– У Бэтмена есть бэтмобиль.

Нора охает.

– Серьезно, все парни в тайне мечтают о бэтмобиле. Знаешь, – она наводит на меня вилку и прищуривается, – твой парень такой типично… мужской. Но готовит он потрясно, – отправляя в рот кусок блинчика, признает подруга.

Тайлер улыбается, наблюдая, как Нора прикрывает глаза, пока жует.

Хмыкая, я ставлю в раковину пустую чашку, собираясь сходить в душ.

– Позавтракаешь? – Тайлер привлекает меня к себе, касаясь губами моей щеки.

Я киваю.

– Только сначала приму душ.

Сам он уже успел там побывать: его волосы все еще влажно блестят, и пахнет от него его гелем с запахом хвои.

– У Супермена есть Лоис Лейн, – прожевав, добавляет Нора.

– Ха! А у Бэтмена есть Робин.

Мы с Норой замираем как по команде, и уставляемся на Тайлера, но его это ничуть не смущает.

– Никогда не пойму мужчин, – заключаю я, прежде чем уйти в ванную.

Закрывая дверь, я слышу, как они затеяли новый спор.

Через час Нора уходит, собираясь большую часть дня провести в библиотеке университета, а вечером идти на вечеринку братства.

Мы с Тайлером выходим на наш огромный каменный балкон, больше похожий на внутренний дворик. Хочется насладиться теплым днем, ведь их в этом году остается все меньше. Я крашу ногти на ногах, сидя на кованой скамейке, устеленной мягкими подушками. Тайлер курит и зачитывает мне заметки из «Пост». Нам хорошо вместе, даже когда мы заняты такими простыми, обыденными делами.

– Завтра в Бруклине открывается фотовыставка, – сообщает мне Тайлер. – Хочешь, можем пойти.

Я отрываю взгляд от созерцания выкрашенных ногтей и смотрю на него, но мне приходится щуриться, потому что солнце как раз за его спиной.

– Почему бы и нет. А сегодня что делать будем? Пойдем куда-нибудь, или прикинемся овощами перед телевизором?

Тайлер пожимает плечами. Сигарета висит в уголке его губ. Я пыталась убедить, даже заставить его бросить, но пока безуспешно.

– Как хочешь.

Он увлечен чем-то в газете, и я хмурюсь.

Ну что это за ответ? Не хочу превращаться в престарелую парочку, которой лень выбраться из квартиры.

С растопыренными пальцами, чтобы не содрать лак, я ковыляю к нему босыми ногами и забираюсь на руки.

– Давай проведем вечер, как и положено восемнадцатилетним, а не как парочка глубоко женатых, – обнимая его за шею, предлагаю я.

Тайлер кивает с задумчивым видом.

– Давай. А это как?

Я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

– Ну, к примеру, мы можем пойти в ночной клуб. Оттянутся.

Не помню, когда танцевала в последний раз не в танцклассе.

– Ты хочешь в ночной клуб? – Голос любимого звучит кисло: мое предложение не вызвало у него энтузиазма.

Я быстро киваю.

– Да, хочу. Пошли, а?

Я прибегаю к запрещенному приему – делаю жалостливые глаза и выпячиваю нижнюю губу.

Тайлер хмыкает.

– Окей, пошли в ночной клуб. И вовсе незачем было делать такие глаза, я бы и так согласился.

– Вот за это я тебя и люблю, – крепко прижимаясь к нему, весело произношу я.

– Только за это? – Брови Тайлера ползут вверх.

Я улыбаюсь.

– Нет, конечно. На это у меня миллион причин. Я тебе как-нибудь расскажу.

Я чмокаю любимого в подбородок и убегаю в квартиру, собираясь позвонить Корин, девушке, с которой мы вместе учимся. Кажется, она и еще ребята из нашей группы собирались сегодня в ночной клуб.

– Лекси, конечно ты и твой парень можете пойти с нами, – весело заверяет меня одногруппница, когда я выражаю желание к ним присоединиться. – Чем больше людей, тем лучше.

Мне нравится Корин, она очень подвижная и всегда оптимистичная. Уже в первую неделю занятий успела подружиться с половиной одногруппников. Девушка умела располагать к себе.

– О, кстати, если хочешь, можешь сегодня воспользоваться моим временем в танцклассе. Я предлагала Жаклин, но она занята, а я сегодня туда не попадаю никак.

