Нет, не то чтобы она была не рада, просто всё это… было слишком стремительно, она даже не знала, как реагировать на всё происходящее. А теперь её ещё и окружили.

- Угу. Не сомневайся, мы с тобой этот путь до конца пройдём, - внесла свою лепту Мэйбл. - «В этот умирающий мир, что почти исчез, Свет принесём», - процитировала она какой-то текст, которого сама Нортвест, конечно, не знала.

- Но… вы… Вы что, хотите со мной? – уже слабо ориентирующаяся во всём происходящем, Нортвест попыталась хоть что-то понять.

- Конечно, - даже Робби, казалось, более собран, чем она. - А ты что думала? Мы же друзья. К Башне пойдём с тобой, поможем, чем сможем. Можешь на нас положиться.

Нет, они, конечно, ей были как семья, тем более что ни у кого из них так и не осталось семьи. Так что ничего странного в том, что они так готовы её поддержать, нет: всё-то как раз хорошо.

- Да ладно тебе, Пас, с тобой верные друзья, что подставят плечо, - Мэйбл ударила её кулаком в это самое плечо. - Так что все преграды – ничто. Нам не страшна ни одна беда.

- Вы… вы, правда, думаете, что это я?.. Ну, спасти мир… - всё ещё слабо пыталась отнекиваться блондинка, хотя понимала, что ей уже ничего не остаётся.

- Да, Пас, а кто бы ещё мог бы быть Мессией? Только ты, - её взял за талию Диппер. - Просто будь отважной и храброй, борись, верь в добро и на нас положись. Мы друзья до конца.

Ну да, его слова можно было бы истолковать несколько иначе, словно он говорил «мы просто друзья», но он имел в виду их всех.

Как же она была благодарна, благодарна им всем, за то, что они у неё есть, её друзья, всегда готовые помочь и подставить плечо. Потому что если бы не они… без их поддержки, она не знала бы, как вообще справиться со всем этим.

Вот они стоят в Башне, которая почему-то была пирамидой… но важно было не это. Поднявшись по винтовой лестнице, она оказалась в том самом зале, куда её привела лестница, что уходила и дальше – на вершину башни. В помещении, что освещали факелы ярким пламенем, находилось девять тяжёлых каменных дверей, что были закрыты. Огни, как ей сказали, никто не зажигал: каждый раз, когда настаёт выбрать нового Мессию, они сами загораются и горят до тех пор, пока тот не исполнит своё предназначение

В руке Пасифика держала тяжёлый факел, который должен был зажечься, как только она возьмёт все руны. И теперь она, как и все остальные, ждала, когда же наконец-то откроется первый алтарь. А пришли сюда вместе с нею все, даже Эллен, даже Кэнди и Грэнда, никто из них не пожелал остаться в стороне в этот день.

И все вздрогнули, как только раздался грохот сдвигаемого камня у них за спиной. Мгновенно обернувшись, они увидели небольшой альков, в центре которого стоял постамент, а над ним, в воздухе, светилась руна в форме лазурной морской волны.

Ах… как она прекрасна… Пасифика не знала почему, но в этом изображении была видна вся красота океана, вся его мощь и сила: этот символ манил к себе. Помня о том, каков её долг, она сделала шаг вперёд, а затем ещё один, устремившись к алтарю.

Вот он буквально на расстоянии вытянутой руки, прямо перед ней, и она уже протянула руку, как на плечо опустилась ладонь. Повернув голову, Пасифика увидела лицо Гидеона. Как же она была ему благодарна, что он решил её поддержать в этот момент.

А затем на лице появилась ухмылка, и он сказал:

- Делим беды и радости пополам! – засмеялся и, вцепившись в плечо, буквально выкинул её из комнаты, в главный зал, а сам дотронулся рукой до изображения.

Прямо перед лицом ничего не понимающей девушки каменные двери закрылись, но она могла видеть как тело её… «друга», объялось лазурным свечением, а рука, вцепившаяся в руну, напряглась.

Она не могла поверить… Гидеон… он украл благословение? Но… они же знают друг друга с детства… Почему?.. Почему именно он? Мозг решительно отказывался думать об этом, вообще хоть о чём-то думать.

Нортвест медленно повернула голову назад, но остальные как стояли на том месте, так и остались. Никто не сделал ни шага в её сторону, не попытался помочь подняться. Нет, если бы они были удивлены не меньше, то ничего странного, но вместо этого… у них на губах застыли ухмылки.

