Дети уже были вполне большими и понимали, что произошло. Слуги не пускали их к матери, и они также, как и она, находились в своих комнатах в состоянии растерянности.

Когда Сира-калфа вошла в опочивальню, то сочувственно нахмурилась, увидев Гевхерхан Султан недвижимо сидящей в кресле со стеклянным взглядом.

— Султанша, — осторожно произнесла она, подойдя к той. — Приехала Хюррем Султан. Пригласить её сюда?

Гевхерхан Султан качнула плечами, мол ей всё равно. И когда Хюррем Султан вошла в опочивальню, не обратила на неё внимания и по-прежнему не двигалась.

— Что у вас здесь происходит? — непонимающе спросила Хюррем Султан, а после, оглядев сестру, помрачнела. До этого её лицо светилось счастьем. Она и приехала-то для того, чтобы им поделиться, но, похоже, не вовремя. — Гевхерхан?

Та медленно повернула к ней темноволосую голову, и от пустоты в тёмно-карих глазах сестры внутри у Хюррем Султан всё похолодело.

— Что случилось? — осторожно спросила она, подойдя к сестре и сев на подлокотник кресла, в котором та сидела. — Не пугай меня…

— Не знаю, — едва слышно ответила Гевхерхан Султан. Она вышла из состояния оцепенения, потому в её груди вспыхнула боль, пришедшая на смену пустоте. Тёмно-карие глаза наполнились слезами, и вскоре они заструились по её лицу. — Я дотронулась до него, а он был таким холодным. Перевернула его, а он…

— Тише. Всё, не вспоминай этого, — успокаивающе произнесла Хюррем Султан, и, обняв плачущую сестру за плечи, ошеломлённо выдохнула. Бессильно положив темноволосую голову на её плечо, Гевхерхан Султан плакала, только сейчас полностью ощутив всю свою боль. — Всё будет хорошо…

Больше они не разговаривали. Только сидели, обняв друг друга и вслушиваясь в тишину. И в эти минуты Хюррем Султан испытывала странные чувства: смущение и вину. За то, что была так неуместно счастлива.

Спустя некоторое время…

Стамбул.

— То есть ты подтверждаешь, что Эсен Султан наняла тебя и твоих людей, чтобы убить Гюльхан Султан? — требовательно и взволнованно спросила Гюльрух Султан.

Стоя здесь, в каком-то пустом и тёмном заброшенном здании, вдали от людей и каких-либо признаков жизни, Гюльрух Султан ощущала тревогу. Она встречалась с лидером разбойничьей группировки, и даже четверо охранников, стоящих за её спиной, не внушали ей чувства безопасности.

— Подтверждаю, — сухо ответил Рамзан Эфенди. Высокий и крупный мужчина, лицо которого было скрыто за чёрным платком, намотанным на голову. Только чёрные глаза были видны в оставленной прорези на платке и источали нечто пугающее.

— Если я дам тебе золота, ты подтвердишь это перед повелителем? Явишься в Топ Капы вместе со мной, дабы рассказать всё то, что ты рассказал мне?

— Разумеется, нет, — усмехнулся мужчина, и его чёрные глаза наполнились раздражением. — Я не самоубийца. Предстать перед самим султаном, дабы обвинить одну его жену в убийстве другой его жены, которое я же и совершил? Нет уж.

Гюльрух Султан с досадой прикрыла веки, а после, резко распахнув их, ухмыльнулась.

— Если не хочешь по-хорошему, то я велю своей охране тут же убить тебя. Выбирай: либо сделаешь так, как я хочу, либо умрёшь.

Рамзан Эфенди неожиданно рассмеялся. Его смех, хриплый и резкий, был похож на собачий лай. Оскорбившись, Гюльрух Султан вздёрнула рыжеволосую голову и, развернувшись, направилась к выходу из этого заброшенного здания.

Что ж, она всё равно добьётся разоблачения Эсен Султан. И если не выходит этим путём, то она найдёт другой. Если понадобится, найдёт сотни путей, лишь бы воздать этой гречанке по заслугам.

Комментарий к Глава 38. Неуместное и тайное

Доп. материалы, способные сделать чтение фанфика более интересным, а представление образов и интересных ситуаций более лёгким - https://vk.com/validehurrem

========== Глава 39. Страх и эйфория ==========

Спустя несколько дней…

Дворец санджак-бея в Манисе.

Экипаж подъехал ко дворцу, стоящему на небольшом холме. Едва карета остановилась, из неё выбралась высокая рыжеволосая девушка. Её лицо выражало раздражение и усталость, что объяснялось долгой дорогой и не самой приятной компанией.

