Валерка настолько эмоционально вымотался, что не заметил, как снова начал задремывать, лежа на диване. Так бывает на нервной почве – на одних сонливость нападает, на других – бессонница…

Разбудил Штукина Ермилов, заоравший чуть ли не в ухо парню:

– На родных полях завыли ураганы, тучи пролегли над самою землей! Огневым дождем встречать гостей незваных пробил час, товарищ боевой!

Валерка вскинулся, а Ермилов ухватил его за ухо.

– Больно, дяденька! – подыграл и застонал по-мальчишечьи Штукин.

Крылов посмотрел на него внимательно и непонятно поинтересовался:

– Не тянул?

– Кого и куда? – не понял Валерка, потирая ухо.

Троица, вышедшая из пустого бассейна, расхохоталась, так как на воровском жаргоне «тянуть» означало подслушивать. Но всерьез такое на Штукина никто не подумал, даже Ермилов, поскольку на щеке у парня четко отпечатался след глянцевого журнала. Да и невдомек им было, как хорошо можно слушать через стенку разговаривающих в коробке пустого бассейна.

Крылов быстро распрощался со всеми и уехал. Ермилов тоже куда-то ушел, ворча по своему обыкновению. Юнгеров и Валера остались одни.

Штукин быстро рассказал, как прошла его встреча с Гамерником. Рассказал тезисно, поскольку Александр Сергеевич слушал хоть и доброжелательно, но несколько рассеянно, и Валерке теперь уже была вполне ясна природа этой рассеянности. Конечно, Юнгеров же задумал применить оружие стратегического назначения, и все его мысли сейчас были только об этом. Локальная тактическая операция как бы уходила на второй план.

И тут Валерке в голову пришла мысль, от которой его даже слегка зазнобило. Да, его игрища с Гамерником действительно отходят на второй план – но только пока. Если миссия Крылова в Москве увенчается успехом, тогда органы нацелятся на Гамерника. Конкретные исполнители начнут землю рыть и в Москве, и в Питере. И вот тогда этим исполнителям могут ненавязчиво подсказать: «А мы можем помочь святому делу. У нас имеется товарищ, внедренный к этому Гондурасу Гамернику». И Валеру со всеми его сложными комбинациями передадут коллегам-клиентам. Для Штукина это будет равноценно провалу, поскольку наверняка информация начнет уходить и дойдет до Ильюхина, который сильно удивится таким необычным раскладам…

Его, Штукина, личные перспективы при таком развитии событий будут со всех сторон весьма и весьма сомнительными…

Валера задумался так крепко, что даже пропустил мимо ушей последнюю фразу Юнгерова:

– Штука! Ты что, спишь на ходу, что ли?

Штукин потряс головой и очнулся:

– Извините, Александр Сергеевич. Действительно, разморило чуток.

– Свежий воздух. Сначала бодрит, потом в сон тянет с непривычки. Ладно. Пусть у нас все идет по плану, а знать его буду только я один.

Юнгеров рассмеялся, а Штукин поддержал его лишь бледной улыбкой. Александр Сергеевич положил Валерке руку на плечо:

– Давай так: возьмем паузу дня на три-четыре. У нас должно пройти одно очень важное мероприятие, от которого будет зависеть очень многое. В том числе и наша с тобой комбинация твоего внедрения. Хорошо?

Штукин криво улыбнулся в ответ и кивнул. На душе у него было очень смутно. Смутно и неспокойно.

– Александр Сергеевич, – спросил Валерка. – А насчет этих пятидесяти тысяч… Я правильно сделал, что их сразу не взял?

Юнгеров, видимо, представил себе рожу Гамерника, потому что снова рассмеялся и сказал весело:

– Ну, не знаю, насколько правильно, а мне ты этим настроение поднял. Красиво его по носу щелкнул!

– Я не об этом, – не разделил его веселья Валера. – Деньги все-таки брать придется, иначе он неладное заподозрит… мне их вам принести?

– Зачем? – не понял сразу Александр Сергеевич, но секундой позже до него дошло и он снова улыбнулся: – А, ты в этом смысле… Да оставь ты их себе – имеешь полное право! Военная добыча. Твоя же комбинация? Твоя. Ну и все. Будем считать, что Гамерник заплатит тебе моральную компенсацию за стрельбу в лифте. О, кей?

Штукин неопределенно пожал плечами:

– Ну… В лифте, кстати, не только я нервничал, но и Денис. У мертвых семьи остались. А насчет того, что комбинация моя, – так она наша с вами. Да и торгую-то я вами, а не кем-то, Александр Сергеевич.

