Не говоря ни слова, шехзаде Сулейман подошёл к служанке, и, наклонившись, поцеловал шехзаде Орхана в лоб, опасно приблизившись своим лицом к лицу замершей служанки. Увидев это, Айсан Султан тяжело задышала и вспыхнула в огне ревности.

Подавив ухмылку, шехзаде Сулейман велел служанке уйти, и та, держа на руках шехзаде Орхана, скрылась во внутренней комнате покоев.

Наконец, его синие глаза коснулись Айсан Султан. Та тяжело смотрела на него, и в её серо-зелёных глазах плескались гнев и ревность, но она молчала.

— Айсан, — произнёс шехзаде Сулейман, прикоснувшись тыльной стороной ладони к её красивому лицу, но женщина отодвинулась. — Мне сообщили о твоей беременности. Я несказанно этому рад.

Обхватив обеими руками её лицо, шехзаде поцеловал её в лоб, хотя Айсан Султан в надежде приоткрыла свои полные губы. Разочарованно нахмурившись, она убрала его руки со своего лица и отошла в сторону.

— В чём дело? — спросил шехзаде Сулейман, подойдя к ней со спины и поцеловав в плечо.

— А мне сообщили, что ты четыре ночи подряд звал в свои покои эту Хельгу-хатун, — процедила женщина, а после резко обернулась. — Как ты мог, Сулейман?

— Ты дорога мне, но не являешься единственной женщиной в этом гареме.

— Я не такая, как все эти женщины твоего гарема, — возразила Айсан Султан. — Если есть я, других женщин быть не должно.

Шехзаде Сулейман усмехнулся, но его синие глаза наполнились раздражением.

— Не повторяй ошибок моей матери, если не хочешь, чтобы и между нами отношения разрушились, Айсан. Я и только я решаю, кому бывать в моих покоях. Мне пора.

Развернувшись, он ушёл, а султанша тяжело вздохнула. Она так боялась потерять его, что злилась и ревновала, не в силах с собою совладать. Из-за её беременности путь в его покои был закрыт для неё, а, значит, открыт для Хельги-хатун, и она ничего не могла с этим поделать.

Спустя несколько дней…

Утро.

Топ Капы. Гарем.

По возвращении из Амасьи Орхан отправился в султанскую опочивальню, а усталая после долгого пути Эсен Султан, держа на руках шехзаде Мехмета, подошла к распахнутым дверям султанского гарема в сопровождении Бирсен-хатун.

Их встретили Зейнар-калфа и Зафер-ага, почтено склонив головы.

— С возвращением, султанша, — улыбнулась Зейнар-калфа.

— Благодарю. Как обстоят дела в гареме и во дворце?

— Вам не о чем беспокоиться, — поспешил заверить Зафер-ага. — Всё в полном порядке.

Задумчиво взглянув на молчащую Зейнар-калфу, Эсен Султан проницательно заметила, что она хотела что-то сказать, но не делала этого в присутствии остальных.

— Идём, Зейнар.

Эсен Султан со своим сыном на руках, Зейнар-калфа и Бирсен-хатун направились в покои султанши, сопровождаемые взглядами одинаковых ярко-зелёных глаз.

Ариадна и Персея, увидев приехавшую Эсен Султан, многозначительно переглянулись.

— Действуй, сестра, — ухмыльнулась Персея, взглянув на ту. — Повелитель, наконец, в Топ Капы.

Дворец санджак-бея в отдалённой провинции.

По прибытии в дальнюю провинцию Гюльрух Султан ощутила свободу и облегчение. Она вернулась в места, схожие с теми, в которых она выросла. И лишь теперь она оценила жизнь в провинции, которую до поездки в столицу терпеть не могла.

Волнительно ожидая встречи с родственницей, Гюльрух Султан вошла в холл небольшого дворца санджак-бея. Видимо, ожидая её, спиной к дверям стояла высокая и не по годам стройная женщина с длинными чёрными волосами. Она обернулась на скрип отворившихся дверей и приветственно улыбнулась. Шах Султан внешне была очень схожа с сестрой Фатьмой Султан. Схожие черты лица, чёрные глаза и чёрные волосы. Но все же она была менее красива и изящна.

— Султанша, — поклонилась Гюльрух.

— Наконец-то, приехала моя прекрасная племянница, — тёплым и живым голосом воскликнула Шах Султан, и, подойдя к той, расцеловала в щеки. — Добро пожаловать, Гюльрух.

