Я пойму, если вдруг ты больше не захочешь со мной общаться, но не суди строго. Мы же с тобой ничего не обещали друг другу, а значит, и обид не должно быть никаких. Ведь правда? Но мне показалось, что тебе нужно об этом сказать. В общем, Европу мы с ним решили покорять вместе.

И ещё. Я хочу, чтобы ты был счастлив так же, как и я».

Засыпая, Гарри глупо улыбался, потому что весь его ответ можно было выразить одним словом «уже». И снился ему бескрайний океан, и остывающее в нём солнце, и ночь, накрывающая весь мир тёплым одеялом…

— Гарри, просыпайся, чёрт бы тебя подрал!

Невилл так стучал в дверь, что, наверное, перебудил весь посёлок.

— Что такое?

— К нам едет Амбридж. С инспекцией.

Ай да Филч! Вот это оперативность! Интересно, что он наговорил жабе? Невилл прикрыл дверь и таинственным шёпотом продолжил:

— Мне Лаванда сказала. Говорит, злющая — как бы тебе не прилетело.

— А мне-то за что?

— Что не доложил.

— Пф-ф! Докладывать обо всех фантазиях Филча?

— А почему нет? Она должна ценить хорошие фантазии.

Невилл был слишком джентльменом, чтобы добавить «с такой-то рожей», но Гарри умел понимать не только прямую речь. Так или иначе, но дело стремительно развивалось. Оставалось только позвонить Хагриду и вспомнить всех богов удачи, которые обычно благоволили Гарри.

Хагрид спросонья не сразу понял, что и кому он обещал, но когда услышал про Амбридж, окончательно проснулся и пообещал «скоро быть». Гарри довольно потёр руки:

— Ну что, Нев? Как в старые добрые времена?

— Угу. Только Рона не хватает, хотя… — Невилл поскрёб заросший щетиной подбородок. — У нас появился Сев.

— Сев? — Гарри почувствовал, что краснеет.

— И надо сказать, он довольно неплох в деле, — Невилл довольно усмехнулся и пояснил: — Если что, то я о спасении наших задниц. Он был великолепен. Вчера.

Кто бы спорил? Разумеется, великолепен. И не только вчера. Впрочем, некоторые детали другу лучше не знать. Для сохранения душевного равновесия — не поймёт же. И лучше не развивать эту скользкую тему.

— Нев, пока я буду отвлекать Амбридж, ты должен будешь встретить Хагрида и запустить его на наше «собрание».

— Хорошо, но ты говорил про цветы.

— А цветы я одолжу у Филча. Прямо сейчас.

— Действительно. И чего тянуть?

Завхоза Гарри настиг, когда тот пробирался неприметной тропинкой за складами по «очень важным делам». Этот любитель животных и сам был похож на уличного кота — опасливого и очень независимого. И даже тряс ногой, когда вляпался в дерьмо, совершенно по-кошачьи.

— Мистер Филч!

Заметив Гарри, завхоз расцвёл улыбкой:

— Аюшки?

И где только такого набрался?! Гарри прокашлялся:

— Мистер Филч, вы — молодец! Мисс Амбридж уже в пути.

Филч выпятил вперёд тощую грудь и важно изрёк:

— Вы не представляете, как я рад оказаться полезным нашей организации.

Наверное, в таких случаях супергероям говорят что-то невообразимо пафосное, типа «родина вас не забудет» или «ваш подвиг останется в памяти навечно», но у Гарри были довольно приземлённые цели, поэтому он только солидно кивнул и веско добавил:

— Вы одолжите свои цветы?

— За… зачем? — удивился Филч.

— А как иначе встречать леди?

— Точно! Леди же, — за пару мгновений Филч сжился с осознанием того факта, что начальство имеет пол, и бодро закончил: — Только без вазы. А то мне потом её некуда списать. Нет у нас в компании такой статьи, вернее, есть, но представительские расходы мне не положены. Статус не тот.

Филч вздохнул, а Гарри одобряюще похлопал его по плечу.

— Это пока.

Цветы Гарри взял вместе с вазой, которую пообещал вернуть «непременно» и «сразу», после чего отдал реквизит Невиллу. Вроде бы всё складывалось удачно, не спугнуть бы.

Амбридж появилась в офисе, как ураган, сметая всё на своём пути. Майкл Корнер не там шёл, Захария Смит не вовремя выглянул в окно, а уж вина Гарри была в самом факте его существования.

