Она беременна…
Рука снова и снова касалась живота. У них с Гарри все-таки будет ребенок… Он так об этом мечтал, как и она! Вот бы все получилось…
Она и сама не заметила как уснула, автоматически поглаживая живот и растворяясь в своих мыслях.
Открыла глаза она от аккуратных прикосновений к себе медсестры.
— Операция кончилась, с парнем все в порядке, сейчас его привезут… Спит еще…
— Осложнения?
— Пока нет мы ничего не увидели, но мы подержим его в больнице — больно он плохо себя чувствовал поначалу…
— Хорошо… — Рогозина выдохнула, чтобы успокоиться. — Вот бы муж приехал поскорее!
— А он…
— Он в Питере. Сколько сейчас времени?
— Восемь утра.
— По идее, он должен был уже приехать в Москву…
***
Гарри с ошарашенными глазами, весь в мыле, буквально ворвался в палату, на ходу пытаясь напялить бахилы и поймать сползающий с плеч халат, около десяти утра. Рогозина, сидя на стуле и гладя Кваетуса по руке — тот еще не отошел от наркоза, улыбнулась при виде его.
— Гарри! Я так рада, что ты здесь!
Она моментально оказалась в объятиях мужа. Ей стало так потрясающе хорошо…
— Как Квай? — встревоженно проговорил мужчина, выныривая из объятий. — А почему…
— С Кваетусом все хорошо, отходит от наркоза. Шва практически не видно… Я даже успела уже ему повязку поменять… Не удержалась от искушения вспомнить былое…
— А ты… А что с тобой? Мне сказали, что ты в обморок упала…
— Со мной все нормально. Теперь я… буду вести себя более осторожно…
— Галь, ты прямо-таки вся сияешь! Что случилось?
— Гарри, успокойся… Я беременна. Представляешь! Пятая неделя! Я жду малыша! У нас будет ребенок!
— Правда? — у мужчины сел голос. — О господи, я так счастлив! У нас будет свой малыш! Это так здорово!
Они еще бы долго кружились по палате, если бы не начавший подавать признаки жизни приходящий в себя ребенок.
— Кваетус, я здесь… — Гарри, сияя, взял его ладошку в свою.
— Па-па? — неосознанно, слабо проговорил мальчик. — Это… правда ты?
— Да, солнышко, я приехал… все хорошо, теперь я с вами…
Рогозина улыбнулась, и они с Гарри начали одновременно ласкать Квая по голове…
***
Похоже, теперь она всегда будет хотеть очень много есть. Рогозина, еще по дороге на работу в машине ощутила зверский голод. Не так давно она стала на учет в женской консультации, и теперь вся их жизнь поменялась.
Гарри старался быть с ней как можно внимательнее и осторожнее — все обговаривалось до самых мелочей; он начал еще больше за ней ухаживать, потакать ее капризам; ее «посадили» на особое меню и Гарри, бедный, готовил не на троих, а теперь, как минимум, на шестерых — Галина постоянно, нет, не так, ПОСТОЯННО просила его что-нибудь ей приготовить. Ела она как метеор, съедая в два раза больше обычного. Теперь между завтраком, обедом и ужином, стали появляться полдник, чаепитие, послеобеденный сон, и «ночной жор».
Еда елась исключительно полезная и обогащения витаминами (о газировке, которую почему-то хотелось очень сильно в последнее время, пришлось позабыть), покупалась только натуральная, без добавок и всякой другой гадости; пились специальные витамины и еженедельно сдавалась кровь на анализ. Ее врач жестко вела ее беременность, не давая даже шагу ступить вправо или влево, и пресекая такие попытки. В чем-то женщина была даже ей благодарна…
Зато… Гарри готовил все ее любимое с детства — молочные коктейли, соки, фруктовые салатики, делался натуральный творог, пекся вручную хлеб и готовилось то или иное — мясо, курица или рыба… В рационе появились полезные салаты и прочее…
Кваетус, узнав о том, что станет старшим братом, сначала ревновал, но Галина, улучив минуту, серьезно поговорила с ним, и, узнав о его страхах — страхе быть ненужным, так как появятся другие дети, и оттянут все внимание на себя, а о нем позабудут… Но Гарри, услышав от женщины о страхе приемного сына, принял это все во внимание, и стал уделять обоим еще больше внимания, привлекая и Квая к работе — тяжело стало вести дом в порядке, когда дома беременная жена, ребенок, а он, считай, один взрослый на них человек… Плюс его работа, плюс ее работа… Быт…
— Гарри, а где молочный коктейль? Есть что-то хочется… Или пить…
— В сумке. В сумке-холодильнике.
