— Блэк!

— Да понял я, понял. Тогда придётся его снова в клетку, пока не решим, что с ним делать.

— А ты умеешь обратно в крысу превращать? — Северус с сомнением посмотрел на ставшую маленькой клетку.

— На хера? Посадим его в большую клетку.

— А её куда?

— К Джею, — легкомысленно предложил Сириус.

Северус представил, как крыса будет пялиться на гигиенические процедуры… массаж… шрам… задницу…

— К Поттеру нельзя!

— Почему?

— Эманации плохие: предатель-жертва.

Северус сам толком не понял, что сказал, но Сириуса этот набор слов полностью устроил.

— Точно! Тогда поставим клетку на кухне. Может, Кричер ещё приглядится и передумает…

Клетку Блэк притащил из подвала, и поместить в неё можно было среднего размера гиппогрифа. Откуда такое в доме Блэков — даже думать не хотелось, особенно если учесть, что на дне клетки лежали кандальные обломки, прикованные к огрызку ржавой цепи. Сириус открыл дверцу и пропихнул в неё бывшего друга, который, упав на спину, безвольно раскинул руки.

— Он хоть жив? — засомневался Северус.

— Что ему будет!

Клетку поставили на кухне в нишу, словно специально созданную для неё. На дно Сириус набросал какой-то соломы, поставил миску с водой и положил кусок хлеба.

— Не звери же мы? — объяснил он свой альтруизм.

Петтигрю, тем временем, пришёл в чувство и сразу же превратился в крысу, забившись в угол клетки. Сириус, почесав голову, поставил внутрь коробку, которая вполне могла сойти за крысиный дом.

— Теперь быстро сгоняем в Хогвартс утешить ребёнка и забрать мантию, и можно считать, что день прожит не зря.

Северус отряхнул мантию и собрался уже выходить, когда услышал, как хлопнула дверь, и в кухню вбежал Гарри, который сразу же заметил нового жильца:

— О-о-о!

От восторженного вопля ребёнка заложило уши, а Петтигрю забился в коробку.

========== 43 ==========

Зелье по снятию проклятья с Джеймса было готово. Так, во всяком случае, считала Вальбурга. Она же настаивала, что ритуал по извлечению хоркрукса и возвращению души Лорда в новое тело следует проводить в ночь на Хэллоуин, после чего уже перейти к излечению Джеймса и защите звания Мастера. Для Северуса это означало окончательное прощание с грёзами о несбыточном. Он не сомневался, что после обретения сознания Джеймс уйдёт из дома Блэков, и увидеть его можно будет, только встретив где-нибудь… случайно… или во сне. Да и самому Северусу оставаться у Блэков после получения Мастерства тоже было неправильно. Ученичество — это одно, а быть приживалкой он точно не собирался. Единственным вариантом был уход в те крошечные апартаменты, которые Сириус отыскал для ведения приёма больных крыс. Помимо кабинета там было ещё два помещения: подвал, вполне подходящий для устройства лаборатории, и мансарда, где можно было поставить кровать. Что ещё надо? Оставалось поговорить об этом с Сириусом и выяснить условия оплаты, а пока…

Пока он снова увлёкся массажем, стараясь запомнить всё: и мягкость розовеющей от прикосновений кожи, и расслабленную томность тела, и упрямую складку между бровей, которая разглаживалась пальцами, а потом снова собиралась. Северус пытался убедить себя, что этих воспоминаний ему хватит надолго, а потом он сумеет от них избавиться. Потом. Когда надоест. А пока, чтобы мазь лучше впитывалась, он накрывал ладонью красноватый шрам и считал дни, оставшиеся до ритуала.

— Снейп, я придумал!

Блэк опять появился бесшумно и подгадал момент, когда его меньше всего ждали. Странно, что он не обращал внимания на манипуляции Северуса… или просто считал естественным вид ладоней целителя на заднице друга. Хотя, не исключено, что это было одно из проявлений доверия, которое непонятно по каким причинам распространилось на Северуса, став практически всеобъемлющим. И оно не пошатнулось даже тогда, когда он не смог забрать у Филча мантию-невидимку, потому что тот уже отдал её Дамблдору.

— Воображаю…

— Дослушай сначала, — совершенно не обиделся Сириус. — Ты должен дать интервью.

— Какое? — опешил Северус.

— Научное. Чтобы привлечь к нашему шоу больше внимания.

— Но как? Как моё интервью может помочь вашему с Малфоем шоу?

