— Н-да, — проговорила она, и вдруг спросила: — А ты умеешь летать на метле?
Георгий крепко задумался. Говорить правду (что он учился летать с капитаном сборной России по квиддичу, с знаменитым ловцом, обладателем Золотого снитча — тот его тренировал) или полуправду. Решился.
— Умею.
— Ну вот, — поморщилась она, — как послушать — так все кругом умеют летать. Кроме меня! Я только лишь читала…
— Для полетов на метле нужна практика, не более того, — заметил Георгий. — Можем полетать после или во время ужина — лишних глаз и языков меньше. А метлу возьмем школьную, идет?
— Идет, — обрадовалась девочка. — Не хочу выставить себя полной дурой…
«Это ее болевая точка, — понял Георгий, — какая банальность! Что плохого если ты чего-то не знаешь?! В конце-концов, человек не может знать попросту все!»
К ним подошли Тери и Майкл.
— Привет, — сказал Тери, — видели объявление?
— Угу, — Георгий налил себе чаю, и чуть вдохнул запах пара. Ничем не пахло — значит можно пить, ничем не отравлено и ничего не подлито, — значит, будет квиддич?
— Получается, что так, — ответил Майкл. — Класс! Мечтаю взлететь!
— Ладно, — Георгий одним глотком выпил теплый чай, — нам надо с Гермионой в библиотеку, профессор МакГонагалл любит задавать громоздкое домашнее задание…
— Или, — послышался позади голос Марка — тот тоже спешил позавтракать, — кто-то просто любит развернуться на обыкновенном «кратком» докладе на свиток-другой больше…
Сокурсники засмеялись. Георгий позволил себе быструю улыбку и пошел вместе с Гермионой прочь из Большого зала.
***
Гермиона никогда не сможет хорошо летать.
Эту простую истину понял Георгий Путин сразу, как только она с опаской взяла метлу. Ладно, значит его задача заключается в том, чтобы научить ее хотя бы основам полетов.
Или, для начала, заставить ее просто сесть на метлу.
— Вверх! — проговаривает девочка таким тоненьким голоском, что становится ясно сразу: она предпочитает оставаться на земле. Метла, разумеется, ее не слушается — катится по земле, да и только. И не прыгает сразу в руку, как у Георгия.
— Говори четче, яснее. И не бойся!
— Вверх!
— Не так! — Путин поднял глаза к небу в немой мольбе. — Перестань бояться! В жизни есть вещи гораздо страшнее чем какой-то жалкий полет на метле! Тем более, на метле ты даже еще пока не сидишь! Ты стоишь на земле!
Девочка неожиданно еще раз вытянула руку:
— Вверх! — и метла, наконец-то, ей покорилась.
— Так лучше. Вверх! — сам приказал он, и метла тоже прыгнула ему в руку, как и Гермионе. — Вот так надо садиться… Пока просто смотри, сама не садись ни в коем случае!
Посадка по всем правилам более-менее вышла у Гермионы с десятого раза. Георгий контролировал весь процесс с некоторым напряжением.
Потом удалось сделать круг над стадионом. Но затем храбрости у Гермионы не хватило, и пришлось снижаться.
— Принцип поняла? — спросил очень устало Георгий. Девочка кивнула:
— Оказывается, ничего страшного.
Путин на эту фразу едва сдержал тяжкий стон, прямо-таки рвавшийся с губ.
========== Праздник. ==========
Предчувствие Георгия никогда не обманывало. Полеты начались „за здравие“, а закончились „за упокой“.
Мадам Трюк оказалась похожа на женщину-стервятника. Грубая, резкая и циничная, она распихала всех по очень допотопным метлам (старее только в музее квиддича, наверное), и дала очень короткие наставления.
Гермиона выступила из рук вон плохо: ее метла долго сначала не запрыгивала ей в руку, потом она все время неправильно садилась — Трюк кричала на нее до хрипоты, а потом, не сумев завершить круг по стадиону, упала с метлы на землю, не удержавшись на ней.
К счастью, было невысоко. Метла плавно улетела в строну Запретного леса и скрылась в непроходимой чащобе.
Георгий помог пошатывавшейся девочке встать на ноги.
— Полеты — ну явно не твое, — проговорил он садясь на лавочку рядом с ней (девочка растирала ушиб на ноге). — Ничего, не всем все дается… Невилла вообще унесли.
— Все равно обидно, — Гермиона прикусила губу, — да и эти смеются…
Колледж Гриффиндор действительно летал как один человек. И они сейчас, собравшись в стороне, ехидно изображали отчаянно машущую руками, падающую вниз девочку. Летали все.
