Если мы выделили деревья как объекты с коричневым стволом и зелёной кроной, то, естественно, все деревья будут обладать этими свойствами, и, узнав, что где-то есть дерево, мы можем, не наблюдая его, сказать, что у него зелёная крона и коричневый ствол. Встретив, скажем, берёзу – дерево с чёрно-белым стволом, мы встаём перед выбором. Либо мы говорим, что берёза – не дерево (у неё не коричневый ствол), либо расширяем понятие дерева, определяя дерево так, чтобы и те объекты, что мы называли деревьями раньше, и берёза становились деревьями (к примеру, включим в определение также и объекты с чёрно-белым стволом, либо уберём свойство ствола из определения вообще и оставим только зелёную крону, либо придумаем что-то ещё, вариантов масса). Теперь, если мы узнали, что представитель группы обладает каким-то свойством, не входящим в определение, то мы можем либо распространить это свойство на все вещи из этой группы, либо не делать этого. Во втором случае мы получаем надёжную новую информацию только об одном объекте, в первом же – сомнительную информацию о всех объектах группы. Мы предполагаем, что это новое свойство имеет причинно-следственную связь со свойством, положенным в основу определения группы, в то время как это может быть не так. Пример: мы определили кошку как животное небольшого размера, на четырёх лапах, с хвостом, питающееся мышами. Мы замечаем, что у кошек есть шерсть. Можно оставить данный факт относящимся только к увиденным нами кошкам, а можно распространить признак наличия шерсти на всю группу кошек. Во втором случае мы можем без наблюдения сказать про любую кошку, что у неё есть шерсть. Но если мы затем находим кошку без шерсти, то нам придётся отказаться от предположения о том, что все кошки имеют шерсть. Это апостериорное познание – вид познания, при котором мы узнаём об объекте посредством наблюдения. Он есть противоположность названному ранее априорному познанию – когда мы по определению объекта судим о его свойствах, не наблюдая его.

Таким образом, познавая объекты с уникальными свойствами, мы конкретизируем и уточняем наше деление всех существующих вещей на группы и через эту деятельность расширяем наше знание о Вселенной.

Узнав о разнице между априорным и апостериорным познанием, мы можем теперь различать их на практике. Это представляется важным навыком в связи с тем, что априорное познание хорошо работает только когда мы говорим о свойствах, положенных в определение группы, в то время как люди часто используют этот вид познания по отношению к свойствам, полученным апостериори лишь для одного или нескольких объектов из группы. Так рождаются различные стереотипы из серии: «все мужики – козлы», «все евреи жадные», «молодёжь ничего не понимает в жизни», «посадили – значит, есть за что» и т. п. Понимая природу познания, Вы, читатель, сможете избегать подобных ошибочных суждений.

+ В своё время я серьёзно задумался над тем, что мы считаем овощами. Вы, читатель, никогда не думали, что объединяет все объекты, принадлежащие к группе «овощи»? Несмотря на множество попыток, мне так и не удалось найти такого набора свойств, чтобы им обладали все овощи без исключения, а представители внешней группы (фрукты) им бы не обладали. Самое компромиссное решение, к сожалению, заставляло принимать в качестве овоща также и арбуз, что я считаю неверным. Возможно, такой результат возник из-за того, что я рассмотрел не все возможности. Однако он натолкнул меня на мысль, которая не была для меня ранее само собой разумеющейся – некоторые группы по факту выделяются людьми лишь на основании того свойства, что они имеют общее название! Они могут вовсе не иметь некоего универсального для каждого члена группы набора свойств. Это значит, что нужно быть крайне осторожным в экстраполяции свойств представителя такой группы на других представителей этой группы, ведь если объекты объединяет лишь название группы, к которой они относятся, то у нас нет никаких посылок для подобных действий (свойства не будут иметь причинно-следственной связи с группообразующим, и мы не можем предполагать схожести их изменения у разных объектов). Так, возможное заверение в том, что все свежие овощи полезны для здоровья и помогают похудеть, требует проверки для каждого отдельного овоща. Ситуацию спасает то, что все овощи также являются растениями, а эта группа собрана по конкретным и основополагающим свойствам, поэтому для группы «растения» такой вывод хотя и не является абсолютно правильным, всё же гораздо более правомерен, чем для группы «овощи».

Следует заметить, что мы сначала познаём объекты в реальности, и лишь затем на основании их сходства объединяем объекты в группы в своём уме. Таким образом, мы можем ответить на один из традиционных вопросов философии – являются ли универсалии (которые в данной книге называются группами) реально существующими вещами? Ответ – нет, не являются, ибо они есть категории мышления, выделенные внутри разума для структуризации действительности. Что же касается объектов, то они, разумеется, физически наличествуют во Вселенной, но не являются исходно отдельными друг от друга вещами. Мы сами разделяем их для удобства мышления.

Выделив понятия объектов и групп и обозначив взаимодействия между ними, мы можем переходить к рассмотрению дальнейших вопросов.

+ Эту главу (как, в общем-то, и остальные) я пишу, не обладая передовыми научными данными из области физики, поэтому интерпретирую известную мне информацию с житейских позиций. Это значит, что я с большой долей вероятности воспринимаю пространство и время не совсем правильно. Если читатель желает получить более корректную информацию на тему пространства и времени, ему следует ознакомиться с работами специалистов.

Наблюдение показывает, что объекты меняют свои размеры при приближении к ним – становятся больше. При удалении от них они становятся меньше. Чем мы ближе к объекту, тем ярче проявляются и другие, не визуальные его свойства: звуки становятся громче, запахи – сильнее. При этом, приближаясь к одним объектам, мы также приближаемся и к другим, но удаляемся от третьих. Всё это наводит на мысль о существовании пространства. Пространство – это как бы ткань реальности, некое вместилище для всех вещей мира.

+ Пространство – более частная вещь по отношению к реальности. Вспомним, как мы определяли реальность – как свойство связанности всех вещей. Эта связь реализуется через пространство, но не только через него.

Пространство определяет топологические отношения между объектами – некоторые из них находятся рядом друг с другом (между ними можно перемещаться за малый промежуток времени), некоторые – далеко друг от друга. Если Вы находитесь между двумя объектами, то приближение к одному из них неизбежно означает удаление от другого. Если Вы двигаетесь перпендикулярно линии, соединяющей объекты, то Вы сперва будете приближаться к обоим, затем удаляться от обоих (либо наоборот). Это примеры общих правил, задаваемых пространством. Интересно, что свойства пространства зависят от его наполненности объектами. В зависимости от концентрации массы на участке пространства оно может искривляться – становиться выпуклым или вогнутым. Искривлённое пространство влияет на траектории движущихся в нём объектов. В таком пространстве исходно параллельно движущиеся тела могут начать отдаляться или сближаться. Однако как в среднем по Вселенной, так и в области, подверженной человеческому воздействию, пространство плоско, и мы можем не особо заботиться о его влиянии на нашу деятельность.

Эксперименты подтверждают, что пространство трёхмерно. Это означает, что любое перемещение можно разложить на три независимых друг от друга движения – по трём осям координат. В совокупности с тремя вращательными движениями любое отдельное тело в нашем пространстве обладает шестью степенями свободы. Физиками разработаны также теории, предусматривающие наличие большего числа пространственных измерений, но эти теории весьма умозрительны и используются для специальных случаев.