Эсен Султан, опустив серо-голубые глаза к своим рукам, сложенным на коленях, промолчала. Она искренне не желала этой власти, потому как знала, что те, кто желали её получить, обозлятся на неё и это ввергнет её в опасность. Но, столь же сильно и жаждала эту власть, дабы сохранить свою любовь и жизнь сына.

— Вы думаете, что я справлюсь?

— Я уверен. Так, что скажешь?

— Если такова ваша воля, то я не смею ей противиться.

Орхан, довольно улыбнувшись, не сдержался и потянулся к ней, снова поцеловал в губы. После, поднявшись со своей подушки, он обхватил пальцами её тонкую бледную руку и потянул в сторону ложа.

Эсен поцеловала его и, расстёгивая пуговицы его кафтана, случайно коснулась его груди. Непонимающе нахмурившись, она мягко отстранилась и беспокойно взглянула на заживающий неровный шрам на широкой груди султана. Тот, поняв, что она заметила его шрам, закатил тёмные глаза и вздохнул.

— Что это такое? — взволнованно прошептала Эсен, рассматривая шрам. Казалось, он разрезал неровным швом грудь напополам.

— В военном походе такое порой случается, что даже самого султана ранят, — объяснил Орхан, улыбаясь из-за искреннего беспокойства на её лице.

— Аллах милостивый… — покачала головой девушка. В её голосе явственно слышался страх. Она представила, как получает весть о смерти своего султана, на престол садится шехзаде Сулейман и отдаёт приказ о казни ее сына. — А если бы ты умер?

Тепло рассмеявшись, Орхан перехватил её руки со своей груди и поцеловал их, желая успокоить её.

— Но, я жив. Перед тобой. Оставь эти пустые тревоги.

— Серьёзная была рана? — не унималась Эсен, будто не слыша его.

Орхан, устало вздохнув, осознал, что она не успокоится, пока не услышит всего, и опустился на ложе. Эсен Султан присела рядом, снова касаясь его ужасающего шрама.

— Да, весьма серьезное. Лекари говорили, что, будто бы, чудо, что мне удалось поправиться.

Нахмурившись, Эсен мрачно взглянула на своего султана.

— Если бы ты не выжил, что было бы со мной? — чувствуя, как пробежала волна ужаса по её спине в виде мурашек, прошептала она. — Или с нашим Мехметом? Его бы казнили…

Орхан, тоже мгновенно помрачнев, обхватил её лицо смуглыми руками и заглянул в беспокойные серо-голубые глаза.

— Я не оставлю вас. Как мог я умереть, когда ты здесь, ждёшь моего возвращения и молишься за меня?

Эсен Султан вдруг крепко обняла его, прикрыв веки.

— Когда я лежал в своём шатре с мыслью о том, что умираю, я осознал, что многого не успел совершить, — обнимая её, признался Орхан тихим голосом, будто не желая, чтобы кто-то ещё это слышал. — Оставил всё незаконченным…

— Незаконченным?

— Если бы я умер, то нашего Мехмета бы казнили, а тебя, как простую наложницу, сослали бы в Старый дворец или, что ещё хуже, продали бы кому-нибудь. Отправляясь в военный поход, я не думал о том, в каком шатком и неопределённом положении оставляю тебя.

— Но, что ты можешь сделать, Орхан? — слегка изумилась Эсен. — Я — рабыня. Это неизменно. Мне нельзя стать истинной султаншей, каковыми являются Хюррем Султан или Гюльрух Султан. Во мне нет благородной крови, какая течёт в жилах у них или у тебя. Так или иначе, твоя смерть станет страшным концом не только для нашего сына, но и для меня.

Её слова разожгли в сердце султана огонь возмущения и негодования. Подобной судьбы он не желал никому, а уж тем более Эсен и их сыну.

— Рано или поздно я умру, Эсен, — отстранившись, произнёс он, видя, как в ясных глазах девушки поселилась её привычная мрачность. — Я уже не молод… В скором времени меня охватят болезни, и вы с Мехметом будете находиться в опасности.

— Зачем ты говоришь это?

— Если я связан законами и не в силах сделать что-либо для Мехмета, то для тебя я силен сделать то, что спасет тебя.

Эсен Султан, напрягшись, в ожидании заглянула в его глаза. В них таились решимость и будто бы боль.