— Супер, нашла… А ты сегодня еще их сделаешь?
— Обязательно. Можешь, пожалуйста, меня от дороги не отвлекать?
Видимо, у Гарри уже начинало лопать терпение — его голос уже дребезжал. Да, женщина стала более придирчивой, въедливой, крикливой, но ей это все прощалось… Гормоны и прочие неприятности…
***
— Галь, ты сильно поправилась… И сияешь… Как отпуск?
— Ой, не напоминай! Кваетус в больницу загремел, потом я тоже… Гарри, бедный, теперь от нас не знает, как спасаться…
— А с Кваем что? Что-то серьезное?
— Аппендицит. А я… Валь, никому не скажешь?
— Нет… А что?
— Валь, я беременна! Надеюсь, через девять месяцев я подарю Гарри ребенка…
— Ой, Галь, так здорово! — близкая подруга обрадовалась за нее. — Вы ведь так этого хотели! Я обещаю молчать… Я все понимаю…
— Я теперь и ем за пятерых, нервы Гарри мотаю — ничего с собой поделать не могу… Готовить его заставляю, больше…
— Ну, это понятно… Токсикоз не мучает?
— Нет, только голова изредка кружится… Мне велено отдыхать больше, на свежем воздухе находиться больше и поменьше стресса. Не говоря уж о том, чтобы я прекратила допрашивать подозреваемых… Гарри меня очень просил, чтобы я с этим закончила…
— Гарри прав, Галь. У тебя опасная работа, полная нервов… Не стоит лишний раз подвергать нерожденного ребенка такой опасности…
— А ты мне советом поможешь?
— Конечно помогу, ты что!
========== Позади. ==========
Рогозина, поддерживая свой живот, неспешным шагом шагая до переговорной, в которой толпились взволнованные родители, понимала, что ее вид вызовет бурю эмоций, но вариантов не было — автобус захвачен черт-знает кем; бандиты требовали выкуп, а с детишками богатых родителей в обычной полиции скандалов не захотели…
Мысленно она уговаривала себя не нервничать. Это может навредить малышам, а они еще не должны появиться на свет…
Она пребывала на пятом месяце беременности. Причем «пузо» было огромным, так как ожидалась двойня, и, вдобавок, крупные детишки. У нее нещадно ломило спину, часто приходилось отдыхать, больше есть и чаще ходить в туалет. Детишки в животе активно двигались и елозили, толкались, причиняя своей будущей маме постоянный дискомфорт.
Гарри отвозил ее на работу и привозил с работы.
Родители похищенных был кто где — одним было дурно (от известия) и их поили валерианкой и успокаивающими лекарствами. Кто-то принимал валидол… Остальные пытались куда-то звонить, шумно разговаривали и мерили переговорную комнату шагами.
Селиванов шел рядом с ней — и в качестве своеобразной подстраховки, и в качестве сборщика ДНК.
— Уважаемые родители, — предстала перед ними полковник. — Разрешите представиться, я — полковник Рогозина. Я отвечаю за освобождение ваших детей. Мы делаем все, что в наших силах, но нам требуется ваша помощь… Борис… — обратилась она к патологоанатому. И тут у нее зазвонил телефон.
Сквозь отчет по телефону, она услышала, как Борис обращался к родителям с просьбой — сдать образцы своего ДНК…
***
— Галь? — вопросительно обратился к ней Майский, видя, что она все еще разговаривает по телефону. Но беременная злобно просмотра на него, замахав, чтобы он подождал. Она, ступая очень медленно и осторожно, шагала в лабораторию, придерживая свой необъятный живот. Дети, в животе у матери, явно улавливая настроение вокруг и нервную обстановку, вели себя так же неровно — все шевелились и толкались. Иногда Галина даже морщилась — столь больно и неприятно ощущались ею их движения.
— Автомобиль, на котором террористы догнали автобус, мы нашли. Он в угоне. Отпечатков и других улик в нем нет. Необходимо с воздуха обследовать весь район поисков… Хорошо, жду результатов… Да, Сергей? — бросив разговаривать по телефону, обратилась она к оперативнику.