Валера действительно попал в нужное настроение, потому что Юнгеров снова расхохотался, а потом сказал, продолжая улыбаться:

– За Дениса не переживай, он свою компенсацию еще возьмет, это мы покумекаем… Насчет мертвых: у Оси-покойника никого не было, а об остальных позаботились. Ну, а по поводу того, что ты мной торгуешь, – так я тебе сам лицензию выписал… Да и не продал ты меня еще пока, только договорился… Так ведь?

– Так, – кивнул Штукин, чуть не вздрогнув от последней фразы.

Александр Сергеевич, однако, ничего не заметил:

– Ну, вот и не гоняй. Возьмешь эти бабки – на обзаведение. Ничего. Нехай платит, тварь. Не обеднеет. Пока. А там – посмотрим. Давай, Валера, отдыхай и занимайся текущими делами у Дениса. А через несколько дней я сам тебя найду – и будем смотреть, как жить дальше.

Юнгеров протянул Штукину руку для прощания. Валера ответил на рукопожатие и пошел искать выход из огромного особняка…

Домой к себе Штукин приехал уже очень поздно. Он заварил чай, сделал себе большой бутерброд с сыром и колбасой и присел за кухонный стол. Жуя бутерброд и запивая его горячим чаем, Валерка не переставал думать о том, что случайно подслушал в доме Юнгерова: «…Два миллиона долларов… Это же сумасшедшие деньги… "Остров сокровищ" какой-то, и я случайно увидел пиратскую карту. Нет, смех смехом, а если бы я был налетчиком, то ничего не стоило бы эти "лимоны" взять. Я знаю время и практически знаю место. Время – послезавтра в 16.00. Место – "у Вадика в пушкинском офисе"… Вадик – это Вадим Колесов, школьный друг Юнгерова, капиталист и финансист их империи. Узнать адрес его пушкинского офиса – говно вопрос – завтра под залегендированным предлогом спрошу у Дениса – и все дела… И – теоретически можно организовать налет. Делов-то… Народу там будет мало, пригород все-таки… У Крылова и Рахимова – по стволу, но они нападения не ожидают, так что если грамотно зайти с двух сторон – они свои "плетки" и вытащить не успеют… Да, был бы я налетчиком и имел бы двух-трех лихих корешей с "железом" – плакали бы ваши "лимоны", гражданин Юнгеров… Вот бы Гамерник порадовался!…»

Штукин внезапно поперхнулся горячим чаем, долго откашливался, а потом положил недоеденный бутерброд на тарелку и достал сигареты. Когда он подумал о Гамернике, в голове что-то щелкнуло, и сама собой вдруг выстроилась красивая комбинация – мат в три хода…

Валера закурил, запустил пятерню себе в волосы и продолжил мысленный разговор с самим собой: «Так, так, так… Интересное домино складывается… Если я сливаю Гамернику информацию про два "лимона" – он ведется? Скорее всего, что ведется. Если поверит – то поведется. Я предлагаю Гамернику устроить налет на Крылова с Рахимовым. Кому Гамерник сможет поручить такую акцию? Ну, не своей же дебильной службе безопасности! Только "лифтерам". Других у него наверняка нет. Стрелков никогда не бывает много, что ни говори, а профессия хлопотная и дефицитная… Мы идем на дело вместе, Крылова с Рахимовым я предупреждаю, и мы вяжем пацанов с поличным, с оружием, с говном-пирогом… И не кто-нибудь их вяжет, а Крылов с Рахимовым да еще с учетом того, что на них же и напасть хотели… Тут – все. Тут пацаны расскажут все… и про расстрел в лифте тоже. И я бы все сказал в этих лапах. В итоге: деньги целы, Гамерник в кровавом говне, а я весь расписной… Да после такого и в Москву не понадобится эти бабки отволакивать…»

Валерка нервно ерошил волосы, не замечая, что сигарета в пепельнице уже догорела до самого фильтра, и думал, думал, думал… Нет, кое-какие слабые стороны в только что придуманной комбинации он, конечно, видел… Например, совершенно непонятно было, как объясняться с Ильюхиным, если все сложится удачно. С Виталием Петровичем, конечно, не избежать неприятного разговора. Но на руках будут и козыри – раскрытый убой в лифте… А победителей, как известно, не судят. И всегда можно будет сказать, что просто технической возможности предупредить не было… Хотя Ильюхин, конечно, не мопс, он все поймет. Он сразу глянет в корень и спросит: почему Штукин не рассказал об эпопее внедрения к Гамернику…