— Я предупреждала вас, что не люблю лжецов, мистер Поттер?

— Я не лгал!

— Вы недоговаривали, а в нашем деле это гораздо опаснее. Спрошу иначе: вы работаете на наших конкурентов?

— Нет, что вы!

— Или, быть может, это они платят вам жалованье, даже когда несут убытки? — жаба не хотела ничего слушать и напоминала танк времён Первой мировой.

— Мисс Амбридж, я…

— Молчать! Мальчишка! Вам оказали такое доверие, а вы…

— Я стараюсь оправдать…

— Старается он… на руднике зреет заговор, возможно, готовится акт террора и вандализма, и что? Что, я вас спрашиваю?!

Вне всяких сомнений, эта жаба знала, что нормальная звукоизоляция была только в кабинете Фаджа, поэтому и Лаванда, и все те, кому посчастливилось оказаться в приёмной, могли слышать, как госпожа помощник руководителя смешивает главу профсоюза с дерьмом, а тот не может достойно ответить. И где только черти носят Хагрида?! Гарри прикусил язык, чтобы не наговорить лишнего.

— Как можно быть таким преступно беспечным? Что это: глупость или предательство?

Амбридж приосанилась, явно ощущая себя звездой, и совершенно не ожидала, что в разгар её монолога широко распахнётся дверь, и в комнату ввалится Хагрид с веником цветов и, припав на одно колено, прорычит:

— Совсем вы себя не бережёте, лапушка! А как же дитёнок-то?

Зря Хагрид недооценивал Амбридж! Или же он просто был из той породы людей, которым в радость раздразнить мульгу, а потом героически укрощать, преодолевая и превозмогая всё, что только можно. Потому что получать букетом по физиономии с выражением глубокого удовлетворения смог бы не всякий. А Амбридж при этом визжала так, будто Хагрид ненароком лишил её невинности, а потом бросил, оставив в том самом интересном положении, под которое она когда-то и получила помощь.

Эпическая сцена была прервана появлением Лаванды, которая скучающим голосом объявила о том, что «мистер Фадж скоро будет». Надо было видеть лицо Амбридж! Гарри мог только позлорадствовать: наверняка жабе придётся объяснять, почему упустила контроль над происходящим, и пусть ещё докажет, что не из-за бурной личной жизни!

— Вы, это… остыньте пока, мисс, — Харгид с сожалением взглянул на останки букета и вышел, сохраняя достоинство.

Гарри быстро сообразил, что сейчас жабий гнев обрушиться на него, и тоже успел отступить на заранее заготовленные позиции — в кабинет своего технического руководителя. Северус сидел за столом в той же позе, что и остался вчера, и, заметив Гарри, устало потёр покрасневшие глаза:

— Чего хотел?

Почему-то признаваться в том, что просто ищет укрытия от Амбридж, показалось неловким, поэтому Гарри нахально уселся на край стола, сдвигая бумаги, и улыбнулся:

— Э-э… доброе утро.

— Доброе? Амбридж на тебя так орала?

— На Хагрида, — улыбка Гарри стала ещё шире. — Куда мне до него.

— Лонгботтом организовал ему аудиторию?

— Разумеется. Он всех свободных от смены рабочих с самого утра собрал на стадионе, обещая важное объявление.

— А ты, стало быть, не пошёл?

— Так ты же сам говорил, чтобы я в стороне оставался! — возмутился Гарри.

— Говорил, — Северус согласно кивнул, — только я теперь сильно подозреваю, что Фадж тебя здесь не оставит.

Гарри стало не по себе:

— А как же тогда…

Говорить прямо об отношениях, в которых никто никому ничего не успел пообещать, было непросто, и Гарри запнулся. Северус с интересом взглянул на него и подсказал:

— Секс?

— Не только, — окончательно смутился Гарри.

— Не только секс?

Да он дразнится! И откровенно провоцирует, иначе зачем говорить это слово, вкрадчиво понижая голос? Да и вообще… Гарри соскользнул со стола прямо на колени Северуса и жадно поцеловал его. Не то чтобы он сопротивлялся…

— С ума сошёл! — зашипел Северус, едва Гарри отстранился, чтобы глотнуть воздуха. — Днём, с незапертой дверью!

— Я знаю, где ты прячешь салфетки, для заметания следов.