— Так что вы можете мне рассказать о докторе?

Стас понял, что обед надо отрабатывать, вздохнул.

— Заканчивал он наш университет, потом по направлению поехал в ЦРБ за четыреста верст. К черту на кулички, короче, отработал там восемь лет, женился и вернулся — детям в школу пора, не в деревне же им образование получать. Жена домохозяйка, дети учатся в элитном частном лицее. Вот, собственно, и все.

Он допил бокал коньяка, поставил на стол, покручивая его с сожалением. Дина поняла, что он может еще что-то рассказать… она заказала еще бокал. Стас повеселел сразу.

— Тут история одна с его ребятишками произошла интересная. Антон, это старший сын доктора, есть еще дочка Надя, она на год младше, но учатся они в одном классе. Так вот этот маленький Антон посадил директора лицея на два года.

— Неужели? — усмехнулась Дина, подзадоривая Стаса.

— Точно. История простая. Два мальчика, один сын доктора, другой директора и хозяина алюминиевого завода, не поделили что-то. Директор, естественно, заступился за сына своего спонсора и надрал Антону уши. Надя записала все на телефон и выложила в интернет, как директор в кабинете крутит уши мальчику. В результате два года лишения свободы. Разве вы это в интернете не видели?

— Наверное где-то в командировке была, а когда вернулась — уже пшик, стерли.

— Это точно, через сутки уже ничего не было в инете.

— Где этот лицей, может мне с его детьми пообщаться? — спросила Дина.

— Лицей-то известен, не вопрос, — он назвал адрес, — но с детьми вы не пообщаетесь, их спецназ ФСБ охраняет так, что не подберешься. Увозят, привозят и целый день там торчат.

— Спецназ ФСБ, зачем, это же дети? — удивленно спросила Диана.

— Это уже не моего ума дело, пусть хоть космонавты охраняют, мне без разницы. Наверное, у доктора врагов много, не все же к нему на прием попадают, вот и таят злобу люди, у которых родственники умерли. Он мог их вылечить, но не принял.

— Но он же не может всех принять, что за вздор?

— Не может, естественно, но как это объяснить папе, у которого сын умер? Поэтому и охрана достойная.

— А жена доктора?

— Что жена, жена дома сидит. Ездит редко с такой же охраной по магазинам и все.

Больше Диане ничего не требовалось от Стаса, она выяснила необходимую информацию, заплатила по счету и ушла. Захмелевший немного Стас, видимо, рассчитывал на большее, но обломился и поплелся домой, проклиная Диану. «Тоже мне… фифа красноярская нашлась… писака. Хрен ты че от Сибирцевых поимеешь. Сами бы интервью взяли, да не получается».

Вечером Геннадий и Диана делились информацией. У него по нулям, а она кое-что накопала. Теперь необходимо отработать новый объект — лицей. Фотографий детей не было, но они быстро вычислили нужных. Такой же джип Мерседес с охраной. Охрана внутрь лицея не заходила, все время оставаясь на улице. В пять вечера они встречали детей у выхода, провожали и усаживали в машину. Оставалось одно — брать во время занятий и по черному ходу уводить на другую улицу.

Диана изготовила себе документ — удостоверение сотрудника минобразования. С ним она могла беспрепятственно проникнуть в лицей с проверкой, пообщаться с нужными детьми и вывести их из здания под благовидным предлогом. Россовы стали готовить операцию тщательно. Войти не вопрос, как выйти с детьми? Привыкшие к охране, они с незнакомкой не пойдут добровольно, значит, нужно вытаскивать сонными. А другие дети, учителя? Усыплять всех и выносить детей к черному выходу. Легко сказать — усыплять. Дозировка у детей и взрослых разная. Дашь детскую — не уснут преподаватели; взрослую — дети могут погибнуть. Геннадий подсказал дельную мысль:

— Распыляешь детскую дозировку и одеваешь на них противогазы, потом включаешь взрослую.

— Но погибнут все другие дети…

— Тебе важно здоровье и жизнь каких-то детей или ты приехала сюда выполнить задание? Считай, что это приказ, и не морочь мне голову, — пояснил Геннадий.