Зеррин Султан глубоко вдохнула свежий весенний воздух, а после огляделась. Дворец, в котором она родилась и выросла, был таким же, каким она его покидала. Небо было ясным и таким же синим, как её глаза.

— Мама встретит нас? — с надеждой спросила Фюлане Султан, выбравшаяся из кареты с помощью Билгелик-хатун.

Обернувшись на неё через плечо, Зеррин Султан нахмурилась. Она и забыла, что в Манисе есть Айсан Султан. Вот уж она обрадуется, когда узнает о смерти Гюльхан Султан.

— Нет, — резко ответила султанша, взяв племянницу за руку. — Идём.

Вдвоём они направились в сторону дворца, и Эсен Султан, последней выбравшаяся из кареты, задумчиво посмотрела им вслед. Долгая дорога её утомила и всё, чего она хотела, это смыть с себя дорожную пыль и усталость в хамаме, а после просто вздремнуть. Но предстояла встреча с шехзаде Сулейманом, которая вряд ли закончится чем-то хорошим.

Подхватив подол дорожного одеяния в руки, Эсен Султан направилась в сторону дворца. Когда она вошла в гарем шехзаде Сулеймана, то с любопытством огляделась. Наложницы заинтересованно разглядывали её и перешёптывались. Ко всему прочему, её никто не встречал, кроме какой-то престарелой калфы, которая смотрела на неё весьма недружелюбно.

— Султанша, — подойдя, поклонилась она. — Я — Джихан-калфа, хазнедар гарема шехзаде Сулеймана. Следуйте за мной. Я провожу вас в покои, выделенные вам во дворце.

— Прежде я бы хотела поговорить с шехзаде, — вежливо возразила Эсен Султан. — Проводите меня в его покои.

— Невозможно, — ответила Джихан-калфа, и её взгляд стал ещё более недружелюбным. — Шехзаде вызовет вас, когда пожелает поговорить. Да и он сейчас с семьёй.

— Хорошо.

Следуя за Джихан-калфой по коридорам дворца, Эсен Султан думала о том, что, возможно, зря решила приехать в Манису. Похоже, ей здесь, мягко говоря, не рады. И не только хозяева дворца, но и прислуга.

Тем временем в покоях шехзаде Сулеймана Зеррин Султан, не сумев сдержать слёз и негодования, рассказывала о произошедшем с Гюльхан Султан. Шехзаде Сулейман был ошеломлён известием о смерти матери и не мог поверить, что это в действительности произошло.

— Подожди, Зеррин, — напряжённо произнёс он, прервав сестру, которая плакала и пыталась что-то рассказать. — Как это случилось?

— Ты что, не слышишь меня? — негодующе воскликнула она. — Эта Эсен Султан её как-то вовлекла в свои интриги. Выставила всё так, будто валиде пыталась отравить шехзаде Мехмета. Повелителю обо всём рассказала, и он хотел было казнить валиде, но я отговорила его. Повелитель отправил валиде в ссылку в Дидемотику, но по дороге на её экипаж было совершено нападение, и она… погибла от рук наёмников.

— Аллах сохрани… — выдохнул шехзаде Сулейман, а после отошёл от плачущей сестры и опустился на тахту.

Медленно запустив руки в рыжие волосы, он опустил голову и некоторое время совсем не двигался. Ушёл в себя, пытаясь осознать и принять.

Зеррин Султан, тяжело дыша от рыданий, подошла к нему, и, сев рядом, положила рыжеволосую голову на его плечо.

— Я знаю, — исступлённо прошептала она, неожиданно обхватив руками лицо брата и заставив его посмотреть на себя. Одинаковые синие глаза, полные одинаковых чувств — боли, растерянности и злобы — встретились. — Во всём виновата Эсен Султан. Это она ложью и интригами убила нашу валиде! Смерть нашей матери на её совести.

Уголки губ Зеррин Султан дёрнулись вверх в намёке на злобную усмешку. Она видела, как в синих глазах брата разгоралась злоба. Как они темнели, становясь полными какого-то пугающего тёмного чувства, исходящего от его сердца. Оно овладело шехзаде Сулейманом также, как овладело Зеррин Султан.

Шехзаде Сулейман вспомнил то письмо, полученное от Карахан Султан. В нём она также обвиняла в чём-то, случившемся с его валиде, Эсен Султан, мол она ложью и интригами очернила Гюльхан Султан. Ненависть и боль, воссоединившись в его сердце, родили в нём нечто тёмное и пылающее. Что-то, чему он не знал названия.