— Довольно! — грозно процедил он. — Возвращайся в свои покои.

— Быть свидетельницей всего этого я не желаю, — не менее эмоционально ответила женщина, и по её лицу струились слёзы. — Отошли меня, Орхан! Что мне делать в Топ Капы, униженной и отвергнутой? Я уже натерпелась насмешек султанш династии и наложниц гарема. И с меня довольно всего этого…

— Отослать? — недоуменно переспросил Орхан, но после, ожесточившись лицом, тяжело усмехнулся. — Что же, я исполню твою просьбу. В скором времени ты покинешь Топ Капы и на всю жизнь будешь сослана в Эдирне. А теперь покинь мои покои и собирай вещи.

Поклонившись со слезами на глазах, Селин Султан спешно вышла в коридор, где столкнулась с шехзаде Баязидом.

— Султанша? — изумился он, увидев слёзы на её лице.

Та, не обратив внимания на его слова, ушла.

Нахмурившись, шехзаде Баязид переглянулся с Альказом Беем, стоящим у дверей султанских покоев, как их хранитель. Войдя в султанскую опочивальню, шехзаде Баязид почтенно поклонился отцу, который выглядел весьма разгневанным.

— Повелитель.

Взглянув на своего сына, султан Орхан хмуро кивнул ему, позволяя говорить.

— Что-то плохое произошло между вами с Селин Султан?

— Это не касается тебя, — отрезал Орхан.

Шехзаде Баязид, поджав губы, кивнул. Он был осведомлён, что если отец пребывает в таком настроении, то лучше его особо не раздражать.

— Вы приказали мне задержаться в Топ Капы. Я пришёл сообщить вам, что хотел бы всё же вернуться в Амасью как можно скорее, так как мама серьёзно больна.

От былого гнева и раздражения на смуглом лице султана Орхана не осталось следа. Нахмурившись, он беспокойно взглянул на сына.

— Что с твоей матерью?

— Насколько мне известно, сильная простуда. Она с постели не в силах подняться.

— Раз так, то, разумеется, отправляйся в путь следующим утром, — понимающе кивнул черноволосой головой султан. — И пусть с тобой поедет мой личный лекарь. Он осмотрит Дэфне Султан и обеспечит её скорейшее выздоровление.

— Спасибо, отец. С вашего позволения.

Шехзаде Баязид ушёл и, задумчиво взглянув на печать управляющей гарема, лежащую в шкатулке, султан Орхан вызвал Альказа Бея, хранителя его личных покоев.

— Слушаю, повелитель.

— Вызови ко мне Фериде-калфу.

Дворец Хюррем Султан.

Пребывая в мрачном расположении, Хюррем Султан без особого аппетита трапезничала в главном холле своего дворца, когда в распахнувшиеся двери вошёл Ферхат-паша. Взглянув на него исподлобья, Хюррем Султан недовольно вздохнула.

Ферхат-паша, невозмутимо опустившись за стол на подушку, принесённую слугами, внимательно оглядел жену.

— Доброе утро, султанша.

Хюррем Султан сделала глоток сладкого шербета из кубка с видом, будто не услышала его.

— Мне жаль, что ваш разговор с повелителем прошёл не так, как вы ожидали, — со скрытым удовлетворением продолжил Ферхат-паша, на этот раз удостоившись тяжёлого взгляда жены.

— Вам вздумалось поиздеваться надо мной? — надменно произнесла она.

— Что вы, султанша? Я всего лишь сожалею о ваших несбывшихся мечтах. Верно, Альказ Бей также расстроен, как и вы.

Вспыхнув в негодовании, Хюррем Султан со звоном отложила ложку на стол.

— Причём здесь Альказ Бей?

— Разве ваш любовник не желал бы сам жениться на вас, когда бы вы развелись со мной, как и хотели? — продолжал издеваться уязвлённый Ферхат-паша, в котором говорила обида.

Хюррем Султан, раскрасневшись от негодования и возмущения, спешно поднялась из-за стола.

— Как ты смеешь обвинять меня в подобном?

— Я видел то, что…

— Если вы скажете ещё одно слово, то уже ничего не сможете видеть, потому как ваши глаза закроются навсегда! — грозно процедила султанша, прожигая мужа ненавистным взглядом.

— Вы грозитесь меня убить, госпожа? — усмехнулся тот, ни капли не испугавшись. — Вы, верно, позабыли, что я — великий визирь.

— Без меня у тебя не будет ни должности, ни почёта. Рано радуешься, потому как я добьюсь развода.