Обхватив племянницу руками за плечи, Шах Султан слегка отодвинула её от себя и с любопытством разглядела, а после печально улыбнулась, хотя её чёрные глаза продолжали лучиться радостью.

— О, Аллах, как же ты похожа на юную Эсмехан… Когда ты вошла в холл, то мне почудилось, что это дворец нашего отца, в Конье, а ты — юная Эсмехан Султан.

— Как вы, султанша? — помрачнев, поспешила сменить тему Гюльрух.

— У меня всё хорошо, — жизнерадостно отозвалась та, подталкивая её к тахте.— Ну а ты? Я слышала, что долгое время в самом Топ Капы жила вместе с моей сестрой, Фатьмой Султан.

— Верно. Но мне там не понравилось. Когда-то моя валиде сказала мне, что в Топ Капы нечего делать и что в провинции спокойнее. Она была права, но я не слушала её…

Шах Султан понимающе кивнула, неизменно тепло улыбаясь, а после перевела взгляд на вошедшую в холл юную девушку с тёмно-каштановыми волосами и теми же чёрными глазами. Она была красива, и было в её внешности что-то игривое, а одеяние из ярко-жёлтой ткани казалось излишне инфантильным.

— Дениз Султан, моя дочь и твоя кузина, — произнесла Шах Султан.

— Валиде, — с той же жизнерадостностью воскликнула Дениз Султан. — Гюльрух.

— Рада видеть тебя, Дениз, — вежливо ответила та.

— Вы, помнится, встречались ещё в детстве, когда я с Дениз ездила в Трабзон, к сестре Эсмехан. Неужели успели позабыть друг друга?

Дениз Султан и Гюльрух Султан переглянулись, так как обе отрывочно помнили друг друга и из-за этого отчего-то смущались.

— Разумеется, нет, — покачала рыжеволосой головой Гюльрух.

— Надеюсь, вы подружитесь за то время, что Гюльрух будет гостить у нас, — улыбнулась Шах Султан.

Гюльрух Султан казались странными их излишние жизнелюбие и некая инфантильность. Её валиде и Фатьма Султан были совсем другими, и разительность их характеров с Шах Султан была пугающе вопиющей.

Дворец санджак-бея в Манисе. Покои Гюльхан Султан.

Стоя у окна, Гюльхан Султан вглядывалась в видимый кусочек неба, который был пепельно-серого цвета. Она задумчиво теребила золотое кольцо с рубином на своей руке и ожидала, пока Джихан-калфа напишет письмо, ранее ею продиктованное.

— Вы уверены, султанша? — осторожно спросила Джихан-калфа, когда отложила перо в чернильницу.

— Если я буду находиться в Топ Капы, то подозрение падёт на меня. Зейнар-калфа, должно быть, ещё верна мне. Получив мой приказ, она исполнит его также, как исполнила приказ об отравлении Шах Султан. Эта Эсен захлебнётся кровью точно также, как и её любимая покровительница!

— А если она не станет исполнять ваш приказ? Тяжкий грех, да и опасно. Если её поймают, то казнят. Мало ли, в чём она перед смертью сознается? Тогда-то и на вас падёт подозрение.

— Значит, мне всё же придётся ехать в Топ Капы, — раздражённо отозвалась Гюльхан Султан. Отойдя от окна, она устало опустилась на тахту, откинулась на её спинку и подложила руку под голову. — Но я не желаю покидать Манису и развязывать этим руки Айсан.

Прервав их разговор, в покои вошла Зеррин Султан, которая поклонилась матери. Одеяние из синего атласа подчёркивало синеву её глаз и длинные огненно-рыжие волосы, раскинувшиеся по плечам и спине.

— Валиде.

— Как прошли занятия? — тепло улыбнулась ей Гюльхан Султан.

— Всё хорошо.

— Я слышала, ты поссорилась с Сулейманом, — тон султанши сменился с ласкового на строгий. — Наговорила ему множество грубостей и вольностей. Ты же знаешь, Зеррин, что со старшим братом и тем более шехзаде ты не можешь разговаривать подобным образом.

— Я не буду извиняться, — гордо вздёрнув голову, ответила Зеррин Султан. — Я защищала вас, валиде.

— Нет, ты извинишься. Немедленно!

Нахмурившись, Зеррин Султан тяжело и обвиняюще посмотрела на мать, но всё же послушно поклонилась и покинула покои.

Дворец санджак-бея в Манисе. Гарем.

Айсан Султан, неспешно войдя в гарем, лениво огляделась и отыскала взглядом Хельгу-хатун. Она, смеясь, о чём-то разговаривала с другими наложницами, окружившими её полукругом.