Сын Бея встретил его удивлённо - вопросительным взглядом.

- Ты уже пришёл в себя? А я болею. Голова болит, кости болят,всё болит. Ведро воды выпил - не помогает.

- Не то пьёшь. Надо пить то, от чего болеешь. Сразу полегчает. Хочешь проверить?

- Нет. Смотреть на вино не могу. - Сказал Медит и сморщил недовольное лицо. - Никогда столько не пил. Вы всегда так пьёте?

- Всегда так. Не часто, конечно, но так - всегда. Мы пьём, обычно, водку, раку по вашему.

Медит ещё больше сморщил лицо и сжал зубы. Видимо, представил, как это происходит.

- Ты, наверно, всю ночь проспал, как убитый? - Сказал он.

- Даа, как убитый. Что же делать?

- Скоро в поход идём. Долгий и трудный. На восток, к Тамерлану.

- Скоро - это когда? Я бы завтра хотел. Быстрее бы уже.

После безрезультатного посещения Медита, Стась отправился к своим, к литвинам. Он решил, что, кого первого встретит, тому и предложит выпить. Встретил Ахмета. Тот сначала не поверил, думал шутка. Но, видимо, сопоставив всё, что случилось прошлой ночью, быстро согласился.

Часа через три Стась, в сопровождении ватаги ребятишек, которым он раздал по турецкой монете, возвращался в свой дом. Весёлый и довольный. По плану, следующее посещение гарема должно было состояться через три дня. Но он, по не совсем понятным причинам, решил изменить планы. В общем, этим вечером литвины снова собирались в гарем.

До вечера было ещё далеко. Стась прокрался к своей спальне, стараясь не шуметь, и прямо у двери наткнулся на Раду. Что-то осуждающее увидел он в её взгляде, но в ответ лишь улыбнулся.

Стась проспал несколько часов. Его разбудил тревожный голос Рады:

- Стась, вставай. За Вами пришли, повелитель.

- Кто? - Прохрипел Стась.

- Ваши друзья, литвины.

Стасу так хотелось послать всех ко всем чертям, но он не решился. Сам же изменил планы.

Через полчаса были на месте. Девушки в гареме тоже не планировали сегодня никаких встреч, потому приход литвинов оказался для них сюрпризом. Приятным или нет - вопрос второй.

- Отвернись на минутку, - сказала Сивилла, когда Стась оказался в полумраке её комнаты.

- Всё. Поворачивайся. - Услышал Стась и почувствовал, как её тонкие руки обвивают его шею, а пылкие губы ищут его губы.

Стась лежал и смотрел в потолок. На его правом плече покоилась очаровательная головка Сивиллы, которая прижималась к нему всем телом. Она в упор смотрела на Стаса своими большими тёмными глазами, нежными и довольными.

- О чём ты думаешь? - Спросила девушка.

- Не о чём. Я сейчас вообще не думаю. Разве, находясь рядом с тобой, мужчина способен ещё и думать?

Сивилла посмотрела на него долгим пронизывающим вопросительным взглядом.

- Что ты хочешь сказать? - Услышал Стась обиженный тихий голос. - У меня кроме тебя не было мужчин. Можно сказать, не было.

Стась благоразумно молчал какое-то время.

- Бей? Которого османы убили?

- Да, Бей. - Девушка откинулась и устремила гневный взгляд в потолок. Её благородное лицо побледнело.

- Ну что ты. Это же его гарем.

Последовало продолжительное молчание. Затем - еле слышный голос Сивиллы:

- Когда я попала в гарем, я конечно была готова к этому. Но старалась всё сделать, чтобы Бей меня не заметил. Я плохо одевалась. Растрёпанный волос, неуклюжая походка. Но главное - глупое выражение лица. И поначалу у меня всё получалось. Бей долгое время не обращал на меня внимания. - Сивилла замолчала, потом вздохнула и продолжила. - Есть правило в богатых гаремах - если девушка не нравится хозяину, её через несколько лет отправляют на Родину. Бывает, даже обеспечивают жильём. Я надеялась, что и меня ждёт эта судьба. Обмануть Бея можно, но обмануть его мать, первую даму, оказалось невозможным. Она всё поняла и перевела меня в тезде - замеченные девицы, вздыхающие. Потом - хамам - массаж, купание. Довела моё тело до совершенства и представила Бею. Напрасно я изображала из себя дурочку. Он смотрел на меня, как хищник на свою добычу. - Последние слова она сказала нервно, стараясь скрыть дрожь в голосе. - Но, видимо, моя холодность не понравилась ему, и он больше меня не трогал.