— Я желаю, чтобы ты стала моей законной женой, — серьёзно молвил Орхан. — Для этого нужно даровать тебе свободу и освободить от унизительного рабства. И я дарую её.

Изумленно ахнув, Эсен Султан неверяще взглянула на него. Её сердце волнительно затрепетало в груди, а от лица отхлынула кровь, сделав его бледным.

— Законной женой?..

— Что тебя так изумило? — улыбнулся султан, разглядывая растерянную девушку. — Разве тебе не известно о моей любви к тебе, из-за которой подобное желание становится… вполне ожидаемым?

— Уместно ли это, Орхан? — находясь во власти сомнений, осторожно спросила Эсен.

Орхан, даруя ей свободу и говоря о желании взять её в законные жёны, ожидал радости в любимых глазах и непомерной благодарности. Но, что он получил в ответ? Растерянность, сомнения и страх ещё больше овладели девушкой.

— Почему же нет?

— Во-первых, я прихожусь тебе четвёртой и самой юной фавориткой. Селин Султан, Гюльхан Султан, Дэфне Султан. Это будет нечестно по отношению к ним. Они с тобой долгие годы, а я, спустя всего четыре года, стану твоей законной женой? Во-вторых, это сделает меня врагом в глазах тех, кто не желает моего возвышения. Я не хочу обрекать себя на судьбу Хюррем Султан или Сейхан Султан, ставших жертвами представителей династии, считающих их недостойными освобождения от рабства и титула законной жены.

Орхан, слегка оскорбившись, импульсивно поднялся с ложа.

— Селин, Гюльхан или Дэфне молили бы меня о том, чтобы я освободил их и сделал своей законной женой, а ты смеешь отказываться?

— Что ты, Орхан? — поспешила воскликнуть Эсен, смягчив тон. — Я так счастлива от того, что ты желаешь освободить меня и возвести в ранг законной жены. Я не отказываюсь. Я… опасаюсь.

Обернувшись на неё, черноволосый султан непонимающе нахмурился.

— Опасаешься?

— Я уже объяснила, что не хотела бы прожить судьбы Хюррем Султан или Сейхан Султан.

— Причём здесь их судьбы? Ты живёшь своей судьбой, Эсен.

Та, тяжело вздохнув, снова опустила серо-голубые глаза. Орхан, подойдя к ней, резко приподнял её лицо за подбородок и заглянул в эти глаза.

— Тебе нечего опасаться, — горячо заверил он её. — Если что, я всегда смогу тебя защитить.

— Ты не сможешь быть рядом со мной всегда, Орхан. Эти долголетние военные походы…

— Тогда, чтобы защитить себя и Мехмета, тебе самой придется защищаться. В ранге законной жены и императрицы это сделать куда проще. Пойми, я забочусь о тебе и твоём благе. Я знаю, что происходит в отсутствие султана в Топ Капы. Я рос среди этого. Так, что ты скажешь?

Отбросив все сомнения и страхи, Эсен улыбнулась.

— Освобождение от рабства было моим тайным желанием, но оно меркло перед желанием быть не только твоей наложницей и рабыней, но и женой. И, если ты исполнишь эти желания, я стану самой счастливой женщиной во всём мире.

Греция, остров Скирос.

Военный лагерь сильно разросся на песчаном берегу греческого острова Скирос. Постепенно выросло небольшое деревянное сооружение наподобие крепости, которое назвали Рейнфорт. Воины так и остались жить в шатрах, обустроенных вокруг Рейнфорта, а в самой крепости располагались лишь покои самопровозглашённой королевы и её приближённых, а также небольшой зал переговоров и оружейная. Ко всему прочему, королеве Рейне удалось закупить ещё 500 душ рабов, которые также получили свободу и стали служить ей по личному желанию.

Этим утром, когда греческое солнце распалило песчаный берег, синее море и деревянные стены Рейнфорта, королева Рейна вальяжно расположилась в своих покоях, изнемогая от духоты.

Её побеспокоила племянница Эдже, которая, устало вздохнув, вошла в покои. Рейна, оглянувшись на неё, поджала губы, видя по лицу той, что произошло что-то серьёзное.

— В чём дело?

— Пришла весть от нашего шпиона, служащего Бриенне, — доложила Эдже, положив руку поверх рукояти своего меча. Воинственная и сильная, она уже мало походила на османскую султаншу, и выглядела, как истинная воительница. Её изумрудно-зелёные глаза были густо подведены чёрной краской на манер Рейны.