— Он решил устроить тотализатор крысиных бегов, а ты будешь осматривать крыс перед бегами, чтобы исключить недобросовестность некоторых хозяев!

— В смысле?

— Малфой увидел в Лютном зелье-транквилизатор, специально для крыс. Конечно, это означает, что наше шоу набирает популярность, но Люциус потом собирается стать политиком и не хочет, чтобы его можно было упрекнуть в нечестной игре.

Зачем Люциусу было лезть в политику, Северус никак не мог понять, ведь у него было всё: деньги, известность, возможности… Видимо, как раз про такой случай и говорят, что чужая душа потёмки.

— И что я должен буду сказать?

— А я откуда знаю? — пожал плечами Сириус. — Наверное, что-нибудь о том, что ты любишь крыс и тебе больно видеть, как их травят зельем.

Это была неправда. Крыс Северус никогда не любил, а сейчас эта нелюбовь усугубилась постоянными наблюдениями за Петтигрю. Сколько бы ни приходилось себе повторять, что предатель всё это заслужил, но видеть прячущуюся в коробке крысу, зная, что это человек, было невыносимо. Северус представлял себе эту клетку Азкабаном, а себя чувствовал тюремщиком. Причём Гарри был для Петтигрю настоящим дементором: безжалостным и беспощадным в своём желании «поиграть». Прошло всего чуть больше трёх недель, а Северус стал избегать появляться на кухне, чтобы не наблюдать жалкое зрелище.

На этот раз он зашёл на кухню только потому, что решил поэкспериментировать с маленьким медным котелком, который давно приметил, и вздрогнул, когда вдруг услышал:

— Снейп… Северус… пожалуйста…

Петтигрю принял свой облик и сидел на дне клетки, скорчившись из-за её размеров. Даже крысой он выглядел гораздо лучше… Северус отвёл взгляд, чтобы не смотреть в его глаза, и почувствовал неуместную жалость, когда заметил изуродованную руку: крыс пострадал, когда пытался сбежать от Гарри. Оказывается, отбитый захлопнувшейся крышкой клетки палец не появился в человеческом облике, как втайне надеялся Северус, давая ребёнку зелье для лечения несчастного питомца.

— Чего тебе?

— Я согласен…

— На что?

— На всё… — он некрасиво покраснел и отвернулся. — Ну, на алтаре… и потом… только пообещай после всего отпустить… когда стану не нужен.

Северус подумал, что гораздо гуманнее было бы его просто убить, чем так… потом вспомнил, что Лили на самом деле убил Лорд, которого они сейчас пытаются возрождать, и сам не заметил, как пробормотал заклинание, отпирающее клетку. Петтигрю изумлённо уставился на откинувшуюся крышку, но не спешил вставать или выпрямлять спину.

— Выходи! — мрачно сказал Северус.

— Что? Прямо… сейчас?..

Петтигрю встал и неуверенно вышагнул из клетки, сцепляя руки за спиной, чтобы скрыть их дрожь. Не замечать, как он упорно преодолевает ужас перед неизвестным ритуалом, было невозможно, и Северус не выдержал:

— Не трясись. Я тебя отпущу.

— Потом… я тебе верю…

— Сейчас. После того, как ты поклянёшься не рассказывать об услышанном и происходящем в этом доме.

Петтигрю недоверчиво уставился на него:

— В смысле «сейчас»? Или я должен буду вернуться, когда скажешь?

— Нет. Просто уйдёшь. Куда захочешь.

— Куда захочу? — губы Петтигрю мелко задрожали. — Мне некуда… некуда, понимаешь? Мне нигде нет места… нигде…

Плечи Петтигрю мелко затряслись, и он начал тихонько завывать, рыдая. Чёрт! К такому Северус точно не был готов. Хорошо, что с некоторых пор он таскал с собой несколько фиалов с зельями для экстренной помощи, и Успокоительное было едва ли не самым популярным. Он сунул склянку в грязную ладонь Петтигрю.

— Выпей вот… полегчает…

Зелья, сваренные Северусом, всегда были безупречны, поэтому спустя каких-то пару минут Петтигрю успокоился. Он даже прекратил стучать зубами и расцепил руки, переставая напоминать арестанта, после чего попросил воды и поклялся молчать. Клятву Северус принял, как положено, поэтому не сомневался в её действенности. Он довёл Петтигрю до двери и вывел его под мелкий осенний дождь.