как только двери за ними захлопнулись, Хюнерли-хатун, улыбнувшись, произнесла:

— Рустем-паша так ласков с Вами, султанша. Думаю все, что о нем говорят, неправда.

Михримах Султан ухмыльнулась, встав из-за столика.

— Нет, Хюнерли. Рустем-паша спокоен и ласков лишь в этом дворце. За его пределами он превращается в безжалостного и амбициозного пашу, который рвется к власти. Не ведись на его улыбку.

От слов своей госпожи Хюнерли-хатун нахмурилась.

— Послушай, — обратилась к своей служанке Михримах Султан. — Ты ведь хочешь и впредь служить мне?

— Конечно, султанша.

— Я доверяю тебе. Не подведи, — предупредительно проговорила та. — У меня есть к тебе поручение.

— Я сделаю все, что вам угодно, моя госпожа.

— Ты должна подыскать для меня умелого агу, готового служить мне верно и преданно. Дашь ему золота. И пусть сегодня же он придет в мой дворец.

— Как прикажете, султанша. Где мне его можно отыскать?

— В Топкапы. Если спросят, зачем приехала, ответишь что за целебным отваром Зейнаб-хатун, лекарши. Будто бы у меня ужасно болит голова.

— Поняла, султанша.

— Отправляйся сейчас же.

Хюнерли-хатун поклонилась и вышла из холла, оставив Михримах Султан с Айше и Измир. Султанша обернулась на них. Они не должны кому-то рассказать об услышанном. Айше и Измир верные служанки, но предупредить их все же стоит.

— Все, что касается ваших ушей, должно оставаться в тайне, понятно? Иначе отправлю в Старый дворец.

— Да, султанша, — вместе ответили служанки.

Кивнув, Михримах Султан вышла из главного холла в их сопровождении и направилась в свои покои. Уже долгое время читая книгу, Михримах Султан отложила ее в сторону и откинулась на спинку тахты, в задумчивости смотря на изысканный браслет на правом запястье.

Интересно, как Малкочоглу? Чувствует ли он вину перед ней? Ходит ли но ночам в публичные дома?

“Меня это не интересует! — подумала про себя Султанша. — Потому что теперь я замужняя женщина”.

Вздохнув с грустью, девушка попыталась вновь приняться за чтение. Но читать совсем не хотелось. Она даже не вникала в смысл слов ипросто пробегалась глазами по буквам. Через минуту это занятие ей надоело, и Михримах Султан отложила книгу в сторону.

“Будь мне все равно, я бы не думала каждый день о нем, — в мыслях восклицала султанша, боясь такое даже шепотом произнести. — И не стала бы искать агу, который бы следил за ним днями и ночами”.

Покачав головой, Михримах Султан повернулась к окну, созерцая пожелтевшие осенью деревья. Тут в покои, постучавшись, вошла Измир-хатун.

— Султанша. Прибыла Шах Султан. Она ждет Вас в саду.

Султанша закатила глаза. Её только не хватало.

— Хорошо. Принеси мою меховую накидку.

— Которую?

— Голубую.

— Как прикажете.

Накинув на голову капюшон, отделанный золотистым мехом, Михримах Султан вышла из дворца в сад, где ее ждала гостья. Пройдя несколько шагов, она заметила свою тетушку, приторно ей улыбающуюся. Выглядела она, как всегда, прекрасно. Натянув на лицо дружелюбную улыбку, султанша подошла к Шах Султан и поклонилась.

— Добро пожаловать, султанша. Рада Вас видеть здесь.

— Здравствуй, Михримах. И я тебя рада видеть, — с той же приторной улыбкой ответила ей черноволосая женщина. — Как ты? Все хорошо, надеюсь?

Шах Султан легко обняла племянницу за плечи и, отстранившись, внимательно вгляделась в ее лицо.

— Спасибо, султанша. Я в порядке. Привыкаю к жизни в новом дворце.

— Верно, — кивнула Шах Султан. — Как тебе супружеская жизнь, Михримах? Ты не выглядишь счастливой. Рустем обижает тебя?

Михримах Султан едва сдержалась, чтобы снова не закатить глаза, т вместо этого еще шире улыбнулась.

— Все хорошо, султанша. Просто голова болит…

— Ты не ответила на мой последний вопрос, моя луноликая.

— Рустем заботлив. Носит меня на руках. Мне не на что жаловаться, — говоря чистую правду, Михримах Султан выглядела уверенно.

— В таком случае, мне можно забыть свое беспокойство и слезы, что ты лила на свадьбе.

Улыбка Михримах Султан померкла, но она промолчала.

— Ты не пригласишь меня во дворец? Я бы хотела посмотреть, так же он прекрасен внутри, как снаружи.

— Простите, султанша. Я собиралась отправиться в Топкапы. Может, в другой раз?

Шах Султан недовольно поджала губы.

— Что же, рада была тебя повидать, Михримах.

— И я, султанша. Надеюсь, скоро увидимся.

Шах Султан провела рукой по плечу племянницы и хотела было развернуться к карете, но обернулась.

— Михримах. Ты родилась султаншей. Одно твое слово, и ты станешь свободной женщиной. У тебя есть право на развод. У Рустема — нет. Помни, ты — султанша, а он — раб.

Развернувшись, Шах Султан под взглядом племянницы села в карету. Только когда карета скрылась из виду, Михримах Султан вернулась во дворец и поднялась к себе в покои, даже не сняв меховой накидки. Спустя некоторое время в покои вошла Гюльбахар-калфа и, окинув взглядом Султаншу, поняла, что та сегодня не в в духе.

— Султанша, что-то случилось?

Михримах Султан отвлеклась от созерцания подаренной супругом броши.

— Нет, Гюльбахар, все в порядке.

— Близится время обеда. Велите накрыть для вас стол в главном холле?

Девушка на мгновение задумалась и вскоре с решительным взглядом подняла голову, посмотрев на калфу.

— Нет, не нужно. Я отправлюсь в Топкапы. Там и пообедаю.

— Как Вам будет угодно. Я велю подготовить карету для Вас.

— Да, — кивнула Михримах Султан. — Измир!

Служанка вошла в покои. Обойдя ее, Гюльбахар-калфа отправилась выполнять поручение.

— Хюнерли еще не вернулась?

— Нет, султанша.

Михримах Султан недовольно поджала губы. Чем больше времени проходит, тем больше она начинает волноваться. Визит в Топкапы — хорошая идея. Проверить, как там Хюнерли, а заодно увидеться с братьями и Повелителем, а еще посоветоваться с Валиде. Да и Бали-бей там. А Михримах Султан так хотелось его увидеть…