— Болезнь всё ещё не отступает, — с горечью ответила Миршэ-калфа. — Дэфне Султан в своих покоях, ожидает вас.

— Располагайся, — обернулся шехзаде Баязид на свою беременную фаворитку. — Ты устала после долгого пути.

Покорно кивнув темноволосой головой, Филиз-хатун проводила долгим взглядом своих серых глаз ушедшего юношу.

— Как ты, Филиз-хатун? — спросила Миршэ-калфа, подойдя к той.

— Что-то неважно себя чувствую… — призналась та, слегка поморщившись, будто от боли. — Пойду-ка в свою комнату.

— Быть может, вызвать лекаршу?

— Нет-нет, не нужно. Я попросту утомилась…

Филиз-хатун, в беспокойстве положив руку на свой большой живот, что отзывался неясной болью, ушла.

Тем временем шехзаде Баязид, спешно войдя в покои своей матери, нахмурился, увидев её, бледную и слабую, в постели.

— Валиде, — прошептал он, поцеловав её холодную руку.

— Мой лев, — хрипло отозвалась Дэфне Султан. Её серые глаза с нежностью разглядывали сына, которого не видели несколько лет. — Добро пожаловать.

— Я не думал, что всё настолько серьёзно… Как вы?

— Ничего страшного, — поспешила успокоить его султанша, выдавив слабую улыбку. — Это пройдёт. Лекари не спускают с меня глаз. Вскоре я поправлюсь.

Вопреки своим словам она очень сильно закашлялась, а после изнеможённо откинулась на груду шёлковых подушек.

— Аллах сохрани… — ошеломился шехзаде Баязид.

— Всё… всё в порядке. Ступай, отдохни после долгого пути. Мне нужно поспать.

Шехзаде Баязид, кивнув, спешно вышел из покоев, в коридоре столкнувшись с Миршэ-калфой.

— Как долго продолжается эта болезнь? — беспокойно спросил он.

— Довольно долгое время, господин, — ответила калфа. — Лекари утверждают, что это просто сильная простуда. Но, никакие лекарства не помогают…

— Пусть её осмотрит лекарь султана. Немедленно!

Миршэ-калфа, покорно кивнув, ушла. Шехзаде Баязид нахмурился, ощущая прилив мрачности и беспокойства. Он и не думал, что всё настолько серьёзно. Мысль о том, что он может потерять мать — человека, которым он дорожил больше всего на свете — была невыносима.

Топ Капы. Покои Эсен Султан.

С течением дней пришло время для большого празднества по случаю никяха самого султана Орхана и одной из его фавориток, Эсен Султан. Она, как управляющая гарема, руководила всеми подготовками, но без помощи хазнедар ей это удалось с большим трудом, учитывая её неопытность и юность. Благо, Зейнар-калфа прибыла в Топ Капы несколько дней назад и помогла султанше с последними заботами.

Утомлённая подготовками и всеми делами, свалившимися на неё, Эсен Султан придирчиво разглядывала своё отражение в зеркале. Происходила последняя примерка одного из её платьев, которые сшили для празднества. Оно было сшито из синего шёлка. Серебряная нить, украшающая платье, сверкала витиеватыми узорами. В её тёмных волосах высилась небольшая серебряная корона с тёмно-синими сапфирами, которая была подобрана под платье.

Бирсен-хатун, стоявшая в стороне, с восхищённой улыбкой разглядывала свою госпожу.

— Вы так красивы, султанша.

Эсен Султан, взглянув на неё через плечо, легко улыбнулась.

— Сегодня я и должна быть красивой. Между мной и повелителем будет заключён никях.

Зейнар-калфа, предварительно постучавшись, вошла в опочивальню. Взглянув на султаншу, стоявшую перед зеркалом, она поклонилась.

— Зейнар-калфа, проходи, — кивнула ей Эсен Султан.

— Вы хотели меня видеть, султанша?

— Ты уже несколько дней живёшь в Топ Капы и служишь мне, как хазнедар гарема. Никаких проблем, надеюсь, не возникло?

— Нет, — отрицательно покачала головой Зейнар-калфа. — Всё в порядке.

Ухмыльнувшись, Эсен Султан отошла от зеркала и швей, приблизилась к Зейнар-калфе и пронзительно заглянула в её глаза.

— Ты же понимаешь, что всем этим — возвращением в Топ Капы, должностью хазнедар, хорошим жалованьем и даже жизнью — обязана мне?

— Разумеется, султанша. Я очень благодарна вам за всё это.