Стась, изумлённый таким откровением, прижался к телу Сивиллы, пытаясь как-то её успокоить и снова почувствовал её горячее дыхание на своей шее.

- Говорят, Бей или Султан бывает очень груб со своими наложницами в гареме. Как ведут себя девушки пр этом, как они терпят?

- Бывает просто груб, а бывает груб, как скотина. Кто-то представляет себе красивого юношу, доброго и ласкового, а кто-то просто чётки перебирает или считает доски на потолке. Но при этом надо постоянно улыбаться и бросать любовный взгляд на хозяина. Иначе, откровение может слишком дорого стоить для наложницы. Правда, есть дурочки, которым кажется, что они действительно любят своего хозяина. Как собачки. Он же их кормит.

- Что-то мы сегодня много говорим. В прошлую ночь у нас времени на разговоры не хватало. Весело сказала Сивилла и рассмеялась.

- Это исправимо, - сказал задумчиво Стась и обнял девушку. И сразу же все мысли улетучились из головы, в которой ещё со вчерашнего дня что-то шумело. Что-то, напоминающее шум вековых дубов в порывах сильного ветра. Как там, в Литве, на далёкой Родине.

- Всё было, как во сне. - Произнёс чуть восторженно Стась.

- Почему, как во сне? - Спросила чуть удивлённо Сивилла. - Ты хотел, чтобы это был сон? - В её голосе послышался оттенок грусти.

- Так хорошо не может быть в жизни.

Девушке, видимо, понравился ответ. Она улыбнулась. Но безмолвие, последовавшее за тем, видимо, привело к следующему вопросу:

- Мне сказали, у тебя есть девушка в Литве? - Произнесла Сивилла, как показалось, равнодушным тоном, но при этом переплетёные пальцы её рук побелели от той силы, с которой она их сдавила.

- У меня есть девушка там, но у неё есть жених. Он - мой брат. Значит, девушки у меня нет. - Сказал Стась сквозь стиснутые зубы.

- Как это печально - неразделённая любовь. - На склонённом лице Сивиллы Стась увидел грустную улыбку.

Вдруг девушка закрыла лицо руками, и Стась услышал:

- У меня такое чувство, что тебе пришлось смириться с моей компанией на всю эту ночь. - Она продолжала закрывать лицо руками.

Стась открыл рот, собираясь успокоить девушку, но так и остался с открытым ртом, ничего не произнося.

Сивилла немного успокоилась, убрала руки от лица, и Стась увидел слёзы в её глазах.

- А вчера такого чувства не было. - Грустно сказала она и улыбнулась. - Скажи откровенно, память о ней дороже всего тебе? - Сивилла в упор пристально смотрела на Стаса.

Стась выразил своё несогласие взглядом, но ничего не ответил.

- Вчера мы были во власти страси. Сегодня спустились с небес в обычную жизнь. И сразу - столько вопросов. - Она грустно усмехнулась. - Избавь хоть сегодня себя от своей памяти. Я не хочу насильно проникать в твою душу, а если и хочу, то не смогу.- Сивилла снова опустила глаза. Затем её длинные пушистые ресницы поднялись вверх. Она посмотрела на Стаса чуть удивлёнными глазами, в которых снова появилась радость и веселье. Очертания губ смягчились. Она улыбнулась.

- Видел бы ты себя. Физиономия, достойная художника. Не придавай словам того значения, которого в них нет.

Сивилла вновь обвила его шею своими ласковыми руками и притянула его к себе.

- Жизнь прекрасна, лёгкая и приятная, ты - рядом, и я ценю каждую такую минуту.

Стасу показалось, что её лицо вновь стало счастливым. Лишь в глубине её огромных тёмных глаз затаилась печаль и тревога, скрытая и загадочная. И в эту минуту он готов был всё отдать, чтобы изгнать эту печаль и тревогу с её обворожительных глаз, чтобы они искрились, как раньше, радостью и любовью.

Стась вернулся в свой дом ещё затемно, когда небо на востоке начинает светлеть и окрашиваться в красный цвет. Он тихо прошёл в свою спальню, разделся и лёг на кровать. Услышал лёгкие шаги за дверью. А может, показалось. "Рада"? - подумал он и тут же заснул глубоким сном.