— О чём Вы говорите?
— Ну, раз ты ничего не понимаешь… Повелитель, позвольте я всё разъясню?
Нахмуренный озлобленный султан кивнул, не отводя прожигающего взгляда от дочери.
— Ты же помнишь о том инциденте между мной и повелителем по поводу нападений на Ваш дворец?
— Помню, султанша. И эти нападения устроили Вы!
Шах Султан усмехнулась.
— Рустем-паша, твой супруг, сделал так, что той ночью свершилось повторное нападение на ваш Зимний дворец, и было оно ненастоящим. Айше-хатун предоставила доказательство этому. Им является письмо, в котором лидер разбойной группы соглашается на предложение Рустема-паши о ненастоящем нападении с целью подставить кое-кого. То есть, меня перед нашим повелителем.
— Что Вы такое говорите?! Какое письмо? — начала негодовать Михримах Султан, решительно запутавшись.
Неужели, подбросили?
— А письмо, которые вы предоставили повелителю, как одно из доказательств моей вины, было поддельным. Письмо, раскрывающее вашу с мужемтайну, Михримах, Айше-хатун с трудом выкрала из ваших покоев, и за это я прошу прощения. В нём очевидна вина Рустема-паши. В нём и твое имя есть.
— О Аллах… — пролепетала Михримах Султан, чувствуя, как сердце трепещет. — Султанша, оставьте нас с повелителем наедине.
Шах Султан повернулась к брату. Тот кивнул. Когда двери за черноволосой женщиной закрылись, Михримах Султан обернулась к отцу. В глазах её застыли слёзы.
— Я разочарован в своей дочери. Ты была для меня лучом света в этой непроглядной тьме предательств.
— Отец, это всё неправда. Это нас с Рустемом подставили. Ловушка — для нас!
— Я думал, что у тебя хватит ума не отрицать свою вину. Но ты, видимо, пошла в свою мать характером и душою. Упрямо обвиняешь других… Я не хочу выслушивать ложь!
Сказав это, повелитель развернулся и, растворив с шумом двери, вышел. Почувствовав, что слёзы застилают взор мутной пеленой, Михримах Султан заплакала. В этот унизительный момент в покои вернулась Шах Султан, чувствующая триумф исполненной мести.
— Наконец, восторжествовала справедливость, дорогая племянница. Несмотря на твои слова, это вы не устояли на ногах. Я же стою так крепко, что никто не в силах меня сдвинуть, Михримах. Как жаль… Вместе с Хюррем вы с Рустемом падаете в бездну благодаря собственным интригам. Хюррем, как исчадие ада, стремится в родной дом, и вас за собой тянет. Там вам и место, раз идёте против семьи, против династии! Будете гореть огнями вечными…
Чувствуя, как душу раздирают страдания, Михримах Султан постаралась не обратить внимания на слова тётушки.
— Выйдите из покоев, султанша. Уезжайте.
— Прощай, Михримах, — высокомерно проговорила Шах Султан, уходя.
Оставшись, наконец, одна, девушка дала волю чувствам. Один из немногих людей, которого она искренне любила, уважала, отвернулся от неё. Отец разочарован в ней, обижен. И всё благодаря интригам этих династийных сестёр! Решив, что лить слёзы бесполезно и это лишь признак слабости, султанша быстро взяла себя в руки.
Подойдя к зеркалу, она утерла слёзы, поправила растрепавшиеся волосы. Девушка обдумала всё, что только что произошло. Шах Султан отомстила… Этот инцидент ей с рук не сойдёт. Получается, вот куда пропала Айше. Она писала подставное письмо для Шах Султан и доставила его своей госпоже!
— Охрана! — громко позвала Михримах Султан, полная решимости.
Когда охранник вошёл в покои, султанша велела привести Гюльбахар-калфу. Наконец, калфа пришла по приказу госпожи.
— Немедленно привести сюда Айше-хатун!
— Поняла.
Ожидая прихода предательницы-служанки, Михримах Султан, начав мерить покои шагами, беспокойно думала о том, что с ней сделать. Вскоре двери отворились.
— Султанша! — испуганно воскликнула Гюльбахар-калфа. — О Аллах, пощади нас.
— Что такое? — напряглась Михримах Султан, обернувшись на слова калфы.
— Айше… В своей комнате. С перерезанным горлом…
Почувствовав оцепенение, султанша пошатнулась. Голова заболела ещё сильнее. Да и боль в животе возобновилась. Заметив состояние своей госпожи, Гюльбахар-калфа метнулась к ней.