Кроме Невилла.
Того еще в начале отвели в Больничное крыло — он умудрился неудачно упасть, споткнувшись о собственную метлу, и сломать ногу.
— Не обращай внимание, — посоветовал мальчик, вставая. — Ладно, мне пора.
И, действуя на автомате, не раздумывая, он взлетел прямо с места. Все захлопали и Георгий чертыхнулся. Сдал себя с потрохами. Вот это поистине глупый прокол!
— Браво, мистер Путин! Вот это полет! — захлопала в ладоши Трюк, — не хотите ли выступить на пробах в команду по квиддичу?
— Нет, я вежливо откажусь, у меня слишком мало свободного времени… — приятно улыбаясь произнес Георгий, — тем более, если тренировка и дополнительные занятия по заклинаниям совпадут, то я выберу заклинания.
***
— Зря ты отказался, — произнесла Гермиона за обедом. — Флитвик, похоже, обиделся…
— Скорее наш директор выглядит более обиженным. — Перебил ее мальчик. — Знаешь… Меня никогда особо не тянуло в небо… Ну, если только на МиГе или на СУшке нашей прокатиться, не более того…
— Я и забываю, что ты — сын главы государства… — хихикнула она. — И тебе, как… к-хм, сложно.
— А я рад что наконец об этом хоть кто-то забыл, — очень честно ответил Георгий. — Никогда я не чувствовал себя более свободным…
“— …и более напряженным, ожидающим всего, ” — подумал мальчик.
— …а еще на нашем факультете летуны есть и получше, чем я… Ох, как бы я сейчас хотел на рыбалку! — вырвалось у Георгия на русском. — Денек — загляденье! Только я, телохранители, удочки или спиннинги и природа… И папу бы… И ничего больше…
Гермиона качала головой: хоть она и слышала звуки русского языка, но их не понимала, хотя по интонации догадывалась, что Георгий говорит о чем-то очень личном.
***
— Вы прочитали ту книгу, Путин?
— Да, профессор. С огромным удовольствием! — мальчик действительно прочитал ее взахлеб, помимо своих разминок на свежем воздухе и обычной учебы.
— Итак, — профессор сложил руки на груди, — что мы с вами имеем…
Пока Флитвик разглагольствовал по поводу продвинутой магии движения, Путин изредка помечал на пергаменте самые интересные мысли. Потом включился с ним в бурную дискуссию применение чар, и так они постепенно подошли к главному…
— Я слышал, — лукаво улыбнулся профессор, — что вы не делаете разницы между светлым и темным?
— Да. Темным заклятием можно вылечить. А светлым — можно и убить, взять хотя бы банальную „Левиосу”… Тем более, в истории много примеров как темные маги были побеждены не менее светлыми волшебниками при помощи темных проклятий и заклятий.
— Вы догадывайтесь почему часть заклинаний запрещена?
— Они темные по-настоящему. Убийство, пытки и контроль. Иначе Авада Кедавра, Круцио и Империо.
— Вы правы. Но только лишь частично, подумайте!
— У применяющего их должны быть магические силы, чтобы их применить?
— Да, правильно. Тот, кто осмелился на убийство, должен быть готов к убийству… И к последствиям после совершенного злодеяния…
— А если маг не готов?
— Он сойдет с ума, может покончить с собой или полностью потерять магию, — ответил Флитвик, — бывало, что третий пункт выводил из себя первый. Жизнь без магии казалась им действительно концом.
— У нас есть поговорка: где родился, там и сгодился. — Встрял парень.
— Она права. Потерявшие магию не находили себя в человеческом мире, и быстро угасали.
— Но у неволшебников много плюсов! Они ведь при помощи своих изобретений делают жизнь лучше! Телевизор, телефон, радио! Лечащая аппаратура, спасающая жизни, операции… Лекарства!
— И мощная защита государства… — продолжил Флитвик, — знаю-знаю, ты рос в магловской семье и поэтому хорошо умеешь со всем этим обращаться. Но наш регресс вызван не отставанием от людей, а Международным статусом секретности. Мы слишком боимся нововведений, — тяжело вздыхает профессор, — боимся пошатнуть свой упорядоченный мирок. Ваши маги хоть тоже подчиняются статусу, но не так как наши… И ваши больше взаимодействует с людьми. Многие из других стран, например, давно сочетают магловскую медицину с магической и добиваются значительных успехов.
