- Твои песни прекрасны!

- Спасибо! -- она крепко обняла меня, -- Спасибо! Спасибо! Спасибо-о-о!

- Ну все все, -- я со смехом поднял руки, -- перестань уже.

Отстранившись она взглянула мне в глаза и честно сказала:

- Ты первый, кто похвалил мою песню! Спасибо тебе!

- Твои песни великолепны! -- повторил я, -- споешь мне еще?

Радостно кивнув, она вновь запела...

Ее пение было... родным... близким... прекрасным...

Сайны -- земные сирены -- никогда не пели чужим. И их песни действительно исцеляли душу...

***

- Держи, -- я протянул девочке мороженное, купленное в ларьке, стоящем на горном склоне и смотревшимся откровенно дико на фоне окрестных гор и лесов. (В город, по здравому размышлению я не стал ее вести)

- Что это? -- она непонимающе взглянула на лакомство.

- Мороженное, еда такая, вкусная, попробуй, -- кивнул я, и подавая пример вгрызся в свой рожок.

Она осторожно попробовала.

- Ну как?

- Вкусно! -- и помедлив добавила -- и холодное!

Мы помолчали, с аппетитом грызя холодненькое мороженое.

- Жаль, что это лишь сон, -- сожалеюще вздохнула Аль, доедая свое.

- Все, что ты съешь, будет абсолютно реально!

- Но ты сам сказал, что это сон!

- Сказал, -- согласился я, -- но эта еда будет реальной... если ты того захочешь!

- Хочу! -- обрадовалась девочка и побежала к ларьку.

Проводив ее взглядом я весело хмыкнул, и пожав плечами пошел следом.

- Хочу это... и это, и вон то пожалуйста!

- Лопнешь, -- рассмеялся с этой картины я

- Не лопну, -- на миг обернувшись возразила Аль, и вновь ткнула пальцем, -- и вот это!

Интересно, как она это все съест? Хотя мне не жалко... сил у меня еще достаточно.

- И вон то, и еще то...

Повернувшись я посмотрел на закатное солнце. Моя половинка души, я сделаю все чтобы ты была счастлива, и это мороженное лишь малая часть того что я могу. Но вот воскресить твоих родителей я уже не смогу, они слишком далеко, и они счастливы, не стоит их тревожить... тебе придется пережить эту потерю. Я посмотрел на счастливую сайну, увлеченно выбиравшую мороженки, и хмыкнул, -- горечь не ушла, но она отступила... не без моей помощи, и я сделаю все дабы ты не страдала!

Я стоял и смотрел на солнце пока схватившая в охапку рожки Аль не подбежала ко мне и не протянула все это богатство:

- Выбирай.

- Спасибо! -- изучив ассортимент, я взял банановое, -- остальное тебе.

- Угу.

С ее лица не сходила эта счастливая улыбка.

Я дождался пока она не съест все что набрала, и помедлив, произнес:

- Мне надо уходить.

- Куда?

- Домой, мне пора просыпаться...

Улыбка слетела с ее лица и Аль жалобно спросила:

- А... ты вернешься?

- Разумеется, -- рассмеялся я, обнимая девочку и с наслаждением вдохнув аромат волос, отстранился -- мы можем встречаться каждую ночь, ты хочешь этого?

- Очень!

- Значит встретимся завтра, -- усмехнулся я, -- а сейчас -- я хочу сделать тебе подарок!

- Какой? -- она заинтересованно подалась вперед.

- Смотри и ничего не бойся, -- с этими словами я ткнул себе в ладонь когтем, протыкая кожу и вызвав испуганный вскрик девочки.

- Тебе больно? Сейчас, сейчас я вылечу! -- засуетилась Аль, обхватив мою ладонь, а по ее волосам пробежали серебристые искры.

- Не надо, -- мягко отстранил ее я, -- мне не больно, ты лучше посмотри, -- я показал на свою ладонь кровь на которой собравшись в небольшой шарик ярко вспыхнула, и погасла оставляя небольшой пушистый комочек, светящейся внутренним теплым светом.

- Что это?

- Это? -- я протянул комочек девочке и она намного поколебавшись взяла его, -- это маленькая искорка... -- я чуть запнулся наблюдая, как окружающий мир медленно растворяется в белоснежном сиянии, --...искорка духа, что может стать верным защитником, другом или питомцем... зависит от того, кого ты захочешь увидеть... ну, а мне пришло время уходить! Увидимся завтра?