— Султанша, Вам нельзя волноваться. Прилягте. Я со всем разберусь.
— О чём ты говоришь, калфа? Я должна со всем разобраться.
— Здоровье Вашего ребёнка важнее, Михримах Султан!
— Замолчи! — прикрикнула на нее Михримах Султан, и обойдя калфу, поспешила в покои для прислуги, чтобы удостовериться во всем.
Увидев мёртвое тело с устрашающе перерезанным горлом, Михримах Султан почувствовала тошноту и головокружение. Шах Султан заметает следы. Это она убила Айше, когда была во дворце. Конечно, не саморучно. С ней был этот мерзкий Мерджан-ага!
Вернувшись в гостевые покои, Михримах Султан, всё-таки подумав о ребёнке, легла в постель, претерпевая боль в животе. Слёзы вновь заструились по её щекам. Как же ей надоели эти кровавые интриги!
Несколько часов Михримах Султан не шевелилась, лежа в кровати и страдая. Гюльбахар-калфа занималась избавлением от тела и успокоением жителей дворца, что не на шутку переполошились.
Позолоченная карета остановилась у Зимнего дворца. В гостевые покои вошла Гюльбахар-калфа.
— Султанша, простите за беспокойство. Хюррем Султан прибыла во дворец. Она поднимается в эти покои.
— Прекрасно, — пролепетала Михримах Султан, оживляясь.
Валиде её поддержит. Наконец, она всё расскажет ей! Рыжеволосая женщина в золотисто-коричневом платье вошла в покои. Изумленно увидев, что дочь лежит в кровати в середине дня, султанша, выгнав калфу, подошла ближе и села на край ложа.
— Моя Михримах. Почему ты в постели?
— Валиде… Я жду ребёнка, — сразу заявила Михримах Султан.
На лице Хасеки Султан отразилось изумление, быстро сменившееся радостью.
— О Аллах! Какое счастье, моя луноликая. Ты себя плохо чувствуешь из-за своего нового положения?
— Да, валиде. Поскольку была угроза выкидыша мне необходимо отдыхать.
— Что ты такое говоришь? Выкидыша? — запричитала Хюррем Султан, приложив руку ко лбу дочери зачем-то. — О Аллах, избавь нас от такого горя. А что послужило этому причиной, Михримах? Неужели, это следствие интриги Шах Султан, последствием которой стала обида повелителя на вас с Рустемом?
— Вы знаете? — удивилась Михримах Султан.
— Да, — сожалея покачала головой Хюррем Султан. — Шах Султан за всё расплатится! Из-за неё я чуть не потеряла своего не рожденного внука.
— Она убила моих двоих служанок, валиде! Ужасающе перерезав им горло. Только что я видела мертвое тело Айше, которая предала меня. Мне так страшно…
— О чём ты говоришь? — ужаснулась Хасеки Султан.
Выслушав рассказ дочери, Хюррем Султан всё сильнее возгоралась гневом.
— Теперь, зная всю правду, моя дорогая, я заставлю Шах Султан за всё расплатиться. Никто не смеет причинять вред моей семье!
— Что Вы сделаете, валиде?
— Сначала, поговорю с повелителем и сделаю так, чтобы он простил тебя.
— Благодарю, валиде! — улыбнулась Михримах Султан, поцеловав руку той. — Мне невыносимо знать, что повелитель разочарован и обижен по отношению ко мне.
— Ты не волнуйся. Я со всем разберусь, моя луноликая.
— Валиде, спасибо.
Хюррем Султан нежно улыбнулась.
— В таком случае мне пора в Топкапы.
— Уже? — расстроилась Михримах Султан, вновь взяв маму за руку. — Мне страшно оставаться одной.
— Ты не одна, Михримах. Дворец полон людей. У твоих покоев охрана. Не переживай понапрасну. Я завтра же навещу тебя вновь.
— Хорошо, валиде. Буду ждать Вашего визита, — впервые за день улыбнулась султанша.
Поцеловав в лоб дочь, Хюррем Султан быстро удалилась из дворца, спеша к повелителю и горя огнём желаемого возмездия.
Спешно шагая по коридору, Хюррем Султан направлялась в султанские покои.
Войдя, она нашла взглядом повелителя, что стоял на балконе, оперевшись ладонями о перила. Тихими шагами она приблизилась к супругу сзади и обняла его со спины.
— Султан души моей.
