Вдруг, среди всего этого иноземного шума, раздался такой родной звон. Это не могло быть ничем иным, как звоном церковных колоколов. Литвины остолбенели от изумления, затем, подгоняемые охранниками, ускорили шаг и вышли на широкую улицу с площадью, посередине которой стояла обычная православная церковь. Обычный поп в рясе звонил в колокола, а из самой церкви доносилось обычное церковное пение на понятном языке. Стась взглянул на товарищей и увидел в глазах многих из них слёзы. Охрана дала возможность пленным остановиться. Кто-то перекрестился. Следом, перекрестились все, хотя большинство верили лишь своим Литовским Богам. Затем последовал окрик, и колонна пленных последовала дальше.
Пленных прогнали через весь город, с запада на восток. Несколько часов Стась шёл, с изумлением созерцая незнакомый город. На его восточной окраине, у самой многоводной Волги, их загнали в какое-то деревянное строение, наполненное соломой.
- Откуда здесь церковь? - Услышал Стась изумлённый голос.
- Не забывайте, мы - в столице Орды, а Орда - это империя, куда входят и русские земли. - Ответил чей-то уверенный спокойный голос рядом. Стась обернулся и увидел средних лет воина, сидевшего у стены с прикрытыми глазами.
- Хан Берге, брат Батыя, учредил даже здесь, в столице Орды, Русскую епархию в 1261 году от рождества Христова. Сартак, сын Батыя, был русской веры. - Продолжал говорить незнакомец у стенки.
- Может они нам помогут? - Спросил неуверенно первый голос.
- Они - граждане Орды, мы для них - враги. Чем они нам помогут? Теперь нам помогут только наши Боги. Может быть.
Стась посмотрел в щель в стене. Узкая полоса грязного песка отделяла их от широкой реки, блестевшей на солнце. В наступившей тишине, после длительного перехода, все уснули. Стасу снилась другая река, быстрая, в родном краю, меж крутых берегов. Он шёл по берегу той реки, среди синих цветов льна и видел впереди девушку, светловолосую, в белом платье. Она смотрела на него и улыбалась. Сердце его трепетало в радостном возбуждении. Он проснулся. Печальная действительность вернула его в мир реальный. Единственно, что хотелось, это разрыдаться. С такими желаниями Стась научился справляться. Другим его желанием была пища, любая. Есть хотелось всегда после той битвы на Ворскле, но теперь, после сна и отдыха, после того, как чуть зажила рана на плече, есть хотелось нестерпимо. И, кажется, Боги услышали его. Ворота строения распахнулись, и довольные татарские охранники сообщили, что их сейчас накормят. В честь победы под Ворсклой. Сразу все проснулись.
Ожидание, показалось, длилось вечность. Наконец, ворота снова распахнулись, и довольные охранники внесли большой дымящийся котёл, от которого шёл невыносимый запах чего-то вкусного. Это был плов. Все быстро съели по большой чашке, и стоявший на раздаче охранник наполнил их повторно. Стасу казалось, что ничего вкуснее он никогда не ел.
- Теперь будут кормить хорошо и постоянно. - Услышал он голос Ахмета, товарища из Слонима. - Я слышал их разговор. Им надо нас выгодно продать. Сильных и здоровых.
- Успокоил. - С улыбкой иронии сказал Стась. - А можно отсюда сбежать?
- Сбежать то можно, а что дальше? Вокруг - одни татарские селения. Языка никто не знает. Я бы мог, конечно. Если обстоятельства позволят. Надо передать домой, кто жив. Может нас выкупят? - Глаза Ахмета заблестели надеждой.
- Я предложу идею с выкупом охранникам. - Твёрдо сказал Стась.
Когда обед закончился, он подошёл к охраннику, знавшему их язык, и тихо сказал:
- За нас могут дорого заплатить. - Стась сделал паузу, вглядываясь в недоумевающие глаза татарина. - Мы все из богатых семей, и наши родственники не пожалеют грошей ради нашей свободы. - Он снова взглянул в, казалось, непроницаемые глаза охранника и сунул тому два гроша в карман. Охранник кивнул и вышел. А Стась стал ждать. Вечером татарин, забравший гроши, сообщил, что их, литвинов, купят, как воинов или в Персию, или в Турцию, или даже в Индию. И будет это через два дня. Взять за них выкуп никто не планирует. Их точно отправят в одну из этих стран, если раньше не отправят на север, в Булгар - первую столицу Золотой Орды. На вопрос, что с ними будет, если они окажутся в Булгаре, татарин лишь пожал плечами, потом подумал и ответил:
- Крепость будете строить.