— Если засыплемся, можем получить до двадцати лет, а за смерть детей пожизненный срок. Всю жизнь ходить мордой в пол мне не хочется. А тебе?

— Я отдал приказ или ты хочешь его нарушить?

— Я рассуждала здраво. Но приказ — есть приказ, никто его нарушать не собирается. Выведу я детей, дальше что?

— Дальше в машину и в аэропорт, я договорился с чартерным рейсом на Москву и в посольство. Пояснил пилотам, что повезу больных детей бес сознания, если доктор их не примет. Пилоты ждут три дня, не больше и готовы вылететь в любое время, как только я получу, якобы, окончательный отказ от доктора. Так что все в порядке, Дина. За эту операцию нам заплатят столько, что можно будет уже не работать. Куплю себе домик на побережье, буду рыбачить в удовольствие и отдыхать. Можешь составить мне компанию, если захочешь, будет не скучно и весело.

— Размечтался… Это плохая примета. Надо еще дело сделать.

Про себя она подумала, что на один метр с ним рядом не сядет. Если я сплю с тобой здесь, то это совсем не значит, что буду спать там. Мужики получше найдутся.

На следующий день Геннадий подогнал машину на улицу к черному выходу из лицея. Диана, представившись директору лицея проверяющей, произнесла:

— Время прошло, вроде бы все успокоилось, но министр хочет знать, как живут и учатся в лицее дети Сибирцева. Это основной вопрос, с которым я прибыла из столицы.

— Данный случай не при мне был, вы это хорошо знаете. Детям комфортно и учатся они на отлично, все бы так учились.

— Я уже дала понять, что тот инцидент меня не интересует, мне важен настоящий момент. Пригласите детей, я должна с ними пообщаться.

— Но урок только начался, подождем перемены?

— Нет, ждать мы не будем или вы думаете, что у вас в городе только один лицей и других школ нет. Ведите, пять минут разговора им знаний не убавит.

Директор пошел за детьми, Дина подала сигнал — внимание. Она попросила директора остаться с детьми наедине.

— Здравствуйте Антон и Надя, я тетя Диана, приехала узнать, как вы учитесь и живете в этом лицее. Может быть что-нибудь нужно вам?

Она распылила газ по кабинету, приложив к носу и рту маску противогаза, надела ее на лицо. Когда дети уснули, надела противогаз и им, подавая сигнал на маленькие баллончики по пути следования. В приемной и коридоре все уже спали. Держа детей под мышками, она добралась до черного выхода и до машины Геннадия. Он погнал сразу в аэропорт. Через десять минут дети очнулись, но Диана сделала им укол, теперь проспят до самого посольства.

Через десять минут взрослые очнулись от сна в лицее, с ужасом увидев валявшихся на полу детей. Позвонили в скорую, вбежала охрана Сибирцевых, но детей не нашла. Сразу же сообщили генералу Соболеву, ввели план перехват, который результата не дал. Генерал с тяжелым сердцем позвонил Сибирцеву. Он ответил:

— Подъезжайте ко мне на работу, генерал, я расскажу, что вам необходимо сделать.

— Не понял — вы мне расскажете какие я должен принять меры? — удивленно спросил Соболев.

— Подъезжайте и все поймете, это не телефонный разговор, — ответил Сибирцев.

Генерал явился раздраженный, сразу же решил высказаться:

— Я понимаю, Егор Борисович, что вы гениальный хирург, но, простите, здесь похищение детей, а не операция на брюшной полости. Я приехал только из уважения к вам, а мне надо руководить операцией.

— Руководить операцией нет необходимости, я сейчас все объясню, за этим и пригласил вас, генерал. Дети мне ничего не сказали, потому что я бы не разрешил им связываться с американской разведкой.

— Вы считаете, что детей выкрали американцы?

— Лев Сергеевич, вы послушайте, а все вопросы потом зададите. Да, дети сейчас летят в самолете чартерным рейсом на Москву.

— Какой рейс, мы немедленно посадим его и спасем детей.

— Генерал…ну что вы за человек… я же вам сказал: слушайте, а все вопросы потом.

— Извините, Егор Борисович, но время уходит…

— Если вы считаете, что уходит время, то не мешайте мне рассказывать. Мои дети особенные, американцам с ними не справиться.