Сбоку снова раздался скрежет: второй алтарь открывался, являя руну огня. Пасифика слабо попыталась встать на ноги, однако Вэнди быстро рванулась в комнату, вынимая меч из ножен и обращая его в их сторону. Робби, как и Нортвест, попытался пойти к ней, но та мгновенно вытащила острый клинок и направила его прямо на них, не собираясь никого подпускать к благословению. Она сделала два шага назад и дотронулась до огненного символа, закрывая каменные двери. В последние секунды, прежде чем створки закрылись, на лице её застыл гнев.

Снова распахнулись двери, - но уже другие, - открывая руну света, в которой она могла видеть само Солнце, весь его свет, что согревает мир и каждого его жителя, что даёт силы всем живущем. Но не успела она сделать и шага в её сторону, как Грэнда, грубо растолкав всех, взялась за неё, махнув рукой на прощанье своей подруге.

И тут же на другом конце зала открылась дверь, откуда можно было видеть чёрный символ тьмы, что был до начала времён и в конце придёт, что есть и в небе, и под землёй, и в каждом доме, коль дом пустой. А Кэнди бросилась к нему, преисполнившись гнева и решив присвоить его себе.

Всё ещё не в силах поверить, что каждый бросил её, Пасифика упала на колени, обречённо смотрела на всё это. Но избрали ведь меня… Судьбою мне предрешено…

«Руны не для тебя!» - вспомнила она слова Вэнди, которые она в гневе бросила то ли ей, то ли Робби.

«Всё тебе не забрать…» - сказала Кэнди.

«Не дадим их взять», - бросила Грэнда.

Нет, она не желала их. Она не хотела этих благословений, не стремилась к ним, хоть была и рада, что эта участь выпала ей, когда узнала об этом. Но теперь… она не могла поверить, что души близких людей могла покорить слепая корысть. Как их могла покорить тьма? И кому ей теперь верить?

Снова открылись ворота, за которыми девушка могла видеть символ земли, где чувствовалась вся мощь той тверди, на которой они стоят. И Адриан, как и его брат-близнец, устремился к нему, но он даже не бросил и взгляда на девушку.

И только захлопнулись двери, как открылись следующие, являя символ бури, молнии, со всей мощью стихии, способной сжигать дворцы одним ударом. Вашингтон завладела ею вмиг, лишь девиз своей семьи на прощанье прошептав.

А затем к дару, - символу ветра, способному сносить огромные города своими торнадо, - устремился и Робби, сделав шаг в его сторону; в глазах парня горела злость и отчаянье.

Но… неужели они все… все они лишь только притворялись с самого начала? Неужели они решили заполучить эти руны, и всё это было только маской? Ну конечно, «всех перехитри», как всегда говорили близнецы.

И чтобы божьи дары обрести, нужно было лишь поспешить, в сердце жестокость найти, чтобы оттолкнуть другого? И кто же они теперь? Неужели враги?

При мысли об этом на глазах у девушки появились слёзы. И что же ей делать теперь? Ведь они не хуже неё знают, что надо сделать - иначе мир погибнет. Так почему они решили её предать? И как забыть к ним любовь после этого? Как же дальше быть?

А Мэйбл тем временем грубо оттолкнула брата - единственные оставшиеся помимо неё, - и поступью твёрдой вошла в предпоследний альков. И там, в воздухе, висел бледно-голубой символ хлада, который сковывает мир каждый год, вынуждая людей прятаться по домам. Того хлада, что может хоть весь мир сковать, закрыв его щитом изо льда. За секунду до того, как дотронуться до руны, Мэйбл обернулась, и было видно, что по щекам катятся слёзы, блестящие, словно синий лёд.

А вот и дверь, за которой хранится последний дар. Стоило ей лишь открыться , как девушка увидела символ магмы, что согревает мир изнутри, силы способной двигать континенты, а вулканы – лишь кроха её силы, способны сносить целые цивилизации.

Она умоляюще посмотрела на Диппера, но тот, не бросив ни слова и даже не повернувшись к ней, шагнул в сторону руны. Лишь смотря сбоку, она могла видеть его горделивый взгляд, словно он забыл обо всём, кроме этого символа. А после последняя дверь за спиною у него захлопнулась, оставив Пасифику одну.