В Булгар их не отправили. И через два дня литвины гордо стояли на рынке рабов отдельной группой. В другие дни это, видимо, был обычный рынок, с обычными купцами и покупателями. Но в этот день сюда согнали всех будущих рабов, возможно, со всей Золотой Орды. Действительно здесь были купцы и работорговцы из Индии и Турции, а также из Вавилонии, Египта и Сирии.
Торговля шла бойко. К литвинам поначалу приценивались, как к простым рабам, предлагая низкую цену. Но, когда выяснилось, что они продаются, как рабы-воины, желающих убавилось. Как и предполагал татарин - охранник, знавший их язык, купить их желали и в Индию, и в Турцию. А ещё, в Сирию. Но, так как оказалось, что в Сирии такого товара завались, остались два покупателя. Перспектива попасть в Индию, на край света, совсем не устраивала литвинов, потому они очень хотели понравиться туркам. И когда подходила их делегация, литвины выпрямлялись, напрягали мышцы, вызывая восторг у окружающих. И наоборот, когда подходили индийцы, они начинали хромать и изображать из себя больных. Получалось это, конечно, неловко, и вызывало смех. Но, кажется, сработало.
Наконец им объявили, что они едут в Турцию, ибо индийцы посчитали их могучими и сильными воинами, но глупыми. "Хоть какая-то радость за последние дни", - подумал Стась с горькой усмешкой. - "Одним Богам известно, выиграли мы сегодня или проиграли". Про Турцию они хоть что-то знали, а главное, она была ближе к Литве.
Прямо с рынка рабов их перегнали в лагерь турецких купцов за каменными стенами, ибо товар требовал охраны. Хорошо накормили. Раны заживали.
В эту ночь Стась долго не мог уснуть. Мысль, что с каждым днём он всё дальше от Родины, не покидала его. Заснул он поздно. Ему снова снилась Амелия в белом платье на берегу реки в поле цветущего льна.
- Эта река не похожа на Рось, - подумал Стась утром, когда проснулся. - Она похожа на Щару. Амелия - на Щаре, в Слониме. А разве не всё равно теперь? - С грустью подумал он.
Турецкие купцы задержались в Сарай - Берге ещё на три дня. Их лагерь - стоянка за стенами наполнился телегами с разными товарами, породистыми лошадьми, а также другими рабами, смуглыми, не понимающими речи литвинов. Рабам разрешалось прогуливаться по определённой охраняемой территории и даже подниматься на стену.
Стась подолгу сидел на стене у башни, рассматривая панораму цветущего города, стараясь отрешиться от гнетущих мыслей. Совсем рядом располагался Султанский дворец, Аттуко - тана, как называл его Ахмед, что в переводе означало - "золотая голова". Хотя золото по-татарски - алтун. Это тоже сказал Ахмед. Он теперь смело подходил к турецким охранникам и демонстрировал свои знания турецкого языка, который мало чем отличался от татарского. На недоумённый вопрос собеседников, он гордо отвечал, что он - литвин, а язык выучил. Видимо, опасался последствий.
Мраморный дворец Великого Хана великолепно смотрелся среди пышных садов, от которых шёл ароматный запах созревших плодов. Был виден даже бассейн с блестящей на солнце гладью воды, лежанки, отопительные системы, горизонтальные дымоходы, водопровод из глиняных труб. Чуть в стороне возвышался трон.
Недалеко от дворца находилось другое каменное здание светло - синего цвета, ещё большее по размерам, чем дворец.
- Что это за сооружение рядом с дворцом? - Спросил Стась у Ахмеда.- Сам дворец теряется на его фоне.
- Это медресе - храм науки. - Гордо сказал Ахмед. - Хан Узбек лет 50 назад построил его и пригласил сюда учёных из всех мусульманских стран. При нём Золотая Орда окончательно утвердилась, как мусульманское государство.
