Всю ночь Северус тряс Лили за плечи, пытаясь разбудить, и каждый раз ему что-то мешало — то авроры, то Блэк, а то и вовсе Тёмный Лорд, поэтому проснувшись и увидев решётку, он сразу решил, что уже оказался в Азкабане, за убийство. И потому так холодно и так сыро. Однако стоило принюхаться, как всё встало на свои места — маленький Поттер! Точь-в-точь, как отец! И то, что мальчишки не было в кровати, лишний раз подтверждало теорию о дурной наследственности, с которой Северус ознакомился недавно и до сих пор был под большим впечатлением.
Как мог плохо ходящий ребёнок перелезть через частокол, который не сразу покорился Северусу, оставалось загадкой, которую надо было срочно решать. Потому что рискованно было отправляться на разведку вместе с мальчишкой, а значит, надо было обеспечить для него минимальную безопасность, которая была напрямую связана с ограничением передвижений. А ещё ребёнка надо было кормить… и высушить, так как Северус подозревал, что он тоже мокрый…
Высушивающие чары не избавили от запаха, и сердитый Северус пошёл искать источник проблемы. Маленький Поттер обнаружился на кухне, где с серьёзным видом ссыпал все найденные крупы в одну кастрюлю.
— Поттер-р-р! — прорычал Северус, не зная, как сдержаться, чтобы немедленно его не отшлёпать.
— Мама… каша… — залепетал тот, ничуть не пугаясь.
Северус зажмурился, вспомнив причину, по которой мама Лили не варит этим утром кашу, и от злости не осталось следа. Ребёнка надо было срочно пристроить в надёжные руки, где о нём могли бы позаботиться, потому что Северус ничего такого не умел. Это убеждение окрепло после того, как он сварил кашу и удачно впихнул её в теоретически голодного ребёнка. Ну как удачно? Ребёнок плевался, и довольно метко, хотя, если откровенно, такую кашу и сам Северус бы выплюнул… и, может быть, проклял кашевара чем-нибудь заковыристым, чтобы не сразу снялось. И хорошо, что он не стал Поттера-младшего мыть и переодевать перед завтраком, потому что после еды процедуру пришлось бы повторить.
Очищающими чарами Северус владел средненько, но с липкими комками каши и запахом они справились. После чего он умыл маленького Поттера и долго думал, как бы его удержать на одном месте. А если привязать к ножке стола? А что? Неплохая идея… ненадолго же…
Однако поттеровский отпрыск оказался не только крайне свободолюбивым, но и на редкость вёртким. Чтобы его зафиксировать, пришлось наколдовать что-то вроде жилета с застёжкой на спине, за которую-то и удалось привязать верёвку. Мальчишка обиженно ревел и явно не хотел оставаться в одиночестве. Пришлось пожертвовать двумя котлами и черпаком, которые пришлись ему по душе и ненадолго отвлекли. Как раз настолько, что Северус успел обновить чары на старшем Поттере и незаметно выскользнуть из дома.
Только на улице Северус обнаружил, что себя-то он совершенно не почистил, и если не хочет привлечь внимания прилипшей к волосам кашей, это надо срочно исправить. Но всё равно, оказавшись на Косой аллее, он пристально оглядывал себя в стёкла витрин, ища подвох. Северус отметил, что многие волшебники собираются в кучки и что-то горячо обсуждают, размахивая руками. Стоило купить «Ежедневный Пророк», как причина сборищ оказалась ясна: «Тот-кого-нельзя-называть пал!» Вся первая полоса и разворот были посвящены таинственному исчезновению Темного Властелина, а также трагедии в Годриковой Лощине. Никто толком не знал, что там произошло, но если верить газете, то потерявший любимую супругу Поттер вступил в неравную схватку с самым страшным волшебником, вышел из неё победителем, а потом взял своего сына — его, оказывается, зовут Гарри! — и аппарировал в неизвестном направлении.
Большего бреда нельзя было и придумать, но Хмури своим волшебным глазом разглядел там какие-то тёмные эманации, а также отчётливый след аппарации, последовать по которому он не решился. Кроме того, появились первые раскаявшиеся Пожиратели Смерти, заявившие, что действовали под Империусом, а теперь страшное проклятье пало. Все дружно сходились во мнении, что такое могло произойти только после смерти проклинавшего мага, а стало быть, и Тот-кого-нельзя-называть — мёртв!