Разгневанная Хюррем Султан надменно покинула холл под тяжёлым взглядом своего мужа.

Дворец Хюмашах Султан.

Облачённая в простые траурные одежды, Хюмашах Султан, как и прежде, меланхолично восседала на тахте и созерцала весенний пейзаж за окном.

Султанзаде Осман Бей, вернувшийся после военного похода, вошёл в холл. Он решил навестить её до того, как отправится в Эрзурум. Увидев свою мать в траурных одеждах, он тяжело нахмурился. Обернувшись на него, Хюмашах Султан сначала растерянно замерла, а после, радостно улыбнувшись, поднялась и спешно подошла к сыну.

— Осман…

— Валиде.

Она крепко обняла своего сына, и тот не менее тепло обнял в ответ её. Хюмашах Султан, мягко отстранившись, с улыбкой вгляделась в его ещё молодое лицо с ясными серыми глазами.

— Я так рада тебя видеть… Сколько лет длилась наша разлука? Почему ты не приехал с Повелителем и остальными?

— Мне пришлось задержаться в военном лагере, поэтому я вернулся в столицу немного позже, — объяснил Осман Бей. — Бывал в Топ Капы, но повелитель не принял меня, так как был со своим гаремом. Как вы, валиде? Мне известно о том, что случилось с Феридуном-пашой. Примите мои соболезнования.

— Благодарю, — помрачнев, кивнула русоволосая султанша.

— Вы получали вести от Севен? — беспокойно спросил Осман, сев вместе с матерью на тахту. — Она не отвечала на мои письма в последние месяцы…

— Мы, признаюсь, и не общались, — сухо ответила Хюмашах Султан.

— Возможно, письма затерялись.

— Конечно же, затерялись, — поддержала его предположение султанша. — Что станется с твоей Севен Султан? Ты же знаешь, что она родила девочку?

— Конечно.

— Мне польстило то, что она назвала её Михримах Султан. Но передай ей, пусть не надеется, что этим она заслужила моё благоволение. Я всё ещё не одобряю ваш брак, сколько бы детей она не родила и как бы их не назвала.

Осман Бей, снисходительно улыбнувшись матери, кивнул русоволосой головой.

Топ Капы. Покои Эсен Султан.

Как и всегда, держа на руках уже довольно взрослого для этого сына, Эсен Султан стояла вместе с ним у окна, выходящего на цветущий дворцовый сад. Её руки наполнились усталостью, и, посадив шехзаде Мехмета на тахту, она села рядом с ним, поцеловав его в лоб.

Бирсен-хатун, сидя на подушке возле столика, невозмутимо вышивала.

В опочивальню вошла, побеспокоив их, Фериде-калфа, явно чем-то недовольная, в руках которой блестела золотая печать управляющей.

— Султанша, — поклонилась калфа.

Эсен Султан, сразу же заметив в её руке печать, почувствовала, как волнительно затрепетало сердце в её груди.

— Я тебя слушаю.

— Приказом нашего Повелителя вы назначены на должность управляющей гарема.

На мгновение юная султанша прикрыла глаза, будто бы смакуя этот момент. Радостно переглянувшись с Бирсен-хатун, а после в порыве чувств расцеловав сына в щёки, Эсен Султан поднялась с тахты. Подойдя к калфе, она взяла золотую печать в руки и задумчиво вгляделась в неё, мрачно и в то же время довольно.

После того, как гарем узнал о новой управляющей, Эсен Султан пришлось пережить осаду наложниц и слуг, поздравляющих её с новой должностью. К сожалению, не все были рады. Фериде-калфа явно была недовольна, как и некоторые наложницы, которые из-за зависти или чего-то другого не любили Эсен Султан.

Вечер.

Топ Капы. Султанские покои.

Войдя в султанские покои, в которых царил полумрак наступившего вечера, шехзаде Баязид поклонился сидящему на троне отцу, рядом с которым стояла улыбающаяся Эсен Султан. В её темных волосах сверкала непривычно высокая жемчужная диадема, дополняющая изысканное бежевое одеяние.

— Повелитель.

— Добро пожаловать, Баязид, — приветственно кивнул султан Орхан. — Садись за стол.

Спустя некоторое время явились приглашённые на ужин шехзаде Сулейман, Фатьма Султан и её племянница, Гюльрух Султан.

После приветствий они присоединились к шехзаде Баязиду за большой, накрытый всевозможными яствами, стол.