В первый день занятий нам объяснили, что в выходные дни мы можем использовать танцклассы для личного занятия, если предварительно запишемся. Моя очередь выпадает только через две недели, так как желающих оказалось много.

Предложение Корин звучит заманчиво, но я колеблюсь, потому что не хочу оставлять Тайлера одного сегодня. Но тут в моей голове звучит язвительный, надменный голос Дэниела Райерса и я решаюсь.

– Спасибо, Корин. Ни за что не упущу такую возможность.

– Ну и здорово. Малый танцкласс твой с часу до трех. Потом очередь Клодии.

Попрощавшись с Корин до вечера, я вешаю трубку и возвращаюсь на балкон «обрадовать» Тайлера.

– Все нормально, иди, если должна, – успокаивает меня любимый, когда я говорю, что вынуждена отлучиться на пару часов. – У меня самого есть задание, которым необходимо заняться. Что я и сделаю, пока тебя не будет.

– Ты лучший!

Я целую Тайлера и мчусь собираться. В моем распоряжении больше часа, но я не хочу, чтобы танцкласс заняли, если я опоздаю хоть на минуту. В Нью-Йорке проблема найти личное пространство для тренировки, если только не арендовать студию.

Я натягиваю красные слаксы, белую трикотажную майку и синий кардиган. На ноги балетки из мягкой коричневой кожи. Волосы скручиваю в узел и спешу в Джуллиард.

В субботу школа почти пустынна, если не считать энтузиастов, решивших заниматься в выходной день. Из-за стен некоторых кабинетов я слышу звуки музыки, когда прохожу по коридорам. Из своего шкафчика я беру сменную одежду для тренировки и переодеваюсь в раздевалке. Потом направляюсь в малый танцкласс.

На самом деле, его размер почти в два раза превышает тот, что был у меня в школе. На мгновение я задумываюсь, что с ним теперь? Администрация сделала из него еще одну учебную аудиторию, или оставила как есть? Может, какая-нибудь девушка, или даже девушки пришли на мое место, мечтая, чтобы танец вошел в их жизнь.

Я включаю музыкальный центр, стоящий на крышке рояля, придвинутого к углу, и по комнате льётся музыка. Подхожу к позолоченному поручню, тянущемуся во всю стену, и начинаю разминку, посматривая на себя в огромное зеркало. Сквозь большие, арочные окна струится солнечный свет, согревая мою кожу.

После того, как мои мышцы хорошо разогреты, да так, что мне становится жарко, я приступаю к исполнению движений, которые показывал нам Дэниел-Заноза-В-Заднице-Райерс. Стоит признать, что каким бы придурком он ни был, но свое дело он знает на пять с плюсом.

Проходит еще полчаса, в течение которых я не щажу своих сил, когда замечаю, что у меня появился зритель.

Я резко останавливаюсь, отчего моя нога больно подворачивается, и я морщусь.

– Сейчас моя очередь в классе, – выпаливаю я, и ненавижу себя за то, что мой голос звучит так, будто я оправдываюсь.

Я вовсе не хочу доставить удовольствие Райерсу своим смущением и лепетом.

Дэниел Райерс стоит возле небольшой боковой двери, второго выхода из танцкласса. Потому я его не сразу заметила. Одним плечом он прислонился к дверному проему, руки скрещены на груди. Лицо немного нахмурено, но не кажется недовольным.

– Осторожней, мисс Рендол, покалечиться в нашем деле очень просто, – прохладным тоном говорит мой преподаватель, направляясь в мою сторону. – Вы же не хотите из-за травмы отстать от класса еще больше, верно? – Его темно-русая бровь выгибается, а серые глаза с насмешкой смотрят на меня.

Неприязнь во мне перерастает в ненависть, и мне требуется все мое самообладание, чтобы не зарядить по его самодовольной физиономии.

Чванливый, напыщенный ублюдок!

– Очевидно, вы отсутствовали в классе, когда группа отрабатывала эти движения, – надменно продолжает он, когда я молчу, словно подавившись своим языком.

– Я была в классе! – охваченная обидой, вскидываюсь я. – Вы же знаете, что была!

Во мне просыпается паника. Чего он добивается? Из-за чего столько неприятия ко мне?

Может, он хочет вынудить меня уйти? Или он выбрал меня жертвой для запугиванья других студентов?