- Да! -- вновь счастливо заулыбавшись, кивнула она, и крепко обняла меня напоследок. Погладив ее по шелковистым волосам я отстранился, наблюдая как исчезает сон.

Ее улыбка последней растворилась в свете.

***

Проснувшись, я первым делом аккуратно снял венок, и аккуратно поставил на тумбочку, секунду посмотрел на едва уловимо светящиеся в полумраке цветы и приняв решение коснулся пальцами лепестков, вливая в них частичку душевного огня. Цветы налились внутренним огнем и засияли ярче одновременно расправляя помятые стебли и лепестки, -- сплетающиеся в единое целое. Несколько мгновений и на тумбочке лежит уже не венок, а обруч из абсолютно живых, белоснежных и неувядающих цветов. Удовлетворенно улыбнувшись, я повернулся к умиротворенно спящей рядом кицуне, провел рукой по пушистому хвостику, дернул за белоснежный кончик:

- Тама, просыпайся.

Недовольно заворочавшись, лиса развернулась ко мне спиной, попутно пробурчав: "Отстань Юто!"

Довольно рассмеявшись, я не став больше дергать лисичку поднялся и накинув плащ, -- ставший теплой юкатой -- прихватил с собою подушку, и вышел на свое любимое место -- кресло из живого камня под сенью страж-древа. Ветви стража качнулись, сплетая у меня над головой непроницаемый для капель навес, и удобно устроившись, я стал ждать рассвета. Спустя несколько минут ко мне пришла Химари, удобно устроилась на коленях, замурлыкала... и дальше мы сидели уже вдвоем, слушая тихий шепот духов...

Комментарии автора:

Фурукава Аливия (16 лет) - https://pp.vk.me/c623928/v623928230/83a3/iEmox3XioFc.jpg

Глава 17. Испытание лишь для меня! (Часть 1

)

Сегодня утром дед был подозрительно весел и ироничен. Он сыпал шутками, рассказал пару анекдотов, сделал пару комплиментов Таме, и расспрашивал меня о том не слышал ли я что-то о Изумрудном Хороводе Екаев, и их маленьком предводителе, так любящем раздевать экзорцистов.

Спешно ответив что: "Нет не слышал" (и невинный взгляд в конце), я еле досидел до конца завтрака, а затем, пользуясь случаем, испарился как туман на солнце.

Зайдя в комнату, облегченно вздохнул, вытер испарину и немного подумав, решил сгинуть до вечера. Сказано -- сделано. Выгнав пинками Сураи, и подождав пока Тама переоденется, я вышел из дому.

Крупный пушистый снег, неторопливо падая за чертой, попадая в зону лета превращался в теплую капель, и не желающая мокнуть, а затем и ходить по снегу Химари, остановившись на пороге требовательно посмотрела на меня. Сокрушенно вздохнув я не останавливаясь, подхватил довольную кошку на руки и поделившись шарфом, надвинул капюшон куртки поглубже, подошел ко льву и уже сам требовательно взглянул на лису, непроизвольно копируя взгляд Химари.

Кицунэ умилительно посмотрела на меня, подсадила на послушно легшего льва, сама села сзади и мы отправились в путь на тихонько жалующемся на судьбу Сураи.

Впрочем, жаловаться лев, перестал почти сразу и дальше мы шли сквозь легкий снегопад в почти полной тишине, нарушаемой лишь тихим шелестом невесомых снежинок, падающих на ветви деревьев, землю, зонтик Тамы и теплую шерсть Сураи, -- где они, чуть слышно шипя, испарялись.

Немного покрутившись и полюбовавшись зрелищем заснеженного леса, я потеребил рукав кимоно лисы:

- Там, а Там!

- Чего тебе?

- Слушай, если бы тебе нужно было набрать побольше кицунэ, как бы ты поступила?

- Зачем тебе кицунэ? -- сверху-вниз посмотрела на меня лиса.

- Ну... -- помявшись я все-же ответил -- хочу храм!

- Зачем тебе храм? -- от удивления Тама разжала руки, вынуждая меня спешно вцепиться в гриву Сураи дабы не упасть. Лиса быстро справилась с удивлением и вновь обняла меня.