— Я напоминаю тебе об этом потому, что многие хотели бы, чтобы ты предала меня. Фатьма Султан или Хюррем Султан недовольны тем, что я стала управляющей гарема и вот-вот стану законной женой повелителя. Всё, чего я требую от тебя, это преданность.

Зейнар-калфа, выдержав взгляд султанши, понимающе кивнула.

— Я не предам вас, госпожа.

— Прекрасно, — улыбнулась Эсен Султан, оставшись довольной. — Как обстоит дело с подготовкой дворцового сада к празднеству?

— Вам не о чем беспокоиться, — заверила её калфа. — Всё готово.

— Жаль, что нет с нами Шах Султан… — вздохнула юная султанша, и тень тоски легла на её лицо.

Зейнар-калфа и Бирсен-хатун переглянулись между собой, но смолчали.

— Простите, султанша, что спрашиваю вас об этом, — осторожно заговорила Зейнар-калфа. — Ко мне подходила Зейнаб-хатун, главная лекарша Топ Капы. Она спросила о том, как вы себя чувствуете и нужен ли вам отвар.

Сразу же насторожившись, Эсен Султан переглянулась с Бирсен-хатун, которая едва заметно отрицательно покачала головой, будто от чего-то отнекиваясь.

— Это всё, что она тебе сказала?

— Нет, — ответила калфа. — Когда я спросила у неё о том, почему она этим интересуется, то Зейнаб-хатун ответила, что вы — беременны.

Устало вздохнув, Эсен Султан недовольно нахмурилась.

— Просила же никому не рассказывать…

— Так это правда? — ошеломилась Зейнар-калфа, но осеклась под тяжёлым взглядом султанши.

— Если уж ты поклялась быть мне преданной, то я могу довериться тебе, верно? Об этом никто не должен знать. Молчи, как молчит Бирсен-хатун. А с болтливой Зейнаб-хатун я разберусь…

— Ваша тайна — моя тайна. Поздравляю, султанша.

Эсен Султан в ответ лишь мрачно кивнула, явно не разделяя радости своих слуг. Страх овладевал ею всякий раз, когда она вспоминала пророчество о кровавой жене и о смерти её детей.

Топ Капы. Покои Фатьмы Султан.

Наряжаясь перед грядущим празднеством, Фатьма Султан одевала на свою шею драгоценное ожерелье с искристо-зелёными изумрудами. Мимолётно взглянув на своё отражение в зеркале, она устало вздохнула.

— Вас что-то беспокоит, султанша? — спросила Гюлезар-калфа, заметив это.

Фатьма Султан, отложив зеркальце на столик, недовольно поджала губы.

— Я, послушав Гюльрух, неправильно повела себя с Эсен. Теперь она, как видно, на меня в обиде. Не навещает меня, а при встрече от неё веет лишь холодной вежливостью.

— Вы этим расстроены? — непонимающе нахмурилась Гюлезар-калфа.

— За долгие годы мы с ней, как мне казалось, очень сблизились, — призналась Фатьма Султан. — Эсен — хорошая женщина.

— Есть вести от вашей дочери, Элизар Султан? О здоровье вашего сына.

— Да, — ещё больше помрачнела султанша. — Она писала, что Ахмед всё ещё болен и очень хочет видеть меня. Это, разумеется, важно, но в моём случае уезжать — это не вернуться.

Поднявшись с тахты, Фатьма Султан изящным движением рук расправила полы своего тёмно-зелёного одеяния.

— Идём. Нужно навестить Гюльрух.

Спустя некоторое время…

Топ Капы. Дворцовый сад.

Ближе к полудню приглашённые на празднество по случаю никяха султана Орхана и Эсен Султан гости стекались во дворцовый сад, где были установлены два просторных шатра — для мужчин и для женщин, которые были разделены длинной ширмой. Вокруг сновали слуги, накрывающие всевозможными яствами столы, раскладывающие подушки и занимающиеся другими делами.

В большом открытом шатре на женской стороне расположились Фатьма Султан и её племянница, Гюльрух Султан. Они явились раньше всех, и, сидя за столом на больших подушках, наблюдали за всем.

— Для апреля что-то слишком душно, не находишь, Гюльрух? — изнемогая от духоты, воскликнула Фатьма Султан.

Гюльрух Султан не ответила, сделав вид, будто не услышала. Фатьма Султан дотронулась до её руки, привлекая к себе внимание.

— Ты всё ещё обижаешься на меня? Довольно. Я обещаю, что буду проводить с тобой больше времени.