Северус ещё немного потолкался среди людей, купил жучиные глаза, просто для того, чтобы они были, и вернулся домой. Как хорошо, что он догадался окружить дом мощными Звукозаглушающими чарами, иначе маленький Поттер своим рёвом привлёк бы не только внимание соседей, но и полиции. Северус освободил его, но тот не успокаивался, и пришлось взять его на руки. Удивительно, но казалось, так он чувствовал себя в безопасности. И хорошо! А ещё маленький Поттер, которого звали Гарри, доверчиво прижимался к Северусу и всхлипывал, жалуясь на судьбу, словно и не помнил, кто его обидел. Такое было, по меньшей мере, странным… хотя, быть может, у маленьких детей это считается нормальным. И пил он слишком жадно, почти захлёбываясь…
Тёплая тяжесть на руках заставила Северуса попятиться в сторону кресла. Всё-таки сидеть с ребёнком на руках гораздо проще, чем стоять. Гарри продолжал всхлипывать, но уже тише, а когда замолк, Северус с удивлением обнаружил, что тот спит. Надо бы положить его в кровать, но почему-то было жалко, к тому же он мог проснуться… точно мог.
Северус и сам не заметил, как задремал, обнимая ребёнка и перехватывая его поудобнее, когда тот начинал возиться во сне. Странно, но под тихое сопенье в ухо удалось даже выспаться, и если бы Гарри не напускал на плечо слюней, то всё было бы просто отлично. Когда проснувшийся ребёнок заёрзал, Северус вспомнил про его естественные потребности и успел отнести в туалет, чувствуя себя если не победителем, то чем-то вроде того. Затем он снова покормил Гарри кашей, куда от души насыпал сахара, чтобы хоть как-то улучшить вкус. Подбрасывать ребёнка в пустой дом он, конечно же, не станет, но ведь у Лили есть сестра!
Расчёсываться Гарри не любил, но Северус проявил твёрдость, приглаживая растрёпанные волосы. Ребёнок должен был выглядеть презентабельно, чтобы понравиться тётушке. Вот только Петунью Северус помнил с детства, и она ему никогда не нравилась. Впрочем, это чувство было взаимным, но ведь Гарри её племянник, а значит… Неожиданно до Северуса дошло, что она, может быть, и не знает о смерти сестры. Проклятье! Но не отступать же?!
Ради визита к Петунье Северус переоделся — та всегда замечала, кто как выглядит, и судила людей по одежде. Может, одевайся он в детстве получше, и не стала бы она отговаривать свою сестру от общения с ним и говорить про него всякие гадости. Впрочем, когда это было…
Петунья продолжала жить в том же доме, куда много лет назад перевезли её родители. Правда, теперь дом ничем не отличался от соседских: та же подстриженная лужайка, тот же покрашенный белой краской забор, те же закрытые наглухо окна. И никаких больше качелей и жёлтых занавесок. Северус несколько раз проверил адрес перед тем, как постучать. Вроде всё точно. Он поудобнее перехватил Гарри, который обнял его за шею, и взялся за старомодный дверной молоток.
Пока Северусу везло: Петунья была дома, и дверь ему открыла сама. Она узнала его мгновенно:
— Снейп?!
— Я пришёл поговорить с тобой.
Петунья беспомощно оглянулась в дом и крикнула:
— Вернон, пригляди за Дадликом, я быстро.
Кажется, у неё тоже есть ребёнок, и это просто замечательно! От предвкушения удачи у Северуса вспотели руки.
— Пригласишь в дом?
— Нет, — не моргнув, ответила Петунья. — Пройдёмся. В конце улицы есть скамейка, там и поговорим.
Северус сильнее обнял жмущегося к нему Гарри и пошёл следом за сестрой Лили. Он не сомневался, что когда она всё узнает, то тотчас же заберёт племянника, тем самым развязав ему руки. Потому что хоть Северус и не любил Поттера, но совсем не хотел, чтобы тот умер в его лаборатории. Петунья уселась на скамейку, как королева, готовая пожертвовать драгоценным временем только из величайшего благородства.
— Что ты хотел, Снейп?
— И тебе доброго дня, Петунья.
Она, продолжая сверлить его взглядом, лишь поморщилась:
